Была изначально пустота, источник и конец бытия, способная стать чем угодно. Многие боги и многие земли родились из нее.
Из самого сердца пустоты возникла воля к жизни, могучая сила войны. И имя ей было Скаар.
Из самой сути пустоты возникла спокойная мудрость, утешение во тьме отчаяния. И имя ей было Ашшара.
Узрели они друг друга, и поняли, насколько различны. Подняли они руку друг против друга – и поняли, насколько похожи. Каждый из них узрел в чужом взгляде свое отражение, и подумал: «Вот очи, в которые я желаю смотреть вечно».
Так из слияния воли и мудрости, войны и утешения, родилась жизнь, и родился союз божественных супругов. Одно лишь обличье было у каждого из них – воплощения чувства, лика великой силы.
Долгое время пребывали они в пустоте, наслаждаясь танцем и союзом своим, и видя, как возникает новое близ них. Первыми они родились – но не сразу возложили руки свои на предвечную пустоту, желая творить.
– Жена моя, исток жизни моей, – промолвил Скаар. – Должны ли мы последовать чужому пути, создать новое?
– Муж мой, сердце бытия моего, – ответила Ашшара. – Незавершенны мы без того, что может родиться в наших руках и сердцах.
Тогда Скаар и Ашшара взяли предвечную пустоту, разделили ее на множество осколков, и сотворили из них новое. Каждый осколок ковал Скаар, придавая ему новую форму и заставляя подчиниться обличью мира. Каждому такому осколку Ашшара находила место в мире, складывая их так, чтобы они крепко держались вместе и стали единым целом из множества частей.
Скалы и море сотворили супруги, леса и пески, недра и небеса. Так родилась Ашаса, земля крепкая и изобильная. Улыбнулась Ашшара, узрев ее, и сказала:
– Таков труд наш. Новое мы принесли в мир, и навечно оно будет пребывать в нем.
– Но оно неизменно, и будет меняться из года в год одинаково, повинуясь лишь смене времен, – изрек Скаар. – Иное потребно миру – те, кто пойдут по нашей земле, и принесут перемены на нее.
– Не хватит у нас осколков пустоты предвечной, – промолвила Ашшара, показав горсть пыли, оставшейся от творения земель и небес.
Тогда Скаар выковал меч из сердца мира, и им рассек свою руку. Добыв кровь свою, смешал Скаар ее с предвечной пылью, и из этой пыли вылепил первых воителей, что ступили на земли Ашасы. Сильны они были телом и духом, и ведали, как должно менять мир.
Касанием уст и рук залечила Ашшара рану мужа, и сказала:
– Из крови и воли твоей они родились. Да будут они именоваться скаари, детьми твоими.
Так родился народ – от крови Скаара и слов Ашшары. Вместе сошли супруги на землю, приняв телесный облик.
Два обличья стало у Скаара. В обличье Гнева сражался он вместе со своим народом, в обличье Справедливости судил споры.
Два обличья стало у Ашшары. В обличье Знания учила она свой народ, в обличье Тени прозревала его врагов.
Из крови и ран рождены были скаари – и потому наделила их Ашшара властью над болью и кровью, научила становиться сильнее в битве, и черпать силы из ран своих. Имя отца было им дано – и потому научил их Скаар сражаться и не сдаваться, поражать врага клинком и сокрушать умелой мыслью.
Так росли скаари, сражаясь с чудовищами и посланниками иноземных богов. Так сражались они, и уже не нуждались они в постоянных наставлениях.
Тогда на время удалились супруги, желая поглядеть на земли за пределами Ашасы и за гранями мира. Когда же вернулись они, то изумились, узрев народ скаари – ибо уменьшился он.
Видел Скаар, как были искалечены в битвах многие из его сынов, и как не могли они исцелиться. Но и не погибали они, ибо не были на то способны, оставаясь в увечном обличье. И не рождались новые скаари, ибо не осталось более у богов пыли пустоты, а бессмертие отделяло скаари от мира.
Попросил Скаар жену позаботиться о тающем народе, и в гневе обрушился на его врагов. Пали все, кто теснил скаари, погибли от молний и разломов земли, горячей лавы и хватки каменных челюстей. И стоя над их телами, задумался Скаар, ибо не видел, как можно исправить случившееся.
– Муж мой, сердце битвы моей, – сказала Ашшара, поглядев на него с другого края мира. – Мы дали нашему народу силу и волю, стойкость и храбрость, мудрость и понимание. Но одного мы им не дали.
– Чего же, жена моя, исток силы моей? – спросил Скаар.
И Ашшара ответила:
– Не дали мы им смертного пути, опора души моей. Не могут они уйти из мира, и будут вечно заключены в изломанных и стареющих телах. Нет у них места, куда можно удалиться после славной жизни, и нет истока, из которого произрастут новые души.
Сказал тогда Скаар:
– Ты права, свет сердца моего. Но нет у нас более предвечной пустоты, не из чего нам создать такое место. Не хватит нам капель собственной крови для того.
Улыбнулась Ашшара, и звезды заплакали при виде ее улыбки. Сказала она:
– Муж мой, сердце радости моей. Из предвечной пустоты мы родились, и частичку ее мы несем в себе. Из нее прорастет то, чего еще не было в мире, и крови достанет, если пролить ее по своей воле и не сдерживая поток.
Лишь на миг промедлил Скаар, и кинулся к жене. Но впервые не успел он до нее дотянуться; всегда он обгонял вихри и молнии, но нельзя обогнать чужое решение.
Из света звезд и лучей солнца сплела Ашшара кинжал в руке своей. Вонзила его в свое сердце – и наступила ночь среди дня. Содрогнулся мир, и обрушилось рыдание светил на землю.
Пала Ашшара, разлетелось ветрами сумерек ее тело. И за гранью мира, за тонкой стеной жизни и смерти, воздвиглись окутанные вечером чертоги, исполненные ласковой прохлады и безмятежного спокойствия. И там же восстал кладезь новых душ, посылавший жизни в бытие
Хлынули туда души скаари, запертые до того в искалеченных телах. Восстали они под сводами из сумеречного камня, огляделись, и поняли, что случилось и где находятся.
Лишь потом праздновали они освобождение от боли. Сперва в молчании склонились все души, признавая утрату.
Тысячи молний раскололи земное небо. Вокруг земель скаари обрушились горы, море нахлынуло на далекие острова, ураганы иссекли чужие поля. То горевал Скаар, и плач его отзывался ливнями, что стачивали скалы.
«Так было должно поступить, муж мой, сердце радости моей, – шепнула Ашшара, прежде чем голос ее затих навеки. – Я не оставлю детей наших в посмертии их; не оставь же их в жизни».
Не сразу, но утихло горе Скаара. Совладал он с собой, остановил ливни и грозы, и долго пребывал в молчании, а потом обратил взгляд свой на народ, сотворенный супругами. И с тех пор не отводит глаз от детей своих и их потомков.
Одно обличье с тех пор у Ашшары – сумеречные чертоги за гранью мира, сияющие белой маской над вратами храмов.
Три обличья с тех пор у Скаара – обличье Гнева для битвы, обличье Справедливости для суда, и обличье Горя для себя.
Каждое затмение солнца с тех самых пор скаари встречают молчанием и поклоном. Каждый раз, кидаясь в битву, они кричат врагам «Скаар зовет!»
Каждый раз, прощаясь с друзьями и близкими, они повторяют «Ашшара ждет».