Волшебный клинокСтараясь ступать как можно тише, Атами приблизился к комнате. Он знал, что она пуста… но ведь кто-то мог быть и по соседству… и услышать шаги…
В горле пересохло; юноша нервно сжал рукоять короткого меча на поясе, придавая себе уверенности. Он до сих пор не понимал – как решился на это… и даже представить боялся, что произойдет, если узнают.
Но эта мысль билась в сознании с того самого момента, как, провожая поднимающегося наверх постояльца хмурым взглядом, бывалый воин-северянин обмолвился, что этот человек его одолел без проблем. А на удивленные взгляды лишь махнул рукой, бросив «Волшебный клинок…»
Вот с тех пор и засела в сознании Атами эта мысль. Порочная, страшная, почти мерзкая… но неотступная.
Ук… взять волшебный меч. Восполнить им собственное неумение.
Каждый шаг давался с трудом; с мыслью о кра… о взятии… переплеталась иная – что, сделав это, он перешагнет невидимую границу и не сможет назвать себя воином, каким бы великолепным мечом не овладел.
Пока он шел к двери, еще можно было себя успокаивать – можно еще пройти мимо или повернуть назад. Но стоит ступить за порог – и обратной дороги не будет.
У самой двери Атами замер; рука сама толкнула тонкую перегородку в сторону. Но он еще несколько секунд не двигался… а потом глубоко вдохнул и шагнул за порог.
Меч он увидел сразу – оружие стояло у столика. Черные лакированные ножны, рукоять с такой же черной оплеткой; клинок воина – ничего лишнего.
Десять шагов до столика оказались куда легче, чем путь к двери; пальцы юноши сомкнулись на рукояти меча.
И он оступился, пораженный его легкостью.
А мгновением спустя – понял, что рукоять и ножны составляют единое целое; правда, работа была столь мастерской, что это можно было заметить лишь вблизи.
Мастер-воин носил деревянный меч.
читать дальше– Но почему? – растерянно прошептал Атами, глядя на фальшивку и не веря своим глазам.
Или… или клинок становится настоящим лишь в руках законного хозяина?
– Что ты здесь делаешь? – послышался голос позади, и Атами резко обернулся.
Хозяин меча стоял в дверях, удивленно глядя на незваного гостя, и юноша внезапно осознал – сейчас он поймет все… и тогда уж точно с мечтой о пути воина можно будет прощаться.
Ужас смыл всякую осторожность; деревянный меч полетел в сторону, а короткий клинок покинул ножны. Атами рванулся вперед, надеясь застать противника врасплох.
Сталь звякнула о сталь; в следующее мгновение небрежное, но уверенное движение швырнуло юношу обратно. Атами упал неудачно, ударившись плечом о край столика, и застыл, не в силах двинуться с места, даже не ощущая боли.
Он ясно слышал лязг стали. И в то же время видел, что у противника нет оружия; в его руках не было даже маленького ножа.
Чем он отразил меч?
А воин коротко усмехнулся, шагнул в комнату, закрыв дверь, и прислонился к стене, скрестив на груди руки.
– Каточи Синдан, – представился он, и у юноши само собой вылетело ответное:
– Имору Атами.
Каточи вновь усмехнулся, обвел взглядом комнату и сказал:
– Что ты тут делал, я вполне понимаю. Волшебный клинок, не так ли?
Атами не ответил. Он прекрасно понимал, что сейчас будет – Каточи либо убьет его на месте, либо позовет свидетелей, и обвинит в воровстве.
И будет прав.
Но вместо этого воин неожиданно улыбнулся:
– Думаешь, ты первый? Слова «волшебный клинок» вызывают одинаковые мысли у всех. Только… все неправы. Из-за южного наречия, Имору.
Сперва Атами только удивился. А потом представил, как «волшебный клинок» звучит на северном наречии… и понял.
У северян эти же слова означали «клинок души».
И хотя юноша знал очень мало о любой из Дорог, как говорили на севере, он слышал рассказы. Их хватило, чтобы выдохнуть изумленный вопрос:
– Вы – меч?
– Да, – спокойно ответил Каточи. Он вытянул вперед руку, и чуть повернул ее; на мгновение Атами показалось, что пальцы блеснули металлом в льющихся сквозь окно лучах света. Но долей секунды позже он смотрел на по-прежнему живую плоть.
Вот только эта плоть была способна отразить удар стального клинка.
Атами перевел взгляд на деревянный меч, и горько усмехнулся: каким же глупцом он был! Конечно, иного ждать и не стоило – на что Каточи настоящий меч, когда само его тело – смертоносное оружие.
– Вставай, – приказал воин, и юноша поднялся с пола. Сейчас на лице Каточи улыбки не было. – Унеси ты поддельный меч – и я бы огорчился лишь немного; в конце концов, работа мастерская, и я за него хорошо заплатил. Конечно, он мне не нужен… но тебя это никак не извиняет. Что ты скажешь?
Атами судорожно сглотнул. Мигом припомнилось все, когда-либо слышанное о Дороге клинков души, вечных странников, – о том, как их плоть становится подобной стали, а легкое движение рассекает человека пополам.
А потом пришло странное спокойствие. Сражаться невозможно… но это не значит, что надо сдаваться.
– Не извиняет, – твердо согласился Атами. – Я думал, что ук… что украду настоящий клинок. Я это и попытался сделать.
«Достойная смерть искупает недостойную жизнь», – сама собой всплыла в голове строка воинского канона. Можно ли посчитать это достойной смертью?
– А почему ты хотел украсть меч? – спросил Каточи; похоже, слово «украсть» ему не доставляло никаких неудобств.
– Я… – Атами замялся. Желание взять в руки волшебное оружие, и превратиться в непобедимого воина почему-то показалось… даже не недостойным, а попросту глупым.
Каточи задумчиво улыбнулся.
– Ты родом из долины Трехречья, да? Похоже на вас – придавать такое большое значение оружию… сочинять легенды о волшебной стали… делать из клинков почетные знаки… И за блеском стали не видеть собственного мастерства.
– Неправда! – горячо возразил Атами. – Мастерство для всех важно, только без клинка…
– Без достойного клинка и воин недостойный, как у вас говорят, – кивнул Каточи. Он кивнул на деревянный меч. – Ну вот, у меня оружия на поясе вообще нет. И что?
– Но вы-то – другое дело…
– Да? – Каточи неспешно двинулся с места, прошел мимо юноши и остановился окна, глядя наружу. – Уверен?
Атами уверен не был.
– Я слишком мало о вас знаю… Только у нас многие хотят стать такими же, как вы…
– И ты?
Атами вдруг сообразил, что это можно расценить как лесть и попытку избежать кары, но вопрос был задан прямо, а врать юноша не умел.
– Да. Я только сказки слышал, но мечтал…
– О чем? – голос Каточи был все так же спокоен, но проскальзывало в нем что-то… жесткое.
– О том, чтобы стать мастером, – твердо ответил Атами. – Чтобы чувствовать себя единым с мечом… чтобы стать мечом…
– Тогда подобным нам ты точно не станешь.
– Почему? – изумился Атами.
– Потому что мы не становимся оружием, – ответил Каточи, по-прежнему не оборачиваясь. – Такое превращение вообще невозможно даже для клана Изменчивых.
– Но вы же стали оружием… – юноша припомнил ладонь, встретившую меч с лязгом клинка.
Вот тут Каточи обернулся, и Атами застыл – такими холодными, жесткими, стальными были его глаза.
– Мы перестаем быть людьми, но не становимся оружием, – отчеканил Клинок души. – Кто-то выплавляет меч из собственных духа и воли, кто-то заставляет стекать по оружию небесные молнии… мы куем клинок из собственной души. Впускаем его в плоть, делая ее такой же, как сталь… но мы не превращаемся в оружие.
Атами слушал то, что было известно северянам, живущим вместе с Клинками-душами; слушал, не в силах двинуться или разорвать контакт взглядов.
– Мы – на грани между человеком и клинком, – продолжал Каточи. – Но именно на границе; мы не склонимся ни в одну, ни в другую сторону. Облик человека – и душа-клинок. Нам даже нормальные чувства испытывать сложно; потому мы и путешествуем – чтобы видеть новое, чтобы душа не застывала окончательно.
Он отвел глаза, и Атами еле слышно выдохнул – будто острие меча от горла ушло.
– Мечтай о чем хочешь, но не о нашей Дороге, – еле слышно закончил Каточи.
Наступило краткое молчание; юноша с трудом вытолкнул показавшиеся очень тяжелыми слова:
– А к чему тогда стремиться?
– К мастерству, – ответил Каточи. – Достигнутому человеческими силами; высокому мастерству, которому не помогают силы из-за черты. Поверь, это – куда сложнее и куда достойнее.
Очень медленно Атами кивнул. Он понял… и принял решение. Но в любом случае, оставалось еще одно…
Он вновь посмотрел на деревянный меч. Фальшивое оружие… и фальшивая, как оказалось, мечта. Но вот преступление – самое настоящее.
– Ты еще не успел его украсть, – правильно понял взгляд Каточи. – На тебе нет вины.
«Моя черта, – подумал юноша, не отрывая взгляда от меча. – Клинки души – на грани человека и оружия, а я сегодня оказался на грани воина и вора. И переступил?»
– Нет, – усмехнулся Каточи, по лицу угадавший ход мыслей. – Если ты себе задаешь эти вопросы – значит, еще не переступил. Уж поверь мне… А теперь иди. Мне больше нечего тебе сказать… а тебе больше нечего услышать.
Обернувшись у самого порога, Атами поклонился – как кланяются старшему по мастерству и мудрости.
Когда его шаги затихли, Каточи грустно улыбнулся.
«Метаться из стороны в сторону, переступать границу и возвращаться обратно… так по-человечески. И этому можно только завидовать… Мы-то на этой черте живем, и жить будем, пока душа не сломается».
Когда-то давно Каточи мечтал о том же, о чем и этот юноша. Но ему не попалось опытного человека, который бы объяснил, что такое – жить с душой-клинком… а наставникам на горе Тиань были необходимы ученики.
И потому сейчас он был рад сказать то, что сказал.
Есть такие границы, на которые не стоит ступать… а если ступил – то пойти и дальше, но не задерживаться. Ему самому это было недоступно, но воин мог только надеяться, что этот юноша станет мастером-человеком. Не прикасаясь ни к молнии, ни к изменчивости, ни к пылающему духу, ни к разнообразным Стихиям… ни к наковальням, на которых из души делают оружие.
Желания Клинков души не обязаны были сбываться, и чаще всего не сбывались. Но Каточи Синдан надеялся, что в этот раз судьба решит сделать исключение.
28.09.2008 – 29.08.2008