Еще одна давняя идея, и еще один из тройки самых безжалостных и опасных персонажей, сочиненных мной для этой вселенной. Возможно, когда-нибудь я "Режиссера" распишу подробно, потому что эта история все-таки заслуживает формы побольше.

Они приходят со звезд – неуловимо быстрые тени, рассекающие ночь. Они всегда приходят так: внезапно, стремительно, в ореоле крови, смерти, мучений и радости.
Первыми гибнут защитники. Если им везет, то они умирают мгновенно, и ощущают лишь холодный поцелуй клинка, вскрывающий жилы и выпускающий кровь. Если не везет – то их ждет укус дротика и непереносимая боль от яда, пронизывающего каждую клетку и заставляющего корчиться, пока от конвульсий не сломается позвоночник.
Потом убийцы принимаются за сам город, еще не понявший, что к ним пришла смерть во славу тех, чьи имена неведомы людям.
Темные корабли безмолвно ждут на орбите, готовые принять тела и души и вновь раствориться в пустоте.

– Все готово, Лира, – глаза Лартена блестели воодушевлением. – Все наши извещены, губернатору осталось недолго!
Он тряхнул головой, еще сильнее взлохматив русые волосы, и даже не пытаясь скрыть радости. Столько лет он ждал этого дня! И теперь избавление Коридиана близко, род Реймонов падет. А все благодаря Лире Атвес!
Та подняла взгляд и весело улыбнулась.
– Пойдем, – сказала она. – Людей надо воодушевить перед тем, как все начнется.
В тусклом свете ее темные волосы казались практически черными, заводская копоть только усиливала впечатление, кожа выглядела смуглой.
Лира никогда не пыталась отделить себя от людей, пусть даже и происходила из образованной семьи – отец был мастером-стеклодувом. Но внешне она была такой же, как все рабочие. Одежда, внешность, поведение – такие же, как у ее последователей.
«Нет, – поправил себя Лартен, отступая и давая девушке пройти в узкую дверь. – У ее армии».
Историю Лиры знали все: три года назад в ее квартале вспыхнула эпидемия, и губернатор, недолго думая, приказал просто уничтожить городской блок. Выжила только она, чудом бежала от пламени. Как она сама говорила – этот огонь разжег искру в ее душе.
И пламя души она смогла передать другим.
Правлением династии Реймонов были недовольны многие, но как восстать против освященной Императором власти? Как выступить против СПО, Адептус Арбитрес? И вообще, как договориться друг с другом?
У Лиры были ответы на все эти вопросы.
Командиры ячеек восстания собрались в цеху заводского блока С-18. Рискованно приходить сюда, но передачи можно было перехватить, а слова Лиры необходимо было донести всем.
Поднявшись на небольшое возвышение, девушка оглядела своих подчиненных – рабочих, бывших преступников, вышедших в отставку ветеранов. Тепло улыбнулась каждому.
– Друзья, – сказала Лира. – Можете не верить, но час близок. Тот час, которого мы все так давно ждали; династия Реймонов отринула справедливость Императора, и лишилась права на власть. Но теперь Свет пребудет с нами…
Она сделала паузу, позволяя командирам отозваться – и те дружно произнесли:
– Свет Звезд льется на нас!
В улье Коридиан издревле почитали звезды – планета была расположена в том участке Галактике, где небо всегда сверкало мириадами огней. Все знали, что свет небес дарует Коридиану сам Император.
– Истинно! – глаза Лиры сверкнули воодушевлением. – Пламя свободы, которое мы разожжем, должно вспыхнуть лишь единожды – тогда с небес явятся те, кто воплощает собой звездное сияние. Ангелы Императора, Адептус Астартес. Я уверена в этом. Я знаю это.
Командиры не сводили глаз с Лиры – столь уверенной, столь обаятельной. Люди уже давно шептались о том, что она вдохновлена Императором, что она святая или может стать святой. Лартен в это верил всем сердцем.
– Они придут, – продолжала Лира, – и окончательно выжгут гниль, что поразила правителей нашего мира. Но Воины Звезд помогают лишь тем, кто первым сделал шаг к ним, и мы просто обязаны первыми потянуться к свету, что льется на нас с небес.
Лира сошла с возвышения и обошла командиров, глядя каждому в глаза и вручая небольшую звезду из темно-синего стекла. Единственное, что она сумела вынести из отцовской мастерской – и что сделала символом своего движения.
– Эти звезды осветят нам путь, – хрипло сказал пожилой ветеран. – Не хуже настоящих!
– Настоящие звезды горят в ваших сердцах, – улыбнулась Лира. – Эти же – всего лишь их отражения.
Командиры с энтузиазмом кивнули. Лира посерьезнела:
– Но помните – если Реймоны такое творят со своим народом, то они могут окончательно предаться ереси, и обратить оружие против звездных воинов.
Все вздрогнули, однако Лира одарила собравшихся успокаивающей улыбкой.
– Мы успеем лишить губернаторский род власти гораздо раньше. Только старайтесь убивать тех, кто сражается с вами – а других оставляйте в живых.
– Даже слуг губернаторских прихвостней? – вскинул голову Лартен.
– Мы же не аристократы, которые могут тратить любые средства, – напомнила Лира. – Мы должны уметь пользоваться всем, что у нас есть – включая людей.
Лартен кивнул, признавая справедливость сказанного.
– Вы знаете план, – сказала Лира. – А теперь идите – и Свет Звезд прольется на вас!

Ночь приходит в город, и вместе с ночью являются кровь, смерть и страдания. Темнота взрывается множеством криков и грохотом выстрелов, но все впустую. Охотники или слишком хорошо защищены, или слишком быстры.
Те, кому удается разглядеть их вблизи, цепенеют от страха и возносят молитвы Императору, но это не помогает. Набожные умирают первыми и слышат смех, когда острые когти и клинки раздирают их на части.
Жилища простых горожан и лордов, полицейские участки и мастерские, храмы и публичные дома – ничто не избегает внимания охотников. Сегодня всюду приходит смерть.
Некоторые, однако, остаются в живых. Их захватывают сетями, иногда парализуют, тащат прочь. Некоторые пленники цепенеют от страха, другие пытаются освободиться. Им кажется, что гибель на месте лучше плена.
Они правы.

– Будь прокляты эти мятежники!
Оливер Реймон, губернатор Коридиана, обрушил кулак на стол, тот содрогнулся. У Реймона за плечами была служба в Имперской Гвардии, а его роду всегда были доступны лучшие тренеры – так что мастером боя он считался по праву. Но что толку в мастерстве, если поразить клинком некого?
Династия Реймонов правила Коридианом в течение двадцати поколений. Разные очаги недовольства, конечно, вспыхивали, но бунты быстро подавляли. Почему именно ему выпали самые упорные мерзавцы?
– Фориан! – губернатор встал из-за стола, отшвырнул прочитанный планшет и повернулся к двери.
Фориан Мирт возник на пороге в тот же миг и склонил голову. Секретарь губернатора работал на Реймона вот уже пять лет, и Оливер не мог нарадоваться на исполнительность и внимательность молодого человека. А также на его аккуратность: безупречный костюм, черные волосы уложены в совершенную прическу, из-за очков смотрят внимательные серые глаза.
– Фориан, есть какие-то новые сведения по Осененным Звездами?
– Арбитр примарис сообщает, что ему удалось напасть на след нескольких ячеек, и он уже занимается их уничтожением, – доложил секретарь. – Вероятно, среди них может оказаться ячейка самой Лиры Атвес.
– Сгнои Император ее душу! – сердито отозвался Реймон. – Эта проклятая Звездами стерва… Как ей вообще удается бегать от закона? Почему мы ничего о ней толком не знаем?
Он обвиняюще уставился на Фориана; секретаря это нисколько не смутило. Он знал, что губернатор на самом деле его ни в чем не винит, и вообще не сможет обойтись без предельно компетентного помощника.
– Сэр, – сказал Мирт, – есть подозрение, что Атвес обладает способностями, выходящими за рамки нормальных.
– Она ведьма? – нахмурился Реймон.
– Есть подозрение, – кивнул Фориан. – Я говорил с астропатами, и они чувствуют… – секретарь сверился с планшетом, – «аномальные колебания психического фона».
– Вот только этого мне еще не хватало, – вздохнул губернатор. – Дайте мне армию и поле боя – и победа будет за мной, но как бороться с невидимками и ведьмами?
– Если разрешите предложить… – начал Фориан. – Это стоит доверить тем, кто выше нас. Звезды льют свет на Коридиан, и этот свет может выжечь любую скверну.
Реймон ответил не сразу. Он прошелся по просторному кабинету, глядя на ряды статуй вдоль стен. Его предшественники, губернаторы планеты – мужчины и женщины, суровые лица, мечи и награды.
– Инквизиция, – протянул он. – Но что будет с планетой?
– Если сюда явится скверна, будет поздно, сэр, – возразил Мирт.
– Ты прав, Фориан, – еще через пару минут раздумий вынужденно признал Реймон. – Составь послание и отправь его. А, кстати, заодно присмотри за обороной – с этих мятежников станется нарушить связь, а нам точно не нужно, чтобы орудия открыли огонь по кораблям Инквизиции.
Фориан склонил голову.
– Еще, – добавил губернатор, – разберись с экономическим вопросом, перерегулируй средства так, чтобы мятежи не влияли на финансы планеты. Сумеешь?
– Сэр, – слегка обиженно ответил секретарь. – Вы же знаете, как я обращаюсь с ресурсами. Я использую все для достижения оптимальных результатов.
– Не могу поспорить, – впервые за время разговора Реймон улыбнулся. – Тогда действуй, Фориан. Коридиану нужна помощь.

Кришу страшно. Очень страшно, потому что ночь полна смерти и ужаса, за окнами звучат непрекращающиеся крики. Родителей нет. Никого нет, кроме Кианы; сестра не отпускает его руку. Криш смотрит на белеющее в темноте лицо: Киана боится так же сильно, как он, но не плачет.
Ужас на миг отступает, его сменяет гордость. Они сильные! Они крепкие! И все кончится, придет рассвет, и они смогут уйти отсюда, больше не сидеть у стены на кухне. И родители придут. И соседи. Все придут.
Внезапно за окнами все стихает. Что-то ударяется в стекло, сползая вниз, оставляя кровавый след.
Голова старика-соседа.
Дети, не сдержавшись, в один голос вскрикивают, и тут же зажимают рты ладонями.
Поздно. За дверями звучат шаги. Криш вскакивает, выдернув руку из пальцев Кианы, хватает со стола нож.
Шаги приближаются, и в каждом из них звучит погибель.

В этот день война пришла в улей Коридиан.
Сотни тысяч людей по всему улью восстали с оружием в руках и обрушились на важнейшие точки в городе. Цитадель Адептус Арбитрес оказалась в осаде, штабы СПО вспыхнули, бастионы Адептус Механикус лишились энергии. Осененные Звездами знали, куда бить и как убивать, и сопротивляться им не получалось.
В частности потому, что работать вместе у сил Реймонов не выходило. Приказы, поступавшие по официальным каналам, заводили арбитров и солдат в ловушки, или просто не давали координировать свои действия. Постоянные помехи, прескверное снабжение… словно кто-то заколдовал систему!
А потом – снял проклятие. Потому что понемногу связь восстановилась, и бои закипели еще жарче: слуги правопорядка перешли в наступление, повстанцы начали терпеть потери. Их армия была более гибкой, но чего стоит армия, когда приказы не поступают?
Они не поступали. Никто из командиров не отзывался – потому что все они и те, кто оказался с ними рядом, уже были мертвы. Причина тому лежала в кармане у каждого из командиров.
Стеклянные звезды мерцали внутренним огнем и разгорались все сильнее, впитывая каждую смерть, каждую частичку потерянной жизненной силы. Каждую душу, которая сегодня расставалась с телом в пределах Коридиана.
Звезды брали свою жатву и безмолвно взывали к небесам.
И их зов услышали.

– Что происходит? Что, спали вас свет Императора, Звезды вам в глотку!
Реймон тщетно пытался пробудить к жизни вокс-связь в своем кабинете. Она бездействовала, и только крупный монитор равнодушно сообщал: неведомые корабли миновали молчащие орудия орбитальной обороны, высаживаются крупные силы противника.
Какого противника?! Что происходит?
Военный опыт подсказывал, что худшего времени для вторжения и представить было нельзя. Коридиан уже пылал, его войска и мятежники сцепились на улицах, любая оборона ослабела до предела… планету можно было взять голыми руками.
– Кого вы призвали, сволочи? – Реймон снова треснул кулаком по столу. – Где Фориан? Где, вашу мать, хоть какой-то порядок?!
За его спиной распахнулись двери – без всякой почтительности, жестко и нагло. Губернатор резко повернулся ко входу, выхватывая из ножен силовой меч. Мятежники запомнят его смерть!
Но вошли не мятежники. Фигуры на пороге вообще не были человеческими.
Высокий рост, белоснежная кожа, глаза, в которых мечутся тени. Острые уши, и подчеркивающие их прически. Грациозные движения, каждый жест полон презрения и опасности. Непроглядно-черные доспехи и иззубренные клинки в руках.
– Эльдар?! – выдохнул Реймон.
– Несомненно, – прозвучал голос – словно змея прошуршала по шелку.
Ксеносы расступились, пропуская вперед своего командира. Он был выше других, доспех украшен замысловатыми узорами и множеством острых лезвий, с плеч струился темный плащ. Правая рука закована в когтистую перчатку.
Все это Реймон отметил за пару секунд – он привык оценивать возможности врага. Но потом он встретился с ксеносом взглядом и отшатнулся.
В глазах повелителя эльдар царила тьма, пронизанная искорками звезд. Вокруг них скользили легкие тени, и каким-то немыслимым чутьем губернатор понял: это души, вплетенные в саму суть врага.
– Губернатор Оливер Реймон, – произнес эльдар на безупречном готике. – Я Сатриан, архонт кабала Темной Звезды. Вы прекрасно управляли своим городом – мы снимем здесь очень щедрый урожай.
– Как?! – выдохнул Реймон. Как, во имя Императора, ксеносы оказались на планете? Он же не ослаблял внешнюю оборону, а мятежники… Неужели мятежники продались эльдар?
Губы Сатриана тронула усмешка. Так могла бы улыбаться очень старая змея, глядя на добычу.
– Вы, мон-кей, так гордитесь своей силой, – произнес он. – Своим несуществующим единством человечества. А ведь нужно совсем немного, чтобы разрушить вашу защиту. Говоря в понятных вам терминах – просто найти актеров на нужные роли, срежиссировать спектакль… и потом прийти за выручкой.
Он небрежно указал в сторону окна, за которым пылал Коридиан.
– Жители вашей планеты – массовка и выручка одновременно. Ну а я, – Сатриан снова улыбнулся, – режиссер.
– А актеры? – невольно вырвалось у Реймона. Он все еще пытался уложить в уме случившееся.
Эльдар рассмеялись, и их смех хлестнул по нервам губернатора, словно просоленный кнут по обнаженному телу. Сатриан сделал шаг в сторону, и преувеличенно драматичным жестом указал в сторону дверей.
Только сейчас Реймон увидел двоих людей в окружении ксеносов: молодого человека в безупречном костюме и девушку в грубой рабочей одежде.
Фориан Мирт и Лира Атвес улыбались почти так же, как стоящие рядом с ними эльдар. И Реймон даже задохнулся, внезапно осознав, насколько же они похожи. Смой грязь с Лиры, или одень Фориана в рабочую робу – вообще не отличить.
– Истинно так, – Сатриан верно оценил выражение лица губернатора. – Мне всегда были любопытны близнецы. А эти двое проявили себя очень хорошо.
– Фориан… – прошептал Реймон. – Ты же пять лет мне служил!
– Я работал на вас, сэр, – ответил Мирт. – Но служил я только повелителю Сатриану. И пять лет – это немного, на подготовку спектакля можно потратить и больше.
Архонт одобрительно улыбнулся и кивнул.
Реймон стиснул зубы, начиная понимать, что на самом деле случилось в Коридиане. Какой… действительно, какой спектакль был разыгран.
– Я взяла на себя нижние слои, – мечтательно улыбнулась Лира. – Да, прошу прощения, повелитель, но там ранее встречалось немало латентных псайкеров. Местная мифология очень помогла – оказалось легко вплести истории о Звездах и приходящих с них воинах, и местные не ощутили никакой фальши. И все сложилось хорошо – немного легенд, немного убедительных речей… и восстание готово.
– А я помог ему сверху, – добавил Фориан. – Придавить народ, где это необходимо, допустить халатность… не свою, конечно. Спасибо, сэр, что так мне доверяли. Задача стала гораздо легче, как только я получил в руки подобающие полномочия. И спасибо, что вы так и не разлюбили силовые методы – это еще больше мне помогло.
Реймон даже застонал. Улыбка Сатриана стала чуть шире.
– И в результате, – сказал эльдар, – ваш город охвачен междоусобицей, а его оборона не действует. Вместо того, чтобы прорываться сквозь препятствия, теряя воинов кабала, нам остается лишь прийти и пожать плоды. Что мы сейчас и делаем.
Губернатор стиснул рукоять меча.
– Почему, ксенос! – выкрикнул он. – Почему ты мне это все говоришь?
Сатриан приподнял бровь.
– Если кто-то не понимает смысла спектакля – то ему надо объяснить, не так ли? Иначе удовольствие для творца… тускнет.
Это стало последней каплей.
С приглушенным рыком Оливер Реймон рванулся к Сатриану.
Он знал, что сейчас на него обрушатся десятки ударов, что он неминуемо погибнет – но иначе поступить просто не мог. И даже удивился, когда его выпад отбила только когтистая перчатка архонта.
Остальные эльдар и близнецы стояли неподвижно, с интересом наблюдая за боем. В сердце Реймона вспыхнула надежда: может, он все-таки избавит Галактику от одной мерзости!
Он пустил в ход все свое искусство; искрящийся клинок плел замысловатые петли, рассекал воздух и размывался в сверкающие полосы при ударе. Но Реймон постоянно опаздывал – на секунду, на полсекунды, на долю мгновения… Проклятый чужак был слишком быстр! То ускользал, то парировал удары.
Оставалось только не дать ему возможности для маневра. Реймон попытался выстроить бой так, чтобы оттеснить ксеноса к статуям, загнать между ними, не позволить уклоняться. Архонт отступил, губернатор уже мысленно видел, как нужно атаковать, как ударить, чтобы убить наверняка…
Выпад. Точный выпад с финтом, из арсенала редких приемов, которые Реймон приберегал для действительно опасного противника.
Лишь через миг губернатор понял, что его оружие ушло глубоко в мрамор статуи. И что в его собственной груди нарастает холодная боль, а вокруг вонзившихся в тело когтей сочится кровь.
И в последний миг жизни Оливер Реймон услышал слово, что Сатриан выдохнул рядом с ним:
– Занавес.
Когда архонт выпрямился с еще бьющимся сердцем в руке, один из воинов мгновенно оказался рядом, поднес прозрачный контейнер. Сатриан опустил сердце в него, сам закрыл крышку и довольно улыбнулся: коллекция в очередной раз пополнилась. Теперь оставалось лишь собрать Звезды Комморрага, щедро впитавшие сотни тысяч душ, и способные годами пополнять силы воинов его кабала.
И праздновать исполнение плана.
– Какая это планета у вас по счету? – спросил он, поглядев на близнецов.
– Шестая, – ответила Лира; ее брат кивнул.
– А, – протянул Сатриан. – Число Жажды. Это стоит отметить особо.
Мягким движением он извлек полупрозрачный флакон и поманил к себе близнецов. Те приблизились, не отрывая взгляда от жидкости во флаконе.
– Да, – улыбнулся Сатриан, – это кровь одного из наших сородичей-отступников с миров-кораблей. В награду за успех я дозволяю вам испить ее.
Фориан принял флакон с благоговением, поглядел на Лиру. Потом они оба помедлили и отошли к окну – так, чтобы в момент глотка смотреть на город, терзаемый детьми Комморрага.
Сатриан улыбнулся. Режиссеру приятно, когда актеры проникаются ролями.

Дверь пропадает, рассыпавшись в пыль. Киана испуганно вскрикивает, забиваясь в угол. Криш выставляет перед собой нож дрожащими руками. Он понимает, что оружие бесполезно, но душу захлестывает неистребимое желание жить, спасти и себя, и сестру.
На пороге возникает гибкий полуобнаженный силуэт. Криш даже не успевает моргнуть, когда воздух рассекает кнут: отдающий презрением щелчок выбивает нож из пальцев, и мальчик с криком хватается за поврежденное запястье.
Кнут вспарывает воздух вторично, но звучит резкий приказ, и убийца в последний миг уводит его в сторону. Вместо головы Криша гибельное острие вспарывает стол.
Женщина-ксенос отступает в сторону, наклонив голову. В дом входит иная фигура, и дети с одного взгляда понимают: это их владыка. Они ничего не понимают в отделке доспехов, но вошедший излучает холодную ауру власти.
Темные глаза, полные звездных теней, изучают Криша и Киану. Мальчик отступает назад, сестра стискивает его локоть.
– Близнецы, – произносит лорд-ксенос с безупречным выговором. Дети остаются неподвижны, не в силах оторвать взгляда от совершенного лица. – Скажите мне, дети людей, вы хотите умереть?
– Нет, – отвечают близнецы одновременно. Они помнят, что ксеносам надо плевать в лицо и цитировать святые слова Императора, но память и воля тают под пристальным черным взглядом.
Какое-то время ксенос медлит, задумавшись. Потом медленно улыбается – словно клинок вспыхивает в ночи.
– Возьмите их, – приказывает он, по-прежнему на готике, чтобы близнецы поняли. – Доставьте на мой корабль целыми и невредимыми. Я буду говорить с ними сам.
– Повелитель? – изумляется ведьма. – Зачем вам эти детеныши мон-кей? Они слабы, тупы и бесполезны!
Архонт Сатриан улыбается снова, и в его глазах на миг отражается будущее, полное плененных душ и залитых кровью улиц человеческих городов.
– Ты разве плохо меня знаешь, Эривия? – спрашивает он. – Я всему нахожу применение.

@темы: Warhammer 40.000, Зимняя ФБ, Творчество