Сири проводит не менее странное утро и хочет что-то сделать.
8
Сири застонала и перевернулась на бок. Спина болела, руки болели… голова тоже болела. Собственно, ей было так неудобно, что уснуть не выходило, невзирая на усталость. Она села и взялась руками за голову.Сири застонала и перевернулась на бок. Спина болела, руки болели… голова тоже болела. Собственно, ей было так неудобно, что уснуть не выходило, невзирая на усталость. Она села и взялась руками за голову.
Она провела ночь на полу спальни Короля-Бога и в некотором роде спала. В комнату лился солнечный свет; он отражался от мрамора там, где пол не покрывали ковры.
«Черные ковры, – подумала она, садясь на помятом синем платье, послужившем как простыней, так и подушкой. – Черные ковры на черном полу у черной мебели. Халландренцы знают толк в стиле».
Короля-Бога в комнате не было; Сири бросила взгляд на огромное обитое черной кожей кресло, где он провел большую часть ночи. Она не заметила, как Сесеброн ушел.
Она зевнула, затем поднялась, вытащила из кучи одежды рубашку и натянула ее через голову. Потом отбросила волосы назад; к их новой длине еще надо было привыкнуть. Они заструились по спине – и были цвета довольного золота.
Каким-то образом она пережила ночь нетронутой.
Сири босиком прошла к кожаному креслу, пробежала пальцами по гладкой поверхности. Она проявила не слишком много уважения – заснула, свернулась, притянула платье… даже несколько раз глядела на кресло. Не из-за упрямства или нежелания подчиняться – она просто уже чувствовала такую сонливость, что не помнила, что на Короля-Бога смотреть нельзя.
И он не приказал ее казнить. Синепалый ясно объяснил, что Король-Бог непостоянен и скор на расправу, но если так и было – то он придержал свой гнев по отношению к ней. А что еще делать? Халландрен десятилетиями ждал принцессу королевской крови, которая должна была влиться в их династию Королей-Богов.
«У меня все же есть некоторая власть», – улыбнулась Сири. Он не мог ее убить – пока не получит желаемого.
Это не сильно утешало, но хотя бы придавало немного уверенности.
Сири обошла кресло, отметив его размер. Все в комнате было немного крупнее, чем обычно, и это искажало восприятие, заставляя чувствовать себя меньше, чем на самом деле. Девушка положила ладонь на подлокотник кресла и неожиданно удивилась – почему он ее не взял? Что-то не так? Она не была желанна?
«Дурочка, – сказала она себе, покачав головой и направившись ко все еще застланной кровати. – Ты большую часть путешествия думала о том, что случится в брачную ночь… а когда ничего не случилось – ты и на это жалуешься?»
Сири знала, что не освободилась. Он в конце концов ее возьмет – это была суть всего соглашения. Но прошлой ночью этого не случилось.
Улыбнувшись, девушка снова зевнула, забралась в кровать и свернулась под одеялом, погрузившись в сон.
Следующее пробуждение было куда приятнее предыдущего. Сири потянулась и заметила нечто странное.
Брошенное кучей на полу платье исчезло. Огонь в очаге стал еще ярче – хотя и непонятно, зачем. День был теплым, и она во сне отбросила одеяло.
«Я должна сжечь простыни, – вспомнила Сири. – Вот почему развели огонь».
Она села на кровати в одной рубашке, одна в черной комнате. Священники и слуги не узнают о том, что она провела всю ночь на полу, если Король-Бог им не скажет. Насколько вероятно, что обладатель такой власти расскажет своим служителям такие личные детали?
Сири медленно выбралась из кровати и стянула с нее простыни. Скомкав их в клубок, она подошла к очагу и швырнула в огонь, не сводя взгляда с пламени. Она по-прежнему не понимала, почему Король-Бог оставил ее в покое. Но пока она не разобралась – лучше уж пусть все считают, что брачная ночь была доведена до конца.
Как только простыни сгорели, Сири осмотрела комнату в поисках одежды – и ничего не нашла. Вздохнув, Сири в одной рубашке направилась к двери; открыв ее, она даже подскочила.
За порогом преклонили колени десятка два служанок разного возраста.
«Бог Цвета! – пронеслось в голове у Сири. – Сколько времени они тут стояли?»
Внезапно она перестала так уж возмущаться тем, что ждала капризов Короля-Бога.
Женщины встали, склонив головы, и вошли в комнату. Сири отступила, нерешительно разглядывая крупные сундуки, которые внесли некоторые служанки.
«А сегодня на них другие цвета», – подумала она. Покрой одежды был тем же – юбки-брюки, похожие на широкие штаны, блузки без рукавов и маленькие шапочки, оставлявшие свободными волосы. Но теперь их одежда была не сине-серебряной, а желто-медной.
Женщины открыли сундуки, и вытащили множество одеяний – ярких цветов и разного покроя. Выложив их на пол перед Сири, они снова опустились на колени в ожидании.
Сири заколебалась. Она росла дочерью короля и никогда не нуждалась – но в Идрисе жизнь была аскетичной. Там у нее было пять платьев, и это считалось экстравагантным; одно было белым, все другие – светло-синими.
Столько цветов и возможностей ошеломляли. Сири попыталась представить, как каждое платье будет выглядеть на ней; у многих был опасно низкий вырез, даже больше, чем у рубашек служанок – а те по идрийским меркам и так были скандальны.
Наконец Сири неуверенно показала на одно одеяние – платье из двух частей, красной юбки и блузки в тон. Служанки мигом поднялись; одни убрали остальные платья, другие подошли и принялись бережно снимать рубашку Сири.
Через несколько минут Сири уже была одета. Она смутилась, осознав, что хотя одежда идеально сидит на ней, но блузка открывает талию. И все же она была с менее низким вырезом, чем другие, а юбка достигала икр. Шелковистая красная ткань была куда легче, чем привычные шерсть и лен; юбка вилась и развевалась при движении, и Сири не была уверена, что ткань не прозрачна. В этой одежде она чувствовала себя почти такой же обнаженной, как и ночью.
«Кажется, это уже тенденция», – мрачно подумала она, когда служанки отстранились. Другие женщины поднесли стул; Сири села, давая служанкам протереть ей лицо и руки приятно теплой тканью. После того они обновили косметику, расчесали волосы и опрыскали духами.
Когда она открыла глаза и вдохнула запах духов, то в комнате оказался еще и Синепалый.
– А, прекрасно, – сказал он; мальчик-слуга послушно застыл рядом с чернильницей, пером и бумагой. – Вы уже встали.
«Уже? – изумилась Сири. – Да ведь уже давно за полдень!»
Синепалый оглядел ее, кивнул самому себе, потом посмотрел на кровать, явно проверяя – уничтожено ли белье.
– Что ж, – сказал он, – полагаю, ваши слуги вам все предоставят, Сосуд.
Он двинулся прочь быстрой походкой человека, которому еще предстояло очень много дел.
– Стойте! – позвала Сири, вскочив и отпугнув нескольких служанок.
Синепалый замешкался.
– Сосуд?
Сири заколебалась, пытаясь выразить то, что сейчас чувствовала.
– Вы знаете… что я должна делать?
– Делать, Сосуд? – переспросил писец. – Вы имеете в виду, в…
Он поглядел на постель.
Сири зарделась.
– Нет, не это. Я имею в виду – со временем. Каковы мои обязанности? Что от меня ожидают?
– Обеспечить наследника.
– А еще что?
Синепалый нахмурился.
– Я… хм, буду с вами честен, Сосуд. Я не знаю. Должен сказать, ваше прибытие вызвало большое волнение при Дворе Богов.
«И в моей жизни тоже», – подумала она и слегка покраснела; волосы порыжели.
– Не то чтобы это была ваша вина, конечно, – поспешно добавил Синепалый. – Но… ну, я искренне пожелал бы, чтобы меня предупредили заранее.
– Заранее? – изумилась Сири. – Этот брак был оговорен больше двадцати лет назад!
– Да, конечно, но никто не думал… – он умолк. – Кхм. В любом случае, мы приложим все усилия, чтобы устроить вас в королевском дворце.
«Это что было? – задумалась Сири. – Никто не думал… что брак случится? Почему? Они считали, что Идрис не сдержит слово?»
В любом случае, ответа еще не прозвучало.
– Да, но что я должна делать? – спросила она, снова опустившись на стул. – Я должна сидеть во дворце и весь день смотреть на огонь?
Синепалый рассмеялся.
– О, Цвета, нет! Госпожа моя, это же Двор Богов! Вы легко найдете любое занятие. Каждый день во Двор допускаются различные исполнители, дабы они развлекли богов. Вы можете приказать любому из них прийти и дать представление.
– А, – сказала Сири. – А могу я тогда проехаться на лошади?
Синепалый потер подбородок.
– Полагаю, мы можем доставить вам несколько лошадей. Конечно, придется подождать окончания Свадебных Празднований.
– Свадебные Празднования? – переспросила она.
– Вы… не знали? Вас не подготовили к этому?
Сири снова покраснела.
– Не сочтите это за оскорбление, Сосуд, – заметил Синепалый. – Свадебные Празднования – это неделя, в течение которой мы празднуем брак Короля-Бога. В течение недели вы не сможете покинуть дворец. После нее вас официально представят Двору Богов.
– О, – сказала она. – А после того я могу выбраться за город?
– За город! – воскликнул Синепалый. – Сосуд, вы не можете покинуть Двор Богов!
– Что?
– Вы сами – не божество, – продолжил Синепалый. – Но вы – жена Короля-Бога. Выпустить вас будет слишком опасно. Но не волнуйтесь – вам предоставят все, что вы можете только пожелать.
«Кроме свободы», – подумала Сири, чувствуя тошноту.
– Заверяю вас, как только окончатся Свадебные Празднования, вам не на что будет жаловаться. Вам предоставят решительно все – любые развлечения, любую роскошь, любой вид приятного времяпровождения.
Сири тупо кивнула, ощущая себя в ловушке.
– Также, – продолжил Синепалый, подняв окрашенный чернилами палец, – Ассамблея Двора регулярно собирается и принимает решения для народа. Вы можете ее посетить; полная ассамблея собирается еженедельно, но ежедневно происходит обсуждение малых вопросов. Конечно, вы не будете принимать участия в самом обсуждении, но вас определенно туда допустят по окончании Празднеств. Если это вам не подходит, вы можете позвать кого-либо из духовенства Короля-Бога. Среди его священников есть прекрасные и увлеченные творцы всех жанров: музыканты, живописцы, танцоры, поэты, скульпторы, кукольники, драматурги, рисовальщики на песке и любые другие.
Сири моргнула
«Бог Цвета! – подумала она. – Тут даже безделье ошеломляет».
– Но есть хоть что-то, что я обязана посещать?
– Нет, не думаю, – ответил Синепалый. – Сосуд, вы выглядите недовольной.
– Я…
Как это объяснить? В течение всей жизни от Сири чего-нибудь ожидали, и большую часть жизни она намеренно избегала исполнения. Теперь это все пропало. Она не могла проявить неповиновения, чтобы не погибнуть и не втянуть Идрис в войну. Вот теперь она была согласна служить и попытаться быть послушной. Но – какая ирония! – ей ничего не надо было делать. Ну разве что забеременеть.
– Ну, хорошо, – сказала Сири со вздохом. – А где мои покои? Я отправлюсь туда и расположусь.
– Ваши покои, Сосуд?
– Да. Полагаю, я не буду жить в этой комнате?
– Нет, – невольно улыбнулся Синепалый. – В комнате для зачатия? Конечно, нет.
– Тогда где? – уточнила Сири.
– Сосуд, в некотором роде весь дворец принадлежит вам, – объяснил Синепалый. – Я не вижу, почему вам нужны конкретные покои. Попросите еды – и ваши слуги накроют стол. Если пожелаете отдохнуть, они принесут кушетку или стул. Пожелайте развлечься, и вам приведут артистов.
Внезапно Сири осознала смысл поступков служанок – когда они просто принесли ей платья, а затем нанесли косметику и расчесали волосы прямо здесь.
– Понимаю, – сказала она, обращаясь скорее к себе. – А что с солдатами, приехавшими со мной? Они поступили так, как я сказала?
– Да, Сосуд, – ответил Синепалый. – Они уехали этим утром. Мудрое решение: они не из числа посвященных слуг Тонов, и им бы не разрешили остаться при дворе. Они не могли бы далее служить вам.
Сири кивнула.
– Сосуд, могу ли я быть свободен? – спросил Синепалый.
Сири рассеянно кивнула, и Синепалый быстро вышел, оставив ее в раздумьях о страшном одиночестве.
«Не стоит на этом замыкаться», – подумала она и повернулась к одной из служанок – младшей, едва ли старше самой Сири.
– Что ж, я не совсем понимаю, как мне тратить время, верно?
Служанка тихо зарделась и склонила голову.
– В смысле, здесь многое можно делать, если захочу, – продолжила Сири. – Может слишком много.
Девушка снова поклонилась.
«Так, меня это скоро начнет раздражать», – подумала Сири, стиснув зубы. Она отчасти хотела сделать что-то шокирующее и добиться реакции служанки, но понимала, что это глупость. Собственно, похоже было, что многие ее естественные импульсы и реакции в Халландрене не сработают.
Так что Сири встала, собираясь изучить новый дом и не дать себе сделать какую-нибудь глупость. Она покинула черную комнату, выглянула в коридор, затем повернулась к послушно выстроившимся в линию служанкам.
– Мне куда-нибудь запрещено идти? – спросила она.
Служанка покачала головой.
«Ну хорошо, – подумала Сири. – Надеюсь, я не вломлюсь прямо в ванну Короля-Бога».
Она прошла в коридор, открыла дверь и оказалась в желтой комнате, памятной по вчерашнему дню. Стул и скамейка исчезли, и их заменили желтые кушетки; Сири подняла бровь и прошла в находившуюся рядом ванную комнату.
Ванна исчезла. Сири даже вздрогнула: комната была той же, что она помнила, в тех же красных тонах. Но кафельные платформы с ваннами исчезли; вероятно, весь агрегат можно было перенести – и здесь устроили ванну, а потом убрали.
«Они могут переделать любую комнату, – восхищенно подумала Сири. – Наверное, у них тут есть помещения, забитые мебелью, ваннами и тканями – соответствующих цветов, ожидающих лишь каприза бога».
Сири стало интересно; она вышла из обезваненной комнаты и двинулась в случайном направлении. Похоже, у каждой комнаты тут было четыре двери – по одной в каждой стене; некоторые комнаты были больше других. Где-то окна выходили наружу, другие комнаты оказывались в середине дворца. Каждая комната отличалась по цвету, но в остальном различить было сложно. Бесконечные комнаты, чьи нетронутые украшения следовали теме единого цвета.
Вскоре Сири безнадежно заблудилась – но это было не слишком важно. Похоже, что тут каждая комната была такой же, как иные.
Сири повернулась к служанкам.
– Я бы хотела позавтракать.
Все случилось куда быстрее, чем Сири бы сочла возможным. Несколько служанок исчезли и тут же вернулись с мягким зеленым креслом в тон комнате. Сири села, и словно из воздуха перед ней появились стол, стулья, а потом – еда. Горячий завтрак оказался готов менее чем через пятнадцать минут.
Сири нерешительно подняла вилку и попробовала блюдо; только сейчас она осознала, насколько проголодалась. Завтрак состоял по большей части из сосисок и овощей; вкус был куда сильнее привычного. Но чем больше пряной халландренской пищи она ела – тем больше она ей нравилась.
Но как бы Сири ни была голодна, завтрак в молчании казался странным. Сири привыкла есть или на кухне со слугами, или за одним столом с отцом, генералами и местными жителями или монахами, которых король в этот вечер пригласил. Такие трапезы не были тихими; но здесь, в Халландрене, стране цветов, звуков и показухи, она ела одна, в тишине и в комнате, казавшейся тусклой, невзирая на яркую обстановку.
Служанки смотрели, но никто из них не заговорил. Сири знала, что их молчание считалось знаком уважения, но саму девушку оно просто запугивало. Несколько раз она попыталась втянуть женщин в разговор, но получила лишь краткие ответы.
Откусив пряный кусочек, Сири задумалась:
«Такой теперь будет моя жизнь? Ночь, в течение которой я себя чувствую наполовину использованной, наполовину брошенной мужем… а потом день среди людей, но все же в одиночестве?»
Она вздрогнула, а аппетит померк. Сири опустила вилку; еда на столе начала медленно остывать. Девушка воззрилась на нее, отчасти жалея о том, что вообще выбралась из удобной, громадной черной кровати.
@темы:
Переводы,
Cандерсон,
Warbreaker