Переводное на будущее

[DiaryDragon]

Небольшой анонс переводов на-после-ФБ. Предупреждение - первый кат таит спойлеры к Ghost Story.

Гарри Дрезден и пони

У меня охренительно странная жизнь.
За последний год (примерно) я спас свою незаконнорожденную дочь из лап злобных вампиров, вынес, по сути, целый вид единым магически-геноцидным ударом, убил любовь всей своей жизни в рамках ритуала по сотворению оного геноцида, устроил собственное убийство, довел ученицу до грани безумия и заново убил некроманта, которого убил за несколько лет до того.
И… да, я еще стал Зимним Рыцарем, смертным воителем самой Мэб, Царицы Ветров и Тьмы. Чтобы спасти дочь от вампов, мне нужна была сила и Мэб показалась наименее злым выбором. Я попытался избежать обязательств перед ней, устроив собственную смерть после спасения Мэгги, но Зимняя Королева потратила слишком много сил, чтобы меня заполучить, и мелочи вроде смерти ее не смущали.
Можно сказать, что это в итоге типа сработало: я не труп, я даже сумел договориться с Мэб так, что огорчились мы оба. Должность официального громилы Зимнего Двора мне не нравилась, но по крайней мере я не был обязан стать таким же монстром, как Слейт. «Признанный мордобоец Мэб» звучало чуть полегче, когда я хотя бы мог выбирать – как именно бить морду.
Я б сказал, что Мэб дала мне неплохую квартиру в Арктис-Торе, если бы западал на лед и черный камень. Ну хоть с титулом Зимнего Рыцаря пришло умение плевать на температуры, от которых у простых смертных пальцы на ногах отваливаются. С таким талантом спать на матрасе из свежевыпавшего снега как-то полегче.
Последние несколько месяцев я только и делал, что возвращал тело в приличную норму: пуля в грудь и полгода в коме неплохо его покорежили, пусть даже Мэб, Духоприют и то, что Мэб назвала «Паразитом» постарались сохранить мне жизнь. То, что Мэб понимала под физической терапией, оказалось дохрена болезненным и неловким, но с результатами трудно было поспорить. Даже если не принимать во внимание силу Зимнего Рыцаря, можно сказать, что я был в лучшей форме, чем до встречи со смертью. Мэб меня перестроила заново – магии ей хватало. Я был лучше… сильнее… быстрее, чем раньше.
Конечно, частично быстрым восстановлением я был обязан новой силе Зимнего Рыцаря. Я толком не успел понять, как она работает до того, как словил пулю от Кинкейда, но пара месяцев восстановления помогли мне все неплохо усвоить. Укрепление тела было особо приятно: вообще, я по-прежнему оставался хлипким смертным чародеем, но теперь я мог схлопотать удар от всякой жути и не бояться, что переломаю половину костей в теле, а еще, возможно, и дать сдачи. Болезненно.
Может, выздоровление меня бы более обрадовало, если б я не понимал – только еще не окрепшее здоровье не дает Мэб послать меня громить кого-то во имя Зимы. Я подумывал о том, чтоб притвориться по-прежнему слабым или даже себя заново поранить… но сообразил, что этим трюком я и школьных учителей-то дурить не мог, а уж Мэб на него точно не купится.

Эмия Широ и Луиза ла Вальер

Знаете, вот такого на сегодня я совершенно не планировал. То есть – ну кто такого мог ожидать? Технически, конечно, меня случившееся удивить было не должно; в мою мирную жизнь не первый раз вторгается сверхъестественное. Не впервые я был против моей воли втянут в странную и древнюю традицию и единственным выбором было – адаптироваться как можно лучше. Черт побери, это даже не первый раз, когда мне приходилось иметь дело с призывом.
Однако впервые в жизни призывали меня.
Технически, полагаю, призывали и раньше. Только это не случится, пока я не умру. Но технически это все же случалось раньше, и…
Знаете что? Это Источник Мира во всем виноват. Только чему-то столь неизмеримо древнему и могучему мог бы сойти с рук финт, за который к нынешнему моменту меня уже должно было стереть парадоксом из реальности.
Конечно, все эти жалобы – слегка завуалированная попытка отвлечься от того факта, что странный зеленый овоид утащил меня прямо с оживленного перекрестка, зашвырнул на невероятное расстояние сквозь черную пустоту и выбросил в рассеивающееся облако дыма над покрытым травой двором замка, прямо перед группой ошарашенных людей, похожих на учеников.
Я мгновенно огляделся и позволил себе слегка расслабиться. Когда во тьме пути передо мной впервые забрезжил свет, я решил, что осторожность сперва не помешает. Призыв вышвырнул меня на пятьдесят футов над головами ничего не подозревающих учеников и я мигом укрепил тело и сгруппировался для падения. Дым от взрыва, сопровождавшего призыв, скрыл нормальное место для приземления, но я сгруппировался так, что должен был упасть на ноги и легко уйти в перекат, если земля окажется неровной.
Короткая заминка – и я позволил ногам согнуться от силы удара, припав на одно колено и оперевшись рукой на землю. Другая рука была открыта и готова провести трейсинг за секунду. Я вызвал в уме шесть клинков и держал их наготове; мне слишком хорошо были памятны обстоятельства, когда я призывал сам, и я понятия не имел, надо ли будет отгонять маньяка с копьем, как раз собравшегося прикончить моего призывателя.
По иронии судьбы, среди удерживаемых в уме клинков был и тот, что применили против меня в тот день.
И все же я принял низкую стойку, дабы стать целью поменьше и приготовился прыгнуть в любом направлении при необходимости. Пусть дым и мешал зрению, но чувства у меня острые и я точно оценил позицию всех в поле. А когда мягкий ветер рассеял серный дым достаточно, чтобы глаза снова были пригодны, я поднял взгляд и поглядел на ту, что меня призвала.
Юная. Это было первое, что я подумал о девочке напротив.
Она была очень хрупкого сложения, с длинными волосами, до такой степени клубнично-светлыми, что в солнечных лучах казались почти розовыми и столь светло-карими глазами, что они казались янтарными. Когда наши взгляды встретились, я почуял мягкий поток не своей магии, струившейся сквозь меня, гудевшей в венах и в магических цепях. Я даже и не сомневался – именно эта девочка меня призвала.
Первую бесконечную секунду, пока мы смотрели друг на друга, я прикидывал, как вообще ответить. Очевидно, меня призвали, но помимо этого я совершенно не понимал происходящего. Мой прошлый опыт доказывал, что неотъемлемая часть ритуала призыва – обеспечение того, что призванное существо будет знать, как выжить в этом веке и местности, а также знания конкретных целей призыва. Однако единственное, что я мог почуять в струящейся сквозь меня странной магии – так это уверенность в том, что эта девочка притянула меня сюда. Я на мгновение задумался над тем, как мне реагировать, а пока я оставался на коленях и в молчании, толпа вокруг взорвалась непонятной болтовней.
Из толпы появилась еще одна ученица – рыжая, с едва ли не самой крупной грудью, что я видел; ее слова звучала насмешкой, а смех был явно высокопарным и жестоким. Я отметил и враждебность и то, что не понимаю сказанного. Все еще глядя в глаза призвавшей, я прислушался к толпе, и учел, что здешний язык мне незнаком. Он слегка напоминал английский, но лишь фонетически; я не мог ни понятть смысла, ни различить слова или глагольную структуру.
Девочке с розовыми волосами, казалось, тоже не хочется прерывать контакт взглядов, но сказанного рыжей хватило, чтобы нарушить ее спокойствие. Она отвернулась от меня и бросила что-то стоящему неподалеку лысому мужчине в очках и с посохом. Тот ответил и они несколько секунд спорили.
Я воспользовался краткой интерлюдией и огляделся. Как оказалось, только я тут не носил униформу; любопытно было и то, что большинство возможных учеников оказалось в паре с разнообразными животными, от обычных до истинно странных. Рядом с одним было летающее глазное яблоко, вокруг другого обвилась змея. Неподалеку стояла девушка,у которой на плече гордо восседала жаба, а рядом с другой расслабленно расположился… честно говоря, чертов дракон.

Космодесант и Азерот

Могучий грохот моего болт-пистолета эхом отдается в темном лесу, разбивая иллюзию мира, возникшую лишь несколько минут назад. Еще один козлоногий демон отлетает назад, и в груди его зияет дымящаяся дыра. Предсмертный вопль сменяется горловым хрипом; нанесенная мной рана сочится кровью на голодную землю. Я подхожу к ныне неподвижному телу и на мгновение оглядываю извращенное существо. На меня глядит пурпурное, слегка похожее на человеческое лицо, искаженное касанием смерти. Изо лба исходят два изогнутых рога, оканчивающихся острыми, смертоносными кончиками. Я оглядываю его – мускулистая грудь покрыта густым коричневым мехом, уже запятнанным засыхающей кровью. Под холодным керамитом шлема мои губы презрительно кривятся, и я шепчу Литанию ненависти.
Из всего, что существует в неумолимой вселенной, нам, Астартес, более всего отвратительны демоны. Причина Ереси Хоруса, источник бессчетных смертей, причина, по которой человечество находится на грани уничтожения. Гнев струится по моим венам и оба сердца бьются чаще. Я мысленно клянусь Императору: я очищу этот мир от заразы, от порчи.
Земля сотрясается под моими сапогами, когда я ухожу от побоища, что сотворил.

– О, Элуна… две дюжины сатиров… оно их просто вырезало…
Ошеломленный шепот стражницы коснулся чувствительных ушей Кейны Бурепесни.
– У них и шансов-то не было, – с изумлением прошептала другая.
Кейна взглядом заставила их замолчать. Они были ее воинами, стражами Дарнассуса и народа кальдореев. Они были стражами, обязанными обходить границы владений ночных эльфов и уничтожать тех, кто смел беззаконно вторгнуться на святые земли. Десятилетия войны вылепили из них тех, кем они были сейчас – мастеров засады, тихую смерть, прилетающую издалека.
– Стоит ли нам попытаться пообщаться с ним? – спросила заместительница Кейны, крепко сжимая тугой лук.
– Нет, Меллия. У нас общий враг, но истинных намерений чужака мы не знаем. Будем смотреть и ждать.
Стражницы кивнули и растворились в чаще вокруг, молча следуя за богом войны.