Идея бродила довольно давно, но очень легла в тему команды. В частности потому, что мне было несколько обидно за часть финала TFP - пусть даже я и умом понимаю, почему это было сделано, и что авторы сами себя загнали в ловушку.
Но фантазия есть фантазия. И вышло вот так.
Тусклые цвета и отсутствие звуков. Именно это он заметил в первую очередь.
На борту «Немезиды» редко встречались яркие цвета, разве что когда появлялся Нокаут. И на мостике в отсутствие командиров обычно не раздавалось громких звуков.Тусклые цвета и отсутствие звуков. Именно это он заметил в первую очередь.
На борту «Немезиды» редко встречались яркие цвета, разве что когда появлялся Нокаут. И на мостике в отсутствие командиров обычно не раздавалось громких звуков.
Но сейчас все было по-другому. Чувствительные сенсоры сразу уловили разницу. Казалось, он стоит за прозрачным, но прочным мутным барьером, или наблюдает за событиями через плохую камеру.
Названия для этого места не было. Не находилось в его памяти, поэтому пришлось воспользоваться человеческим обозначением, фразой, брошенной противниками в пространство.
«Добро пожаловать в Теневую Зону».
Он не стал тратить ни единого клика на гнев — это чувство вообще было плохо ему знакомо. Провел несколько экспериментов, убедился, что все видимые предметы недоступны: его рука проходит сквозь них. Быстро прогнал все частоты, пытаясь выйти на связь с системами «Немезиды» или кем-то из десептиконов. Попытался вызвать земной мост.
Безуспешно.
Единственное, что он отметил — легкое смещение окружения. Похоже, что пространство, где он находился, отличалось еще сильнее, чем он думал. По мере движения «Немезиды» он будет смещаться в пространстве, пока не окажется за пределами корабля.
Задача: выбраться из этого пространства. Остальные задачи вторичны, их все равно не решить, находясь в Теневой Зоне.
Двигательные функции — на минимум. Сенсоры и аналитический модуль — в максимальный режим. Вычислительные мощности Лазербик — подключить. Начать изучение вопроса.
Трудное дело. Для кого другого — непосильное.
Но Саундвейв, офицер связи десептиконов, привык разбираться с любыми проблемами.
— Иметь тебя Имперским Кулаком через Дитя Императора, — в сердцах высказался Констант, тоскливо глядя на экран когитатора.
Положение и в самом деле было не из лучших. А все так хорошо начиналось — он обнаружил скрытую и законсервированную космическую станцию, выяснил, что она принадлежит Адептус Механикус, правильно предположил, что здесь найдется масса всего интересного и ценного…
Даже подобраться на малом рейдере Констант сумел тихо, не потревожив местные системы наблюдения. Только кто же знал, что за этой же станцией явились дегенеративные поклонники Темного Князя?!
Рейдер Константа серьезно пострадал. Да что там — от изящного полуторакилометрового корабля мало что осталось, сам командир едва успел скрыться. Хорошо еще, что со свойственной Легиону обстоятельностью он заранее приготовил крупный шаттл, запихав туда все необходимое для автономного выживания. Ну вот и выживай теперь. На станции.
Космодесантник со злостью двинул кулаком по стене и постарался успокоиться, оценивая положение.
Плюсы: он жив, у него есть все оборудование в шаттле и десяток сервиторов, им лично настроенных. Вдобавок он сидит на станции, а судам извращенцев надо еще пройти сквозь облако астероидов и не отхватить от систем охраны, которые они сами же и потревожили. Это если они разберутся со своими нынешними проблемами.
Минусы: все остальное. Даже хорошей поддержки нет: рейд был автономным, других десантников на борту не имелось. Станция неподконтрольна, и хотя Констант заслуженно гордился своими навыками по работе с данными, защиту на когитаторах тут ставил какой-то проржавевший от паранойи магос. У десантника ушло сорок минут на взлом одного из самых простых слоев защиты. Зато теперь он хотя бы получал немного информации от сенсоров станции.
Она не радовала. Станция была законсервирована, но не покинута — и на ее сигнал отозвались быстро. Сейчас за пределами астероидного поля корабли Адептус Механикус бились с судами слаанешитов, и победители обязательно наведаются на станцию.
Почти безнадежная ситуация. Кто другой запаниковал бы.
— Фулгриму под хвост панику, — твердо сказал Констант вслух. — Я жив, руки и голова при мне — значит, все в порядке.
Мрачный череп, символ Железных Воинов, блеснул на плече доспеха, когда кузнец варпа принялся за работу.
Со стороны казалось, что Саундвейв деактивировался: он сидел на уходящем из-под него полу флагмана, склонив голову и охватив руками колени. Но лицевой экран просто кипел от потоков данных, которые сейчас обрабатывал мозг десептикона.
Сначала Саундвейв проанализировал случившееся и занес в память любопытный факт: открытие двух земных мостов рядом приводит к интерференции, и оказавшийся между ними объект затягивается в Теневую Зону. Это может быть полезно. Вопрос о том, как люди это выяснили, сейчас несущественен.
Открыть земной мост к себе он не мог. Другие тоже не смогут. Для этого надо иметь координаты, связь же не работает.
Тем не менее, Саундвейв видел мир нормальной фазы и слышал звуки. Раз аудиовизуальному контакту сдвиг не мешает, значит, связь между фазами имеется.
Он снова проверил все частоты. Нулевой результат.
Какое-то время связист медлил, обдумывая варианты. Когда-то давно, еще до отлета с Кибертрона, он сам внес изменения в свой корпус, установив прямую связь с десептиконским земным мостом. Таким образом он мог открывать его по имеющимся координатам, где бы ни находился сам. Именно благодаря этому модулю Саундвейв мог покидать «Немезиду» и по-прежнему обеспечивать команду быстрым транспортом, а также моментально открывать себе путь отхода.
Тем не менее, сам генератор моста находился на борту «Немезиды», и связь с ним была недоступна. Однако…
Идея пришла словно вспышка, на ее осмысление не ушло и половины клика. Саундвейв вскочил на ноги, мгновенно принял альт-форму и сорвался с места стремительной черной тенью.
— Быстрее вы, выкидыши Лисандера! — гремел Констант; сервиторы суетились вокруг. Железный Воин понимал, что орать на прислужников бесполезно, они и так работают на пределе — но растущее раздражение просто надо было куда-то выплеснуть. А изливать его словами было куда безопаснее, чем силовым мечом.
Недостаток времени всегда подстегивал Константа, опасность — тоже. Пожалуй, еще никогда он так быстро не работал, взламывая системы станции; хвала предусмотрительности — пара сервиторов была сделана именно чтобы служить лишними когитаторами и помогать во взломе.
Назначение станции Констант уяснил быстро: Адептус Механикус ставили эксперименты с варпом и телепортацией сквозь него. Понятно, почему вдали от обжитых мест, на такие вещи и консервативные магосы, и Инквизиция смотрят равно подозрительно. Но раз станция еще тут — эксперименты были безуспешны.
Или успешны. Когда работаешь с варпом, любой исход, отличный от вторжения демонов, уже можно числить успехом.
Но если тут все цело, и оборудование в порядке… то шансы еще есть. Констант задумчиво постучал кончиками закованных в керамит пальцев по подбородку шлема, вытаскивая из памяти собственные опыты и мудрость предшественников. В отличие от других кузнецов, он не гнался ни за колдовской силой, ни за созданием демонических машин: Константу всегда было интересно, как можно совместить Имматериум и обычные технологии, направить поток силы варпа в нужное русло.
— Нурглинга вам в глотку, — пообещал Железный Воин сцепившимся где-то вдалеке врагам. — Я тут еще портал соберу.
Сейчас автоботы и десептиконы стремились к одной и той же цели: активации Омега-Замка, разнилась лишь планета, на которой его собирались применить. Но в любом случае, кто бы ни победил в битве, Замок будет включен.
Устройство небывалой силы не могло не создать возмущения в пространстве — и этими возмущениями можно воспользоваться. Малый шанс, но все же отличный от нуля.
Бесстрастно и холодно Саундвейв запретил себе думать о том, что в случае победы автоботов «Немезида» станет полностью враждебной территорией.
Он неподвижно парил в альт-форме, пристально наблюдая за схваткой, развернувшейся вокруг Омега-Замка. В тот же клик, как система ожила, Саундвейв вновь активировал все коммуникации, связь с земным мостом — все, что могло дать контакт с полноценным миром.
Один за другим сигналы уходили в пространство, смешиваясь с теми возмущениями, которые создавал Омега-Замок. Настраиваясь на общую волну, на резонанс с ними.
Для кого другого эта задача была бы непосильной. Для другого — но не для Саундвейва.
Он нащупал искажение, уловил его, с совершенной точностью подстроил излучаемые частоты. Сместился так, чтобы выйти в обычное пространство в максимально удобной тактически позиции.
А потом древний меч Праймов пронзил Мегатрона насквозь, и Саундвейв впервые в жизни допустил ошибку.
Сбой в настройке повлек за собой второй. Третий. Четвертый. Каскад искажений нарастал, Саундвейв судорожно пытался выправить их, заново синхронизироваться с волнами Омега-Замка.
Когда он осознал, что синхронизируется с чем-то иным, было уже поздно.
Судя по показаниям сенсоров, обе стороны увлеклись битвой настолько, что не обращали внимания на станцию. Времени у Константа оказалось немного больше, чем он думал, и это радовало.
То ли вдохновение помогло, то ли в кои-то веки Адептус Механикус допустили ошибку в системах безопасности, то ли Пертурабо решил через варп помочь одному из своих сыновей — но Констант взял под контроль почти весь комплекс, включая местных сервиторов, и смог добраться до нужных материалов. Помогало и то, что с точки зрения машинных духов, Железный Воин не занимался чем-то неправильным, а продолжал эксперименты предыдущих хозяев.
Вопрос успешной сборки портала уже не вставал: Констант был уверен, что успеет вовремя. Оставалась иная проблема — куда этот портал выведет.
Некстати всплыла в памяти давняя беседа: лет семьдесят назад группа Константа при очень странных обстоятельствах сотрудничала с эльдарским корсаром, и тот мимоходом упомянул, что его сородичи считают телепортирующихся воинов «обладателями высочайшего мужества под этими звездами». Железному Воину стало интересно, и эльдар охотно объяснил, что может ждать живое существо в варпе.
Очень красочно и подробно объяснил. Уж на что Констант многое повидал, но после этого он месяц не мог слышать слово «телепортация», не вздрагивая.
Конечно, через портал можно было кого-нибудь призвать. Но демонам Констант не доверял, и допускал их наличие рядом только переплавленными в послушную и понятную машину массового уничтожения.
К счастью, эксперименты бывших хозяев станции и впрямь были еретическими — в хорошем смысле этого слова. Ставившиеся здесь эксперименты были близки к методикам, практикуемым в мирах Хаоса, так что Констант быстро уловил общие черты и понял, что для чего предназначено. Похоже, что техножрецы пытались добиться не просто телепортации, но перемещения, определяемого оператором. Если обычный телепорт требовал маяка или аналогичного устройства, то здесь попробовали создать технологию, способную синхронизироваться с сознанием человека и открыть проход в место, соответствующее его предпочтениям.
«Если так, то тут должно хватить мощности, чтобы открыть дорогу хоть на Медренгард, — подумал Констант. — Братья и Железный Владыка будут этому очень рады… Если, конечно, изобретатели не накосячили, и меня не размажет по варпу. Почему-то же они прекратили исследования?»
Но иного выхода Железный Воин просто не видел, и принял этот вариант как рабочий. Оставалось только задать программы сервиторам и самому приложить мехадендриты к тонкому труду.
Благо основа уже имелась. Огромный зал в центре станции был наполовину забит контрольными механизмами, оставалось немало места для самих экспериментов. Констант не любил подхода «сразу пробуем то, что придумали», но выхода не оставалось. Увы, нельзя поступить как во времена Восстания — сочинить новую тактику и опробовать ее на Детях Императора.
Стоя на галерее, окружающей весь двухсотметровый квадрат зала, Констант руководил работой сервиторов и с удовлетворением следил за тем, как постепенно вырастает круглая площадка громадного телепорта. По идее, ему бы хватило и меньшего размера, но времени на калибровку габаритов не было.
Модифицированный организм Астартес позволял Константу временно наплевать на сон и лично руководить каждым этапом работы, не тратя ни секунды. Счет времени Железный Воин, впрочем, не вел, ограничиваясь тем, что сверялся с показаниями внешних датчиков, следивших за ходом битвы. Незачем нервничать, осознавая, сколько часов или дней ты уже трудишься над задачей.
Наконец установка оказалась в удовлетворившем Константа состоянии. Он проверил все подключения, глубоко вздохнул и по очереди почтительно помянул всех, чей изобретательский талант и находчивость глубоко ценил и уважал: примарха Пертурабо, фратера Таматику, древнейшего техножреца Старка и еще с полдюжины видных личностей. Тщательно подсоединил к шлему множество контактов, которые должны были считать его желание и направить в установку.
Затем Констант резко опустил метровый рубильник.
Воздух над площадкой телепорта заискрился. Миниатюрные молнии полетели во все стороны; один из сервиторов, оказавшийся слишком близко, задергался, словно насаженный на электрическое копье. Потом он рухнул и стал мерно биться головой о пол, пока не расколол аугметизированный череп; мозг и кровь вытекли, придав новые краски гладкому металлу зала.
Констант не обратил на него внимания, напряженно наблюдая за тем, как формируется портал. Он принял меры предосторожности, и не собирался спускаться вниз, пока проход не станет стабильным. Да и настроить его от главного пульта было легче.
Контакты гудели, пронизывая шлем, весь доспех и тело вибрацией, от которой сводило зубы и начинала ныть аугметика в легких. Псайкерским даром Констант отродясь не обладал, но в колдовстве разбирался, и мог ощутить то, как варп сейчас закручивается в энергетические вихри, размывая границу меж своим хаосом и порядком реального пространства.
«Кажется, стабильно», — оценил Железный Воин, уже собираясь отсоединить контакты и спуститься вниз. Но он решил еще пару минут понаблюдать — и не пожалел.
Потому что буквально через десяток секунд пустота над площадкой словно взорвалась, выплескивая море беснующейся силы и моментально отхлынув.
Оставляя на площадке исполинскую темную фигуру.
Когда энергетические вихри потянули Саундвейва за собой, ему понадобилась всего треть клика, чтобы понять: сопротивление бесполезно. Он сам синхронизировался с этими странными колебаниями, и он сейчас и так находится в непривычной фазе. Попытка вырваться приведет в лучшем случае к тяжелым повреждениям корпуса, в худшем — к полной деактивации.
Поэтому десептикон просто замкнул все каналы, минимизируя риск, и позволил потокам силы увлечь себя прочь. Прочь от «Немезиды», от финала отчаянной схватки и величайшего поражения десептиконов.
Про себя Саундвейв бесстрастно отметил, что одна из целей все равно будет достигнута. Если Оптимус Прайм возьмет контроль над флагманом и Омега-Замком, то Кибертрон будет восстановлен. Поступить иначе будет против характера лидера автоботов.
«Немезида» скрылась из восприятия, и Саундвейв переключился на более насущные задачи. Проанализировать сами окружающие потоки никак не получалось — такой энергетический рисунок отсутствовал в базах данных. Десептикон удовлетворился тем, что запомнил каждую флюктуацию вокруг, накапливая информацию для дальнейшего изучения.
Лазербик сейчас работала в унисон с его собственными системами, подкрепляя вычислительные мощности. Отпускать ее и давать полную свободу сенсорам Саундвейв не стал: энергетические потоки могли бы разрушить хрупкий корпус. Совершенно нежелательно. Лазербик была и оставалась одним из двух существ, чья деактивация могла вызвать у Саундвейва шок.
Сейчас — просто одним.
Колебания энергии вокруг изменились, проскользнули знакомые структуры. Саундвейву не понадобилось и десятой доли клика, чтобы опознать их: примерно так выглядел рисунок потоков при выходе с земного моста. Или космического, учитывая, куда его затянуло.
Десептикон принял решение мгновенно, и тут же сменил альт-форму на обычную. Он не знал, куда его выбросит, и обличье самолета там могло не пригодиться. В случае чего принять его — дело столь же быстрое.
Вспышка. Изменение пространства вокруг.
Переход завершен.
Некоторые кибертронцы, особенно молодые, считали Саундвейва медлительным. Старшие, начиная с Мегатрона, знали, что он неспешен — это совсем иное дело. Каждую представавшую перед ним ситуацию десептикон оценивал молниеносно быстро, развертывал десятки вариантов, сортировал их по эффективности, доступности и приемлемости, и начинал действовать, уже выработав точный план и оптимальный темп. Ему не надо было торопиться — он еще до первого движения устанавливал нужные временные рамки и не тратил энергон попусту.
В бою же он мог оказаться сокрушительно быстр, что подтверждали немногие выжившие. Именно потому, что вступал в схватку, уже зная, что делать.
И потому сейчас Саундвейв замер, стремительно анализируя все вокруг и строя цепочку выводов.
Вывод первый: он не на Кибертроне и не в комплексе, построенном кибертронцами. Судя по размерам и интерфейсу, окружающие механизмы предназначены для иных форм жизни. Предположительно, человека.
Вывод второй: эти механизмы не похожи на применяемые человечеством, даже с учетом заимствования кибертронских технологий. Информации недостаточно, необходим анализ местных обитателей.
Вывод третий: подобных этим обитателям Саундвейв не видел никогда, и не встречал ни в одной базе данных. Простейшие рабочие машины, созданные на органической основе (зачем?) озадачивали сами по себе. Их контролер был еще более странным — по размерам и массе он превосходил любого человека, о котором Саундвейв располагал информацией, а быстрый анализ его брони доказал: подобный технологический симбиоз находится за пределами земных технологий.
Направленное в его сторону оружие Саундвейв проанализировал еще раньше, классифицировал его как плазменный излучатель. Мощность, вероятно, достаточна для повреждения корпуса кибертронца. Но обитатель комплекса не стрелял, само наличие оружия признаком враждебности еще не служило. Саундвейв резонно рассудил: возникни на мостике «Немезиды» неизвестное существо, превосходящее его размерами, он бы отреагировал примерно так же.
Несколько секунд они молча взирали друг на друга.
Потом сенсоры Саундвейва уловили резкие энергетические колебания снизу и он бросился вперед со всей доступной скоростью. Решение оказалось совершенно правильным: космический мост взорвался тысячами молний, рассекающих само пространство.
Десяток машин-прислужников погибли на месте. Металлические части скрутились и исказились, органические взорвались. Блестящий пол моментально залило кровью, тут же испарившейся под ударами молний; во все стороны полетели осколки костей и куски органической материи.
Контролер выкрикнул нечто очень эмоциональное и ринулся к пультам, начал торопливо вводить команды. Отсек с механизмами — и Саундвейва — от буйства энергии отделило мерцающее и дрожащее силовое поле.
«Способно продержаться до одного брийма, — моментально прикинул Саундвейв. — Неконтролируемая энергия будет активна в течение минимум четырех с половиной бриймов».
Механизмы неизвестного комплекса были все же достаточно похожи на земные. А контролер уже показал, какого результата он хочет добиться. Вывод был очевиден.
Гибкие кабели вылетели из груди Саундвейва, адаптируясь в движении и впиваясь в разъемы уже в подходящей форме. Поток информации хлынул в сознание десептикона, он привычно разделил его на ключевые данные — имеющие отношение к силовому полю — и прочие.
Увидев, что контролер развернулся с излучателем в руках, Саундвейв сымитировал человеческий успокаивающий жест рукой. По отсутствию выстрела он заключил: сработало.
Местонахождение генераторов комплекса (космической станции, как он мимоходом осознал) Саундвейв получил через один клик. Через три клика — начал перенаправлять энергию из не имеющих критической важности отсеков для усиления поля.
Через тридцать кликов поле повысило мощность до предела, замкнув в себе энергетические флюктуации. Защита держалась надежно, и Саундвейв предоставил контролеру гасить потоки энергии, рассудив, что создатель или оператор космического моста может с этим справиться.
Он оказался прав. Еще через два брийма контролер смог полностью отключить установку, и даже не ценой всего оказавшегося в зоне поражения оборудования.
Саундвейв выпрямился, оказавшись вровень с галереей, на которой стоял контролер. Впервые они посмотрели друг другу в лицо — точнее, в зеркально-черную маску и в стального цвета шлем с алыми линзами.
Констант мог точно сказать, что такого результата он не ожидал. Вот совершенно.
Переместившееся через телепорт существо… или машина? В любом случае оно было Железному Воину абсолютно незнакомо. А Констант искренне считал, что знает все машины, которые достигают половины высоты титана-«Гончей». Изящная и внешне хрупкая конструкция напоминала об эльдар, но их-то технику космодесантник отлично знал.
А еще усовершенствованные колдовством чувства брони подсказывали — перед ним не просто машина. Она обладает своим отпечатком в варпе, своей душой. И действия незнакомца это лишь подчеркивали: с калибровкой силового поля живой ксенотек справился блестяще.
Констант не отличался особой ксенофобией. Он возражал против ксеносов, старающихся его убить и мешающих его работе, но не против не-людей как таковых, и уж тем более не против их технологий. Да он однажды даже захватил в плен тау и пытался узнать все об их механизмах! Правда, не вышло, в тау так и не удалось вдолбить понятие «духа машины».
Поэтому стрелять в пришельца он не спешил. Убирать плазмаган подальше — тоже, потому что совместное спасение от корежащих мир энергий варпа еще не означает дружбы.
— Эй, — окликнул он. — Ты кто такой, и как прошел сквозь портал?
На понимание Констант не надеялся, но хотя бы показал готовность к диалогу.
Ксенотек медленно выпрямился во весь рост. Втянул кабели, и Констант кивнул — отказ от контроля систем, тоже вполне себе жест доброй воли.
— Я Констант, — представился Железный Воин. — Ты умеешь говорить на готике?
По черной маске зазмеилась строка, и слегка искаженный голос самого Константа произнес:
— Говорить… на готике.
Последовало еще слово, которое космодесантник сначала не опознал. Но через миг до него дошло — «больше», только неимоверно искаженное. Похоже, ксенос имел дело лишь с каким-то варпово перекрученным диалектом человеческого языка.
За этой мыслью скользнула другая — если ксенос правильно выбрал слова из речи Константа, значит, он пытается анализировать и получить больше информации. Суметь научиться говорить на языке людей.
Железный Воин чуть заметно пожал бронированными плечами. Ну когда это легионеры отказывались принести человеческий свет просвещения ксеносам? Пусть даже обычно светились плазмаганы и огнеметы.
А такой здоровенный, пусть и странный союзник ему сейчас определенно не помешает.
Констант заговорил, стараясь избегать жаргонных слов, но обрисовывая ситуацию, и предусмотрительно держа под рукой плазмаган. Сервиторы получили неслышимый приказ быть готовыми к бою в случае чего.
Скоростью обработки информации у ксеноса можно было честно восхититься. Не прошло и получаса, как незнакомец кивнул, снова выпустил кабель и указал на ближайший порт явно вопросительным жестом. Констант подтверждающе махнул рукой. Хуже точно бы уже не стало, а в способностях ксеноса он уже убедился.
Пока гигант находился в контакте с системой, Железный Воин осмотрел площадку телепорта и обложил тонкую технику десятком олимпийских проклятий. Не в буквальном смысле, конечно, хотя возможности имелись.
Перемещение ксеноса очень серьезно повредило механизмы. Ну да, Констант предполагал, что пройдет он сам, соответственно и задавал мощности; гость в установленные рамки не укладывался ни по одному измерению.
Отремонтировать телепорт — не такая уж сложная проблема. Только сперва надо понять, что вообще пошло не так, и откуда притащило ксеноса. Явно же не с Медренгарда.
От раздумий Константа отвлекло мерное жужжание на канале связи. Он повернул голову, встретился глазами с маской ксеноса, и мгновенно все понял. Усвоив достаточно готика, и разобравшись в местных системах, чужак перешел на привычную ему форму общения, явно отличную от человеческой.
Помедлив, Констант открыл канал, и на миг даже опешил от вспыхнувших на дисплее шлема изображений. Потом сообразил: ксенос предпочитал общаться передачей импульсов и образов, без слов. То ли иначе не умел (пусть звуки и воспроизводил), то ли дал обет молчания. Константу было все равно: он и так с машинами общался едва ли не чаще, чем с людьми.
— Как тебя зовут? — поинтересовался он.
В ответ пришло несколько импульсов, сводившихся к одному и тому же понятию: волна звука.
Саундвейв.
— Хорошо, — кивнул Констант. — А теперь давай разбираться, в каком именно подхвостье Фулгрима мы сидим.
Большинство десептиконов презирали людей и не принимали их во внимание. Саундвейв редко совершал те же ошибки, что и большинство.
В выносливости, силе, долговечности и скорости обработки данных люди кибертронцам, без сомнения, проигрывали. Тем не менее, изучив Землю, Саундвейв быстро понял, почему именно человечество стало доминирующим видом на ней. Ментальная адаптивность людей поражала без всяких оговорок, из нее же произрастала способность быстро находить применение чему-то новому и извлекать пользу из любых физически переносимых условий. Самое его краткое заключение в Теневой Зоне подтверждало этот тезис.
У Саундвейва была пара теорий на этот счет. Одна из них касалась корреляции между адаптивностью и малым сроком жизни, но в биологии и психологии лучше разбирался Шоквейв. Вторая предполагала связь подобной гибкости с тем фактом, что внутри Земли спал Несущий Хаос, но этой идеей Саундвейв ни с кем не делился. Имя Юникрона даже у десептиконов вызывало непроизвольное охлаждение корпуса.
Как бы то ни было, человек Констант отмеченной адаптивностью обладал, несмотря на все культурные и технологические отличия этих мест от Земли. Констант попытался объяснить новому знакомому, где они находятся, но астрографические понятия людей и кибертронцев оказались слишком различны. Впрочем, Галактика велика. Места в ней хватит для сотни Праймов.
В целом они поделились довольно краткими сведениями о себе и своем происхождении. Саундвейв тщательно дозировал информацию, и был уверен, что Констант делает то же самое. Совершенно правильное решение.
Главное, что человек не молчал о сути положения, в котором находился. Трехсторонняя борьба за станцию Саундвейва не удивила; две другие стороны ему явно не подходили. Этот вывод он сделал из описаний Константа, не уловив в его голосе и внешнем поведении признаков лжи.
Вывод был очевиден: им придется сотрудничать. Действия автоботов на Земле однозначно доказали, что кибертронско-человеческий союз может оказаться эффективен. Тем более, что этот человек в чем-то был похож на кибертронцев, и совершенно верно улавливал импульсную речь.
Космический мост людей можно было восстановить, невзирая на повреждения. Констант обрисовал основные сложности, и Саундвейву потребовалась пара бриймов, чтобы уложить в сознании идею психически настраиваемого перехода. Да, эти люди определенно отличались от землян.
Оценив состояние самой станции и пространства вокруг, Саундвейв составил план улучшений и продемонстрировал его Константу.
— Хорошие идеи, — одобрил тот. — Особенно идея переставить пару внешних орудий на астероиды. Вот только я сам это не потяну, а ты в шаттл не влезешь.
Саундвейв чуть склонил голову набок, выдав недоумевающий импульс и продемонстрировал образ себя, выходящего в открытый космос.
— Ну да, а доберешься ты до астероидов как? — спросил Констант. Саундвейв помедлил и пришел к выводу — проще показать, чем объяснить.
Само дело оказалось несложным. Выйти через ворота одного из ангаров. Добраться до подходящего орудия и отцепить — хорошо, что станция была во многом модульной. Перейти в альт-форму. Отправиться с прицепленным орудием к целевому астероиду.
Когда Саундвейв уже начал монтировать орудие, на канале связи раздался потрясенный голос Константа:
— Как?! Кровь всех примархов, как ты это сделал?!
Саундвейв ответил вопросительным импульсом.
— Как ты стал истребителем и вернулся обратно?!
Саундвейв помедлил долю клика. За время пребывания на Земле он уже отвык от того, что встречающиеся ему люди не знают о врожденной способности кибертронцев. Объяснить суть было бы непросто; у земных форм жизни даже подобия Т-шестерни не имелось.
Он ограничился кратким пояснением, сводившимся к «общая способность кибертронской жизни, настраиваемая, зависит лишь от физического состояния». Уточнять о Т-шестерне он не стал: незачем предоставлять соблазн, учитывая прецедент с Сайласом.
— Императоров зад! — аж простонал Констант. — А воспроизвести это можно? В обычной технике?
Саундвейв честно признал, что эксперименты не ставились. Звук, изданный Константом в ответ, нес в себе очень знакомые эмоции. Примерно такие же читались в языке корпуса Шоквейва, когда тот начинал работать над новым проектом.
Однако Констант справился с собой, явным усилием воли отложив вопросы и переключившись на работу со станцией. Буквально через джоор Саундвейв твердо уверился: будь у него такой помощник на «Немезиде», и на корабле бы не случилось решительно никаких неприятных сюрпризов.
Десептикон всегда уважал эффективность и умение рассчитывать действия. У Константа эти качества были выражены на уровне голоса Мегатрона.
Кости Дорна и хвост Фулгрима, Константу определенно был симпатичен этот ксенос!
Большинство не-людей, с которыми сталкивался Железный Воин, отличались или хаотичностью действий, или бесившим всех вокруг высокомерием, или мозгом, набитым чуждыми идеями. Сейчас же Констант впервые встретил за пределами Легионов родственную душу: Саундвейв работал предельно аккуратно и точно, ничего не упускал, не спорил попусту и подмечал все, что было важно.
По скупым рассказам Констант понял, что предыдущее начальство десептикона ценило. И правильно.
Десантник так и не смог окончательно понять, где происходили события, о которых рассказал Саундвейв. Какая-то человеческая планета с приличным, но примитивным развитием. Название ее Железному Воину ничего не говорило; но вообще, мало ли в Галактике миров, которые даже Великий Поход не затронул? По облику она слегка напоминала Терру, но слишком уж отдаленно. Даже если не считать, что родину человечества Констант видел лишь во время ее осады.
Куда больше десантника заинтересовали сами кибертронцы: таких ксеносов он еще не встречал. Саундвейв поделился довольно скупыми сведениями и, естественно, не координатами планеты. Лишь вкратце обрисовал суть их собственной гражданской войны и личности ее предводителей, особенно своего.
Судя по описанию Саундвейва, «лорд Мегатрон» был некоей помесью Хоруса и Ангрона. Константу оба они были до марсианского фонаря, так что обсуждать чужого лидера он не стал.
Вот способность к трансформации проняла Железного Воина до глубины души. Ему безумно хотелось расспросить Саундвейва, получить в руки десяток кибертронских организмов и запереться в лаборатории с танками, но чего нет — того нет. Галактика не приемлет совершенства, что бы там ни говорили Дети Императора.
Вместе им работалось на удивление толково. Оборону станции десептикон и десантник перестроили буквально за сутки, и оба остались довольны. Потом взялись за проблему телепорта.
Главным вопросом для Константа оставалось то, почему портал притянул Саундвейва, а не открыл дорогу ему самому. Он более подробно объяснил десептикону суть проводившихся здесь экспериментов, надеясь на свежее мнение.
Пару минут Саундвейв размышлял над проблемой. После чего выдал серию символов, которые Констант поначалу не понял.
А через пару секунд — ахнул и обозвал себя афедроноцефалом.
— Конечно, — заключил он вслух. — Любой портал работает в две стороны. Я здорово ошибся: эти умники шестереночные не пытались создать систему перемещения куда угодно, они пытались сделать систему транспортировки откуда угодно!
Саундвейв кивнул и добавил пару образов.
— Точно, — согласился Констант. — И они явно все настраивали на предметы или людей, а не места. Именно поэтому тебя и затянуло.
Вопрос о том, почему именно его, даже не возникал. Слишком уж хорошо у них получилось договориться.
— Ну, теперь-то все ясно, — космодесантник двинул кулаком в ладонь. — Инвертировать настройки, и все получится. Оба сможем вернуться, куда хотим.
Саундвейв хотел что-то ответить, но в этот момент на канале связи замигал тревожный сигнал. Десептикон и Железный Воин переглянулись, и поспешили в соседний зал: туда выводились детальные сообщения с датчиков.
Они не порадовали. Маленький рейдер слаанешитов сумел выбиться из битвы и уверенно направлялся прямо к станции, лавируя меж астероидов. Вокруг него вились истребители.
— Защитные системы к бою, — рыкнул Констант. Саундвейв спокойно подсоединился к системе.
Принятые меры себя оправдали. Перекалиброванные системы обороны преизрядно потрепали рейдер по пути к станции. Астероидные пушки лишили его большей части хода и полностью уничтожили истребители.
И несмотря на это, корабль все-таки сумел прорваться. Как заключил Констант, на борту оказались толковые колдуны, способные дать своему экипажу лишние шансы. Ценой практически всех орудий и большей части двигателей, потеряв щиты и немалую часть брони, рейдер добрался до станции и состыковался.
Переключив камеры, Констант вывел изображение зоны стыковки. Долго ждать не пришлось: через десяток минут на станцию хлынули враги.
Констант только зубами скрипнул, глядя на изображение.
Каждый из бойцов противника был одет по-разному, в невероятные кричащие цвета — красный мешался с ярко-фиолетовым, оранжевый — с кислотно-зеленым, белоснежный — с цветом плоти. Лица большинства были изуродованы гримасами наслаждения и экстаза, и не только гримасами. У одного уши были пробиты десятком гвоздей, и на каждый был насажен вращающийся глаз. У другого высунулся длинный язык, насаженный на крючки шипастого воротника. У третьего были срезаны веки и губы, а плоть вокруг глаз и зубов — усажена пульсирующими диодами, вживленными прямо в тело. У четвертого беззубый рот распялен вибрирующей решеткой, а уши разрезаны на длинные тонкие полоски.
Саундвейв несколько секунд взирал на экран, потом повернул голову к Константу.
— Нет, — твердо заявил Железный Воин. — Здесь никак не все люди такие. Это просто извращенцы-дегенераты. И культисты Князя Удовольствий, что одно и то же.
Саундвейв кивнул, принимая информацию. Оба они снова поглядели на экран: какими бы извращенцами враги ни были, но их оказалось много. Десятки и сотни. И наверняка на корабле есть еще и другие.
У космодесантника мелькнула мысль. Старые, редко применявшиеся ритуалы всплыли из памяти, и глаза Железного Воина сверкнули.
— Саундвейв, — спросил Констант. — Ты можешь задержать их силы? Мне нужно не так много времени, есть полезная идея.
Кибертронец не шевельнулся, но во всей его позе очень явно скользнуло: «Да ты шутишь. Не вопрос».
— Отлично, — кивнул Железный Воин. — Тогда я сейчас же примусь за работу.
Он послал импульс сервиторам — доставить из безопасных секторов машину покрупнее, погрузчик или еще что-то вроде. И двинулся по залу, тщательно выцарапывая мехадендритами линии сложной фигуры.
Саундвейв пристально наблюдал за ним, запоминая.
Когда Констант уже практически закончил, десептикон повернул голову: сенсоры доложили обоим о том, что враги преодолеют оборону у шлюза через несколько минут.
Кибертронец молча покинул зал. Спустя пару минут в помещение с грохотом въехал погрузчик под управлением сервитора; Железный Воин приказал разместить машину точно в центре выцарапанной фигуры.
Он был уверен, что успеет. Но не стоит заставлять врагов ждать.
— Так, — пробормотал Констант, настраиваясь на нужный лад и вызывая в памяти начальную формулу, полученную от наставника в колдовстве. — Ferth ealdode ars longa tempus fugit chtulhu fhtagn…
Организмы, обозначенные как «культисты», все же кое-что понимали в ведении боевых действий. Они несли с собой как ручное оружие, так и более тяжелое — кинетические и лазерные пушки. Продвигаясь по коридорам, они уничтожали те камеры, которые видели, ослепляя противника. Верная идея. Но ее недостаточно.
Саундвейв вызвал в памяти план станции и убедился: добраться до ключевых точек можно только по трем определенным маршрутам. Связавшись с сервиторами, он отдал приказ полностью перекрыть два из них.
На третьем культисты не могли не пройти мимо стометрового прямоугольного зала. Саундвейв достиг его за четыре брийма до культистов и подождал у одного из входов, пока войско противника не вольется в зал полностью.
Теперь можно было начинать.
Саундвейв привык сражаться против кибертронцев и техники людей. Наносить удары по самим людям ему почти не приходилось — не было нужды. Но анатомию и уязвимые места землян он изучил детально, просто на всякий случай.
И сейчас знания пригодились на практике.
Казалось, что десептикон ворвался в зал, словно шторм. Неверное впечатление — шторм не бывает точно рассчитанным и действующим по проработанному плану.
Десяток культистов погибли сразу: луч из встроенного орудия скосил их сразу, разрезав пополам. Саундвейв бесстрастно отметил, что действие луча на органику соответствует предположениям: крови не было, раны мгновенно прижигались, но все внутренности выпадали под действием силы тяжести.
Лазербик вспорхнула с его груди, взмыла под потолок, разразившись дождем импульсов. Меньшее по размерам орудие позволяло большую точность, и дрон целила в головы врагов: те мгновенно взрывались, распадаясь множеством фрагментов.
Культисты опомнились через несколько кликов, и взревели орудия, как лазерные, так и обычные. Они даже не особо целились, слишком уж велика была цель.
Скорость Саундвейва они еще не успели оценить.
Десептикон скользнул в защитную стойку за один пробежавший по контурам импульс; защищавшие предплечья пластины вспыхнули силовыми полями, и руки Саундвейва замелькали со скоростью молнии.
Лазерные вспышки сталкивались с преградой и отражались от нее, прожигая насквозь противников, моментально воспламеняя их тела и оставляя лишь разваленные прогоревшие останки. Снаряды рикошетили или взрывались, осыпая культистов тысячами раскаленных осколков, разрывая в клочья плоть и круша кости. Саундвейв регистрировал каждую смерть, занося картину пораженной органики в банк данных, накапливая статистику уязвимостей.
Как только в стрельбе наступила пауза в полклика, Саундвейв рванулся вперед, и новые снаряды разорвались за его спиной. Десептикон оказался рядом со стрелками; два точных взмаха — и длинные цепкие пальцы разорвали огневые команды на части, залив кровью единственную чистую стену зала.
Два брийма боя.
Двести сорок четыре органические деактивации.
Сенсоры станции доложили, что новая группа движется от корабля. Саундвейв переключился на уцелевшие камеры, отметил: эта волна включает незнакомые организмы, как усиленные кибернетикой, так и просто нечеловеческого происхождения. Обитатели данной части Галактики превосходили землян по богатству фантазии.
Подозвав Лазербик коротким импульсом, десептикон вывел из строя уцелевшие орудия и отступил к дальней стене. Миновать этот зал вторая волна не могла, выбор позиции был тактически оправдан.
Первые существа ворвались в зал через шесть бриймов. Саундвейв и Лазербик встретили их плотным огнем, разрывая укрепленные оболочки. По наблюдениям десептикона, выведение внутренностей за пределы тела гарантировало деактивацию органического существа.
Но не в этот раз. Звери не обращали внимания на повреждения, рвались вперед, наступая на собственные внутренности, разрывая их и поскальзываясь, но все равно пытаясь добраться до десептикона. Некоторые из них оказались более устойчивы: энергетические лучи отражались от их панцирей. Одно такое существо взмыло в воздух, целясь в нижнюю часть корпуса Саундвейва, второе бросилось под ноги.
Кабели метнулись из гнезд, перехватив первого зверя в прыжке. Он врезался в стену под оптимальным углом; кости треснули от удара, броневые пластины разошлись, и кровь полилась наружу.
Одновременно с этим Саундвейв переместился чуть в сторону, давая второму зверю оказаться рядом, и ударил ногой сверху вниз. Веса десептикона хватило, чтобы раскрошить большую часть скелета и внутренних органов.
Потом остатки изорванных выстрелами зверей добрались до Саундвейва, и кабелям снова пришлось поработать.
Странно. Человеческая часть ударной группы не спешила входить в зал и не искала иные маршруты. Она собралась в помещении, соседнем с этим.
Камер там уже не было, но сенсоры Саундвейва уловили энергетические всплески. Очень странные всплески, отдаленно родственные земному мосту.
Не тратя ни единого клика, Саундвейв и Лазербик ворвались во второй зал. Их встретил дождь лазерных разрядов, не причинивший особого вреда; сквозь группу защитников у двери десептикон просто прошел, оставляя за собой фонтаны крови, осколки костей и раздавленные внутренности.
Но как раз в этот момент облаченный в фиолетовую мантию человек выкрикнул последнее слово странной фразы, полосуя воздух перед собой длинным ножом. У его ног лежало шесть фем-людей; каждой тщательно вскрыли горло и вытянули сквозь него язык.
Вокруг человека в мантии вспыхнули малые разрывы в пространстве. И сквозь них с оглушительным для людей визгом рванулись гуманоидные существа с клешней вместо одной руки, сиреневой кожей, отдаленно напоминающие фем-людей. Вот только никакие люди не могут двигаться с такой скоростью.
Совершенно невозможные существа. Сканирование выдавало какое-то безумие — энергия, заключенная в органическую оболочку, созданную непонятно из чего. Единственным аналогом, который Саундвейв смог подобрать, были аватары Юникрона. Именно такое название он им мысленно и присвоил.
Лазербик заметалась под потолком, осыпая аватаров энергетическим дождем. Саундвейв мгновенно понял, что стоять на месте нельзя: пульсирующие энергией клешни были способны повредить его корпус. Смещаясь, он выстрелил в сторону оператора в мантии, но вокруг того засияло фиолетовое пламя, поглотившее разряд.
Новый боевой план пришлось разрабатывать буквально на ходу, отслеживая все движения аватаров и корректируя собственные. Обычные люди гибли десятками при перемещениях Саундвейва, он даже не регистрировал степень их раздавленности.
Но долго держаться в таком режиме не понадобилось. Сперва сенсоры уловили грохот и бешеный вой. Потом он стал ближе.
Потом кусок стены вылетел вместе с дверным проемом и в зал ворвался погрузчик.
Бывший погрузчик. Ныне машина переменилась почти до неузнаваемости — на нее наросла блестящая хитиновая броня, из колес проклюнулись громадные лапы, царапавшие когтями пол. Длинная серворука сверкала изогнутыми когтями, а на месте кабины водителя пульсировал блестящий нарост с тремя яростными глазами.
Саундвейва, оказавшегося у стены, машина не тронула — она рванулась сквозь аватаров, нанося удары серворукой и разбрызгивая струи едкой кислоты. Десептикон отметил про себя, что у аватаров отсутствует внутреннее строение, но повреждения схожи с человеческими. Предположительно, человеческую органику кислота разъедала так же, оставляя мелкую кашицу на пораженном месте.
— Железо внутри, железо снаружи! — проревел Констант, вступая в зал. Плазменный излучатель в его руках полыхнул, сжигая в пепел один из ближайших аватаров. Второй, пронзительно визжа, кинулся на космодесантника и получил удар стволом излучателя прямо в лицо. Псевдоорганика мгновенно зашипела и наполовину испарилась, исказив черты аватара обширными ожогами и шрамами.
Существо отшатнулось; Констант выпустил из рук излучатель — мехадендрит мигом его подхватил — и размахнулся мечом. Точный удар разделил создание по диагонали, залив пол бледным водопадом псевдокрови.
Измененный погрузчик тем временем врезался в оператора, чье лицо исказил страх; фиолетовое пламя не сумело сдержать машину, и та растоптала противника, оставив неповрежденной лишь треть тела. Голова откатилась в сторону, глядя в потолок невидящими глазами.
Завывая, машина прорвалась сквозь зал и исчезла в коридоре, по направлению к чужому кораблю.
Констант остановился на середине помещения, оглядел его и довольно кивнул: в живых не остался никто. Лазербик спустилась на грудь хозяину, Саундвейв опустил руки и потратил клик-другой на сортировку новых данных.
— Отлично справился, — сообщил Констант, подняв вверх один из пальцев. — Ни одна сволочь не ушла.
Одобрительный жест людей десептикону был знаком. Похоже, он сохранился, невзирая на расстояние между культурами. Но сейчас имелись вопросы поважнее.
Саундвейв указал на тающие тела аватаров и сделал вопросительный жест.
— Демоны, — пожал плечами Констант. — Мелочь, но могут быть опасны.
Термина «демоны» Саундвейв не знал. В земных источниках он его встречал, но эти источники не представляли ценности для дела десептиконов.
В ответ на вопросительный импульс Констант озадаченно постучал по забралу шлема.
— Как тебе объяснить… Обитатели энергетического измерения. Мы можем их призвать. Или вселить в механизм — вот как ты видел. Ясное дело, что обычно машина получается получше и покрепче, но у меня времени не было.
Осмыслив сказанное, Саундвейв так изумился, что едва не перешел на вербальную речь.
Местные люди умели давать энергии органокорпус и сращивать с механическим корпусом. Они это умели. И, судя по словам Константа, это было для них не то чтобы очень сложно.
— Эту штуку пришлось стряпать по малому ритуалу, — продолжил космодесантник. — Неустойчивый как эльдарское ухо, но быстрый. Очень скоро она рванет, так что я позаботился о нужных приказах.
Саундвейв проверил показания с уцелевших камер и кивнул. Машина достигла шлюза и ворвалась на чужой корабль; десептикон поспешно перекрыл шлюз. Запустил процедуру расстыковки, предположив, что сейчас у экипажа корабля не найдется времени противодействовать. Запустил маневровые двигатели станции, немного смещая ее в чистом от астероидов пространстве, активировал щиты и перевел на них дополнительную энергию.
— Ага, — кивнул Констант, следивший за тем же каналом. — Я надеюсь, он успеет добежать до реактора.
За тем, как корабль извращенцев развалился в космосе, Железный Воин понаблюдал с огромным удовольствием. Жаль, что не удалось его захватить — но что поделать. Все равно в таком состоянии он бы из поля не выбрался, а единственный более-менее доступный путь вел обратно в непрекращающуюся битву.
У них с Саундвейвом нашлось чем заняться и без корабля. Сперва они восстановили поврежденную оборону, затем вернулись к главной проблеме. Разобраться в перестройке телепорта оказалось не так сложно, особенно с помощью десептикона: тот мало что понимал в человеческих технологиях перемещения, но со своими работал дольше, чем существовал Четвертый Легион. Если Констант его правильно понял, конечно.
Железный Воин чувствовал, что Саундвейву хочется его расспросить о демонологии, но повторилась история с технологией трансформации: союзник временно подавил свой интерес. Тем более, что раскрывать такие знания Констант остерегался. Да и нормальных принадлежностей для ритуалов здесь все равно не было.
Когда с настройками было покончено, и сервиторы принялись за ремонт по выверенной схеме, союзники смогли передохнуть. Саундвейв нуждался в подзарядке; описанной им субстанции у механикусов не имелось, но было много всего другого. Общими усилиями удалось соорудить то, что техноорганизм десептикона признал энергетически пригодным. Сам Констант просто перекусил питательной пастой: ее в хранилищах хватало.
— Слушай, — спросил Констант во время отдыха. — А как твоя планета вообще выглядит?
Саундвейв помедлил, размышляя. Потом переслал два образа.
Констант присвистнул.
— Это вас из-за войны так покорежило?
Саундвейв кивнул. Добавил символы — свой и противников, сталкивающиеся на фоне мира.
— Да у нас нечто похожее и было, — мрачно признал Констант, вспоминая пепел Олимпии и сражения времен Восстания. — Сражались вместе ради единой цели. Не сказать, чтобы любили друг друга, но были едины. А потом все поменялось.
Десептикон медленно наклонил голову. Почему-то в том, как он сидел и молчал, десантнику почудилось ностальгическое сожаление.
Ну, что Хоруса таить. Он и сам его испытывал.
— Будет спокойное время, поделимся военными историями, — бросил Констант с усмешкой. Саундвейв помедлил и ответил красноречивым жестом.
«Да пожалуйста», — истолковал Констант и снова улыбнулся.
Времени у них оказалось меньше, чем думали. Пары дней не миновало — и битва за пределами поля завершилась. Имперские корабли вышли победителями, и крейсер со знаками Адептус Механикус двинулся сквозь астероиды.
Оборона его не сдержала, даже при самой плотной концентрации огня. Камеры в зоне высадки ослепли через миг после открытия шлюза, посланные на перехват боевые сервиторы не вернулись.
Впрочем, полностью ослепить защитников не вышло. Констант позаботился об установке дополнительных камер, и как только новые враги появились на экранах, разразился проклятиями.
Теперь было ясно, что никого из адептов Хаоса за пределами астероидного поля точно не осталось. И понятно, почему эта группировка смогла преодолеть выстроенную оборону.
Потому что рядом со скитариями мерно шагали бронированные гиганты в омерзительно знакомых желтых доспехах.
Имперские Кулаки.
Констант понятия не имел, как механикусы будут объяснять Кулакам суть станции, и будут ли вообще — потомство Дорна не то чтобы вникало в научные детали. Но было ясно: станцию ему никак не удержать. И Кулаки запишут на свой счет еще одну победу.
Десантник стиснул кулаки, ощущая, как растет гнев. Ему, ветерану Восстания и Железной Клетки, было проще погибнуть, чем позволить Кулакам поднять знамя успеха.
— Вот уж Дорнов хрен вам в кости, — сказал он вслух; в душе выковывалась новая решимость. — Не дам!
Саундвейв поглядел на него; в позе десептикона читалось легкое удивление.
Констант не ответил. Он лишь взялся за работу, жестом приглашая союзника помочь.
К неудовольствию Железного Воина, все вышло так, как он и думал. Механикус и Кулаки не спешили; они целенаправленно и медленно продвигались по станции, сокрушая на своем пути все преграды. Констант бросил в бой всех сервиторов, но это была лишь временная мера.
Саундвейв в схватку не рвался. Он здраво оценивал шансы и видел, что чуть ли не каждый скитарий или десантник нес с собой бронебойное оружие. На открытом пространстве шансы были бы в его пользу, но не в залах станции.
Тем не менее, в стороне он не оставался. Подключившись к когитаторным системам, Саундвейв воздвиг барьеры на пути механикус-взломщиков, перехватывая коды управления и отсекая противников от жизненно важных контуров. Взять станцию имперцы все равно могли, но теперь им приходилось ее отвоевывать, а не просто приказать сдаться.
Прошло несколько часов, прежде чем Константа отвлек сигнал: телепорт восстановлен и перенастроен. Для обороны они с Саундвейвом сделали все, что могли, и теперь позволили себе вернуться в зал, где впервые встретились.
Проверив все контуры, Железный Воин убедился: да, все работает. Должно сработать.
Он глубоко вздохнул и показал Саундвейву в сторону площадки. Тот чуть склонил голову и ответил таким же жестом.
— Нет, — покачал головой Констант. — Это мои давние враги. Это наша, человеческая вражда, Саундвейв. Никак не твоя война. У тебя свои битвы, не лишай себя их. Ты идешь первым.
Саундвейв с полминуты смотрел на него, не отводя взгляда. Потом очень медленно кивнул и двинулся к контактам настроек.
Констант мрачно отметил про себя: по крайней мере, в Галактике будет один свидетель этой битвы, не принадлежащий Империуму.
Через полчаса десептикон замер на площадке. Констант взялся за рубильник.
Саундвейв поднял руку в прощальном жесте; десантник ответил коротким салютом.
Потом рубильник опустился вниз, и пространство с треском разорвалось. Саундвейв исчез, ушел на свой Кибертрон.
Отлично. Теперь остались дела тут.
Констант убедился, что пульсация варпа стабильна, сошел вниз, и взялся за перенастройку систем. Он уже тщательно продумал все, что собирался сделать, осталось только воплотить идею в жизнь.
Буквально через несколько минут космодесантник довольно усмехнулся и отдал приказ. Каскад изменений распространился по системам; установленные Саундвейвом защиты должны были продержаться должный срок. Теперь замкнуть каналы на портал, максимум через минуту он начнет накачивать энергией контуры — вплоть до перегрузки.
Все аварийные сигналы отключены. Никто не получит предупреждения, прежде чем вся станция взорвется.
Жалко технологии портала, конечно. Констант перегнал ее в личные банки данных, но понимал, что сам спастись не успеет. Впрочем, жизнь одного Железного Воина за жизни нескольких десятков Кулаков и сотен механикусов и их слуг? Приличный размен, примарх был бы доволен.
— Из железа рождается сила, — произнес Констант вслух, — из силы рождается воля, из воли рождается вера, из веры рождается честь.
Он холодно улыбнулся, глядя на показания датчиков. С иными словами уходить в вечность бойцу Четвертого Легиона было бы просто неприлично.
— Из чести рождается железо, — завершил он. — Такова Нерушимая Литания. Да будет так вечно.
Констант прикрыл глаза. Склонил голову, отсчитывая про себя секунды до конца.
Но на слове «четыре» длинный гибкий кабель вылетел из искрящегося пространства портала, сомкнулся на мехадендрите Железного Воина и рванул его за собой. Сквозь портал, сквозь варп — туда, куда ушел Саундвейв.
Удар о землю на миг вышиб воздух из легких, заставил закружиться голову, но организм Астартес тут же справился с шоком. Констант поднялся на ноги, хрипло выругался, огляделся и замер.
Наверное, обычному человеку этот пейзаж показался бы мрачным и гнетущим — скалы из камня и металла, исполинские здания и световые линии, разбегающиеся по башням. Ветер и металлический песок, рокот исполинских механизмов и сияющее металлическими отсветами небо.
И громадная темная фигура рядом, казавшаяся частью технологического пейзажа. Лазербик парила в высоте, сканируя местность.
Констант отрешенно отметил показания брони: атмосфера ядовита для смертного, вполне нормальна для космодесантника, аугметика легких вообще справится без проблем.
— Это и есть твоя планета? — повернулся Железный Воин к Саундвейву. Тот кивнул.
Констант огляделся, и лицо под шлемом тронула легкая улыбка.
— Чем-то на Медренгард похоже, — сказал он. Потом оглянулся, без удивления понял, что портал погас полностью. Показалось, или нет, что он услышал отголосок взрыва?
В любом случае он остался жив. В другом месте, в другом мире. Снова автономный рейд в совершенно незнакомых местах.
Ну так что? Железо внутри — железо снаружи. Неспособные выживать не протянули бы в этой Галактике столько веков, сколько он.
Констант посмотрел на Саундвейва, тот кивнул на место, где светились энергии, потом на башни города, потом пожал плечами.
Железный Воин сощурился:
— Можно воссоздать и кинуть меня домой, думаешь? Ха. Идея интересная. Но давай сперва посмотрим, приживусь ли я тут.
Он усмехнулся и перешел на кибертронские импульсы:
— Места точно меня вдохновляют.
Работы предстояло очень много, и возрожденный Кибертрон даже и близко не напоминал ту густонаселенную планету, какой был раньше. Пустующая башня с консолью связи нашлась без проблем, и Саундвейв моментально погрузился в изучение состояния города и планеты. «Немезида» оказалась здесь, и недавние события десептикон прояснил для себя буквально за пару бриймов. Потом еще брийм медлил, обдумывая.
И принял для себя спокойное, рассчитанное решение. Потому и таить свою активность в планетарной сети даже не стал.
Реакция последовала быстро. Несколько запущенных антивирусов Саундвейв без проблем рассеял, намеренно не скрывая своего местонахождения.
Гости явились через треть джоора; про себя Саундвейв отметил, что автоботы слишком уж расслабились. Он даже не повернул голову, когда позади распахнулась дверь и три фигуры ворвались в зал.
Стрелять сходу никто не стал. Вместе Балкхед, Бамлби и Арси представляли собой серьезную силу, но они прекрасно знали, насколько опасен Саундвейв, и что малейшая ошибка в схватке станет фатальной.
Но десептикон не атаковал. Он просто продолжал работать за консолью, стоя спиной к автоботам, и через полклика они обменялись понимающими взглядами.
Саундвейв уже знал о том, что случилось — о воскрешении и отречении Мегатрона, о жертве Оптимуса Прайма, о возрождении Кибертрона. С обычной для него холодной эффективностью офицер по связи переключился на новую работу, не тратя слов на объяснения. На помощь в восстановлении жизни на планете.
Как себя вести с ним, автоботы все равно не понимали.
Неловкое молчание нарушили гулкие шаги, слишком легкие для кибертронца. Автоботы развернулись — и озадаченно замерли, глядя на показавшуюся в дверном проеме фигуру.
— Осмотрел комплекс, нужны точные да… — Констант застыл, увидев незнакомцев, и мгновенно вскинул плазмаган. — Этих жечь или принимать?
Автоботы даже ответить не сумели. Еще ни один человек не реагировал на них таким образом.
Саундвейв ответил безразлично-успокаивающим импульсом, Констант кивнул и опустил оружие, двинулся к стене, где рухнувшая панель оголила кабели для передачи данных.
— Что это значит? — первой очнулась от удивления Арси.
Саундвейв, как всегда, обошелся без слов. Он указал на Константа, потом на себя. Кивнул.
— Что? — растерянно переспросил Балкхед. — Саундвейв, ты… ты обзавелся напарником-человеком?!
На этот раз Саундвейв отвернулся от консоли. Указал длинным острым пальцем на Балкхеда. Потом на Бамлби. Потом на Арси. Чуть склонил голову набок.
— Да, верно… — пробормотала Арси. — Как-то не нам удивляться…
Саундвейв кивнул и вновь повернулся к консоли. Поток данных заструился от нее на дисплей Константа; Железный Воин помедлил, разбираясь в обозначениях.
— А-а, повреждения от времени… — протянул он. — Не вопрос. Дай мне три часа, и я тебе полный план восстановления набросаю.
— Человек, ты вообще кто? — осведомился Балкхед.
Космодесантник холодно усмехнулся под забралом шлема.
— Констант с Олимпии и Медренгарда, генетический сын Пертурабо, воин Четвертого Легиона Железных Воинов. А ныне, как понимаю, гражданин Кибертрона.
Он прислонил плазмаган к стене и с грохотом ударил бронированным кулаком о ладонь.
— Я вас научу, как строить на века!
Автоботы в который уже раз растерянно и непонимающе переглянулись.
А Саундвейв, не отрывая взгляда от консоли, спокойно отвел левую руку в сторону и вниз, к Константу.
И поднял один из пальцев вверх.
Энергон и железо
Идея бродила довольно давно, но очень легла в тему команды. В частности потому, что мне было несколько обидно за часть финала TFP - пусть даже я и умом понимаю, почему это было сделано, и что авторы сами себя загнали в ловушку.
Но фантазия есть фантазия. И вышло вот так.
Тусклые цвета и отсутствие звуков. Именно это он заметил в первую очередь.
На борту «Немезиды» редко встречались яркие цвета, разве что когда появлялся Нокаут. И на мостике в отсутствие командиров обычно не раздавалось громких звуков.
Но фантазия есть фантазия. И вышло вот так.
Тусклые цвета и отсутствие звуков. Именно это он заметил в первую очередь.
На борту «Немезиды» редко встречались яркие цвета, разве что когда появлялся Нокаут. И на мостике в отсутствие командиров обычно не раздавалось громких звуков.