Первое написанное по Железным Королевствам, да. Фактически, это пересказ истории канонического персонажа, поэтому и цитаты из оригинала имеются... но его собственными глазами на эту историю фроде бы еще никто не смотрел. Что ж, вот я и решил посмотреть и увидеть, как это воспринимается самим доктором Аркадиусом. Вроде получилось.
(Тематическая музыка уже была в посте с ужасами, но прекрасно подходит и к доброму доктору)



Вести дневник — давняя и почтенная традиция Сигнара. Даже удивляюсь тому, что я дожил до девятнадцати лет и ни единой строчки в дневнике не написал! Что же, теперь я исправляюсь, и новый этап в моей жизни начнется с этой тетради. Не знаю, будет ли это кто-то читать, но отец всегда говорил, что надо писать с уважением к читателю и указывать все важное. Попробую.
Итак, меня зовут Эган Аркадиус, сын Александра и Элен Аркадиус, брат Табиты. Последней как раз недавно исполнилось семь лет, и болезненность нисколько не мешает ей оставаться чудесной, умной и доброй девочкой. Я уверен, что и со здоровьем у нее будет все в порядке, у семьи хватает денег, а врачей в столице больше, чем гаек на фабрике.26 тринея 574 года
Вести дневник — давняя и почтенная традиция Сигнара. Даже удивляюсь тому, что я дожил до девятнадцати лет и ни единой строчки в дневнике не написал! Что же, теперь я исправляюсь, и новый этап в моей жизни начнется с этой тетради. Не знаю, будет ли это кто-то читать, но отец всегда говорил, что надо писать с уважением к читателю и указывать все важное. Попробую.
Итак, меня зовут Эган Аркадиус, сын Александра и Элен Аркадиус, брат Табиты. Последней как раз недавно исполнилось семь лет, и болезненность нисколько не мешает ей оставаться чудесной, умной и доброй девочкой. Я уверен, что и со здоровьем у нее будет все в порядке, у семьи хватает денег, а врачей в столице больше, чем гаек на фабрике.
А прежде всего должен поделиться на этих страницах главной радостью месяца. Я успешно поступил в Королевский университет! Причем продолжу профессиональную традицию нашей семьи — я стану волшебным мекаником. Таланты у меня есть, глаз острый, рука тверда. Я сумею вычертить любую руну и наделить ее должной силой. Собственно, у меня есть несколько идей насчет механизмов, и я еле удерживаюсь, чтобы не начать чертить их прямо тут, в дневнике.
Кстати, кое-что мне подсказала Табита. Она, ясное дело, еще ничего в этом не понимает, но глаз у сестренки острее некуда. Увидела чертеж, ткнула пальцем и спросила: «а тут так должно быть?» Я ошибку исправил и по-новому разместил поршни. Умница она.
Словом, вскоре мне предстоит настоящая учеба… А, да, совсем забыл! Ко мне не так давно подходил один из старших коллег и осторожно говорил о том, что меня были бы очень рады видеть в небольшом клубе в рамках Университета. Намек я понял легко: речь идет об одном из культов Кайрисс, Девы Шестерен и богини науки. Не буду называть имя коллеги — Винтер Третий, наш уважаемый король, с некоторой настороженностью относится к неофициальным церквям. В любом случае, я учтиво отказался. Кайриссиане известны своими блестящими достижениями в области меканики и науки в целом, но я лишь начинаю свой путь и пока не хочу подвергаться влиянию чужих идей. Сперва мне нужно выработать собственный стиль и понимание того, как работать с волшебными энергиями, металлом и паром. А вот уж потом стоит знакомиться с тонкостями иных идей.
Так, для первой записи этого хватит, все равно вечер на дворе. Родители на званом вечере, и за сестренкой присматриваю я. Вот уложу ее спать, почитаю «Жизнь Себастьяна Кервина» и сам отойду ко сну.
Новый этап. Жизнь становится все лучше.

8 солеша 576 года
Неделю назад умерла Табита.
Врачи ничего не смогли сделать, но хотя бы продлили ей жизнь на несколько месяцев. Вот только никто даже не сумел определить, в чем же крылась ее болезнь. Да, фразы вроде «быстрого физического и умственного регресса» звучали, но объяснения им не находилось.
Перо в руке, кажется, весит не меньше варджека. Не могу поверить в то, что это случилось, что моя сестренка потеряла такой живой и любопытный ум, что ее глаза навсегда закрылись. Просто не могу. Я повторял на похоронах «да примет ее чистую душу Морроу» вместе со всеми, но даже не понимал, что произношу. Кажется, и сбивался несколько раз.
Меня на некоторое время освободили от занятий. Спасибо профессорам, они понимают, насколько это тяжело переживать. Я даже начал делать ошибки в чертежах и изъясняться сумбурно, раньше-то думал, что для этого мне надо не иначе как с драконом встретиться.
Не смешно. Ничто вообще не радует.
Но хотя бы мне хватило недели, чтобы чуть-чуть оправиться и подумать над случившимся и будущим. Врачи ничего не смогли сделать для Табиты — это неправильно. Это совершенно неправильно. Даже если сделать усилие и отрешиться от собственного горя — такие случаи остаются вызовом всему прогрессу, всему научному пути, который прошло человечество. Мы научились вливать магию в предметы, мы научились делать меканические конечности и глаза, мы побеждаем дикую природу и хаотические силы — так почему, почему все еще случается подобное? Почему люди так легко умирают, не прожив и малой толики отпущенного им срока?
Именно это побудило меня принять окончательное решение. Я меняю специализацию, распрощаюсь со всеми и оставлю карьеру меканика.
Я стану биологом и врачом. Я найду причины слабости человечества и отыщу способы сделать людей сильными. Я сумею разобраться в том, как вылечить даже самые страшные болезни и исправить даже самые страшные увечья.
Сильные слова в моем-то возрасте? Нет. Записи о моей учебе полны похвал и успехов. Более того, эти годы не были потрачены зря: я понимаю принципы движения любых механизмов. А живой организм с ними схож, пусть даже и куда более сложен. Не зря это сравнение приводил сам великий Нивин, чьи работы заложили принципы современного стимджеко-строения. И не зря стимджеки отдаленно напоминают людей, исключая извращенные творения Крикса.
И если ранее я готовился собирать поршневые механизмы и кортексы, то теперь я займусь костями, плотью и мозгом. И выясню, как человечество может, сумеет, обязано достичь телесной силы.
Отец наверняка будет возражать. Но я сперва улажу все дела с документами, после чего извещу его о принятом решении письмом. Я уже вижу перед собой строки этого текста, но слова надо подобрать. Отец уважает гладкую речь и обоснованные логические доводы.
В любом случае, решение уже принято. Прочь, Эган-инженер, добро пожаловать в жизнь, Эган-врач.
А, да, еще пару дней назад, оказывается, умер король Винтер. Коронован его старший сын и тезка. Ну и ладно.

12 катеша 578 года
Не могу сказать, что когда-либо был опьянен гордыней, но такие высокие оценки моей работы мне определенно льстят. Хотя нет, лесть всегда связана с преувеличением, а все похвалы в адрес моих статей полностью заслужены, это я могу оценить.
Речь, конечно, о моих исследованиях в области наследования признаков и закрепления их в потомстве. Профессор Ортолло даже назвал мои работы «значительными без всяких сомнений». Некоторые даже удивляются, почему меня это так привлекает, я объяснял много раз и повторю на страницах этого дневника. Не зная механизма передачи признаков, нельзя абсолютно точно работать с имеющимся организмом; только полностью понимая принципы наследственности, можно определить, что именно должно быть исключено из-за потенциальной вредоносности.
Правда, декан Томпсон слегка упрекнул меня за то, что я заимствовал мышей и птиц из университетских запасников и занимался исследованиями в собственном жилище, и даже не оформил документы, разрешающие подобное. Я принес искренние извинения, объяснив, что теории нуждались в подтверждении, а скорость обработки заявок даже в Королевском университете оставляет желать лучшего. Декан заверил, что он прекрасно меня понимает.
Эх, видела бы Табита, каких успехов я добился! Она всегда так радовалась моим удачам. Впрочем, нет, неверное слово. «Удача» зависит от слепой случайности или воли богини Тамар, не к ночи будь помянута. В науке нет места непредсказуемости, тут важен исключительно точный и предельно скрупулезный расчет.
Ну и наличие соответствующего оборудования, конечно. Это, кстати, меня удручает: в Королевском университете прекрасно преподают основы, но мне начинает казаться, что научная мысль здесь движется очень медленно. Да, тут немало блестящих умов, но все они предпочитают улучшать и уточнять уже созданное вместо того, чтобы стремиться совершить прорыв в своей области.
Возможно, я несправедлив, но мне кажется, что тот же Серильский университет, уступающий по возрасту Королевскому, более активен и более открыт для инноваций. У меня бродят мысли о том, что стоило бы перебраться из Каспии именно туда, однако я еще ничего не решил.
Впрочем, будущее покажет.

6 октеша 583 года
Доктор Эган Аркадиус. Доктор Эган Аркадиус, профессор кафедры естественных наук Серильского университета. Должен признать, звучит неплохо, а главное — заслуженно. Потребовалось два года, чтобы научные умы Серила оценили мои работы и приняли к защите мою диссертацию, но все получилось совершенно безупречно. Я был прав, сравнивая Каспию и Серил — здесь к новым исследованиям относятся с куда большей симпатией!
Тем не менее, есть и определенные сложности. Буквально вчера я имел личную беседу с профессором Фаргином, и он высказал некоторые опасения на мой счет. Он совершенно правильно оценивает мои работы (и дал мне несколько очень полезных советов, очень ему благодарен), но считает, что я слишком увлечен идеями прорыва и вопросом устройства самой жизни. Я питаю большое уважение к профессору Фаргину, но я не смог понять, что он пытался мне сказать. Научные открытия вообще невозможны без стремления к чему-то новому, к прорыву и созданию того, что ранее не существовало. Точно так же рассуждали великие Кервин, Нивин, Сальворо и многие другие — я в этом уверен. Возможно, мы друг друга не поняли, я потом попытаюсь с ним поговорить, когда у нас обоих будет свободное время.
Сегодня я перечитывал речь, которую произнес в первые свои месяцы в Серильском университете. Не хочу хвастаться, но мне кажется, что первые же фразы идеально отражали всю суть текста. Перепишу, чтобы не забыть.
Моя предыдущая работа по поводу наследования признаков от родителей и категоризации перехода черт от родителя к потомку была лишь малым шагом на пути к значительно более великой цели — к превращению человека в истинного хозяина своей собственной судьбы.
Это суть того, чем я сейчас занимаюсь. Наследственность изучена до того предела, до которого вообще позволяют что-то изучить современная технология и магия. Следует сделать следующий шаг — изучение и модификация уже существующих организмов. Мы уже делаем это при потере человеком конечности, устанавливая меканический протез, но следует идти дальше. К моему огромному сожалению, репликация регенерационных талантов троллькинов в человеке пока что невозможна, хотя саму эту идею стоит записать — возможно, в будущем ее воплотят.
В некотором роде я сейчас возвращаюсь к истокам своей карьеры. Некогда я сравнивал человеческое тело с механизмом, сейчас я понимаю, что был значительно более прав, чем думал тогда. Что есть тело, как не совокупность деталей, которые движутся в безупречной механической гармонии? Что есть болезнь, как не разлад в этой системе? А если по-настоящему изучить работу этих элементов, то можно выяснить, как их заменять и трансформировать.
Системный и научный подход ко всему, будь то меканика, чистая магия или биология. В этом ключ к будущему.

25 темпена 586 года
Черный лик Тамар! Я думал, что, уехав из Каспии, избавлюсь от полной предрассудков части научного мира, но она догнала меня здесь, в Сериле, когда я менее всего этого ожидал!
Я уже три года читаю лекции, но почему-то инновационные детали в них никого не волновали. А стоило мне перейти к практике — и последовало это унижение!
Так, обо всем по порядку. Я решил продемонстрировать на практике студентам то, что имею в виду, говоря о модификации и работе с живыми организмами. Кролик был выбран в качестве подопытного животного, поскольку в них никогда нет недостатка и устройство их организма хорошо знакомо всем студентам старших курсов. Вопреки тому, что можно подумать, я не загрязнил аудиторию: ни единой капли крови не вышло за пределы демонстрационного стола, я даже перчатки обработал кровооталкивающим составом, перед тем как начать работу. Ответственность за загрязнение пола целиком и полностью лежит на студентах, которые зачем-то поступают на факультет естественных наук и не могут сдержать реакции своего тела.
И, должен сказать, все прошло безупречно. За эти годы я настолько отточил свои таланты, что первичную вивисекцию могу провести хоть с закрытыми глазами. Прямую установку меканических имплантов и алхимических капсул — тем более. Разработанные мной составы подействовали мгновенно и в точном соответствии со всеми расчетами, усилив скорость и силу укрепленных металлом мышц, а также обеспечив режущую вибрацию замененных сталью резцов. Разумеется, после радикальной модификации кролик прожил всего несколько часов — но это было ожидаемо! Это всего лишь демонстрационный экземпляр, Морроу свидетель!
А теперь декан Фаргин пишет мне письмо, от которого меня едва инфаркт не хватил. «Ваша работа оскорбляет все, что дорого этому учреждению». «Вы зашли слишком далеко, смешивая плоть и аппараты самым нездоровым образом». «Только активное вмешательство остановит вас, ибо ваши этические устои явно недостаточны». И после этого решение: отстранить меня от любого лабораторного оборудования, не допускать к любой практике на живых субъектах, запретить любое не-теоретическое исследование.
Подумать только, и этого человека я искренне уважал! Он совершенно не понимает тех просторов, которые открывает моя работа, того будущего, которое ждет человечество.
Мне придется пока что смириться, иного выхода у меня все равно нет. Придется. Тысяча проклятий!
Впрочем, есть еще один способ. Месяца через два в Серильском университете будет читать лекции профессор Виктор Пендрейк. Надо будет с ним поговорить, он-то никогда не отступал перед трудностями. Если я сумею его убедить, то авторитета Пендрейка хватит, чтобы доказать этим замшелым глупцам всю ценность моих исследований.

15 доловена 597 года
Сегодня меня официально уволили из Университета Корвиса и лишили должностей и званий. Мне даже думать об этом трудно, сердце наполняется яростью. Придется выплеснуть всю историю на бумагу, чтобы успокоиться и снова начать мыслить логично.
Благодаря заступничеству профессора Пендрейка я занял профессорскую должность в Корвисе и продержался на ней все эти годы. Несколько лет я действительно занимался одной только теорией, опасаясь, что здесь снова окажутся глухи к новизне исследований. Вдобавок мне действительно стоило отдохнуть и отточить свое умение излагать идеи, которые потом воплотятся на практике.
Но как можно лишь теоретически заниматься исследованиями, которые просто требуют практического аспекта? Что ж, мои опыты дошли до той стадии, когда животных стало уже не хватать.
Поразмыслив над вероятными объектами экспериментов, я остановил свой выбор на фэрроу, родственному свиньям народу из дикой части Имморена. Надо сказать, что их физиология завораживает: они удивительно легко адаптируются под любые условия и при сохранении того же фенотипа очень хорошо принимают изменения. Идеальные объекты для проведения исследований.
Благодаря многим исполнительным охотникам и следопытам я сумел добыть ряд фэрроу и провел все возможные опыты. Замена и имплантация дополнительных конечностей, алхимическое усиление и истощение, пересадка органов, замена крови… Все то, что было ранее размечено в моих исследованиях.
Составленная по итогам экспериментов научная работа была лучшей за мою карьеру. Гениальной, не побоюсь этого слова. Я даже не сомневался в результате, когда представил ее руководству университета.
И вот результат. Спасибо хоть, что в убийстве не обвинили!
Я больше не стану надеяться на прощение несуществующих грехов от близоруких глупцов. Я уже написал им прощальное письмо, где высказал все, что я думаю о лицемерах в мантиях ученых, тюремщиках свободной мысли и душителях прогресса. Да им в инквизиции короля Винтера самое место!
Я уже решил, что буду делать. Вряд ли где-то еще в Сигнаре я найду работу, так что придется продолжить исследования самому, на свободе. В тех самых местах, где обитают фэрроу и иные дикие народы. В конце концов, личное исследование — любимый метод профессора Пендрейка, стоит ему последовать. Все уже упаковано, я просто изливаю на бумагу свои чувства перед тем, как успокоиться и отправиться в дорогу.
Да, еще пару часов назад мне доставили письмо: умер отец. Что ж, все смертны.

17 ровена 606 года
Одна проблема работы в диких местах — меня все время отвлекают. Я только что закончил операцию по установке металлических когтей в одного боевого кабана, вставил орудийные гнезда другому. Сел отдохнуть и записать в лабораторный журнал данные о болевых реакциях этих экземпляров.
А потом за тонкими стенами лаборатории послышался шумный топот.
И на пороге воздвигся лорд Карвер, Причинитель Наиболее Обширного Разрушения Третий, эсквайр. Из попыток дать ему образование он вынес в основном любовь к длинным титулам. Что ж, многие студенты не выносят и этого.
— Аркадиус, — хрюкнул он. — Скоро будут готовы боевые кабаны?
— Процесс нельзя ускорять, милорд, — отозвался я. Это не низкопоклонство. Если я мог говорить «сэр» пням в мантиях, то я вполне могу назвать вождя свиней «милордом».
Карвер дернул пятачком.
— Я помню сроки. Но не затягивай, я через месяц начинаю кампанию. Люди совсем оборзели, надо им по рылу дать.
— Милорд Карвер, — вздохнул я. — Как я могу вас обеспечивать новыми бойцами, если вы постоянно теряете их в битвах? Поживите пару лет в мире, и у вас наберется по-настоящему мощная армия.
Карвер захрюкал — так он смеется.
— Тут тебе не твои города, Аркадиус. Тут если ты сам ни к кому не пойдешь — к тебе вломятся… и вломят. Хрррык.
Он считает, что умеет составлять каламбуры. Он глубоко ошибается, но я предпочитаю не спорить с шестифутовым кабаном, вооруженным громадным мечом и дикой магией. Хотя вот сейчас он меня раздражал.
— Милорд, — сердито заметил я, — если я не смогу работать, то мне останется только уйти.
Я не спорю — но и не боюсь Карвера. Он понимает, что без моих творений ему войны не выиграть. Однако фэрроу меня удивил; в ответ на мои слова он хмыкнул.
— Некуда тебе уйти, — веско сказал Карвер. — Ты здесь так на своем месте, что дальше некуда, Аркадиус. Все, работай дальше. Скажешь, когда кабаны будут готовы.
Он потопал прочь, а я невольно потер подбородок в задумчивости. При всей своей грубости Карвер оказался прав.
Я нахожусь в диких и неприветливых местах, отрезан от цивилизации, живу среди свиней в буквальном смысле. Но здесь есть то, чего не найти в великих городах Железных Королевств.
Свобода. Свобода заниматься любыми исследованиями и ставить любые опыты. Одно это стоит потери связи с цивилизацией. Да и вообще, чего стоит «развитое общество», изгоняющее острые умы? Если Карвер перестанет гнать мои творения на убой, я, чего доброго, оную цивилизацию построю прямо тут. Собственно, а почему нет? С моей помощью он покорит окрестные племена, и можно будет начинать строить настоящее общество. Мы уже на пути к этому.
А, да, сегодня я случайно нашел среди своих вещей медальон с портретом девочки лет восьми и пометкой «Т.» Едва вспомнил, кто это. Что ж, истинный ученый обязан уметь выбрасывать из головы ненужные воспоминания.
А я даже не сомневаюсь в том, что «истинный ученый» — это в полной мере про меня, доктора Эгана Аркадиуса.