Ну вот и фото воинства Хаоса. За собственно фото моя огромная благодарность aesmadeva.)
На всякий случай: да, я в курсе, что этой покраске офигенно далеко до художественной. Да, я вижу косяки, и хотя я не Волк, но постараюсь исправить.
Но вообще – это варп.
И перед вами Компания Двадцать Семь.


– Корсан, на кой варп тебе лезвие на конце меча, зубьев не хватает?
– Командир, я же из улья Секундус.
– Ну и?
– НОЖЕЙ МНОГО НЕ БЫВАЕТ.

Корсан

– Фетар, я понимаю, что когти поверх кулаков смотрятся стильно – но откуда такая идея?
– А, какой-то посторонний летописец упоминал. Был такой великий герой в древности – неубиваемый, бешеный, с когтями. Ну вылитый я, разве что волосатый.

Фетар

– Релас, а тебе когти не мешают что-то тонкое делать?
– Да нет, с ними легче заниматься любимым хобби.
– Это каким?
– Резьбой.

Релас

– Скарос, почему у тебя левый наплечник – имперский?
– Мы подрались с Имперским Кулаком, я взял кусок его брони.
– Зачем?
– Ну просто в схватке мне разбили левый наплечник…
– ОПЯТЬ?! Пятый уже. Слушай, на тебе какое-то проклятие. Сходи к псайкеру, проверься.

Скарос

Джаред, командир пятерки рапторов, иногда задавался вопросом – почему он не свалил от этих летучих разгильдяев и не стал великим? Потом вспоминал, сколько раз они спасали друг друга, и кивал.
Братство крепче амбиций.

Джаред

Повелители-рапторы

– Энсо, на ходу стрелять точно не получится.
– Я веду огонь на подавление и машу мечом – на подавление.
– Какое?!
– Моральное.

Энсо

– Оссеум, ты чего-то посерьезнее болт-пистолета не мог взять? Кулак компенсирует, но ты ж добеги…
– Мобильность – важнейшая штука, командир Фрам!
– Откуда ты это взял?
– Из ваших рассказов про Исстваан и Гвардию Ворона.

Оссеум

– Сигифор, это что?
– Икона Тзинча.
– Гм. Почему он?
– Во-первых, он умный. Во-вторых, он дает планы. В-третьих, цвета красивые.

Сигифор

– Ферранис! Я приказал спилить бивни и рога!
– Командир, это – последнее оружие. Пистолет может разрядиться, меч могут выбить, но пока есть рога – я не буду безоружным!
– Ты что, бодать будешь?
– Нет, командир, я практик. Они отстегиваются.

Ферранис

Младшие Железные

– Аэрис, ты у Повелителей набрался желания лезвия присобачить куда не надо?
– Нет, командир. Это расчет – подбегающий враг получает лезвием в брюхо и останавливается, а потом его прикладывают топором по голове.
– Вот как…
– А еще дорогу нащупывать удобно, если авточувства откажут.

Аэрис

– Кедрис, ты терминатор! Не пытайся бегать!
– Железо снаружи хрупче железа в душе. Я научусь.

Кедрис

– Халькум, не красуйся, как Дитя какое.
– Командир, так я привлекаю внимание. Враги стреляют в меня, и тут вы их успеваете подловить. А потом я их жарю. Ярко. Деятельно. Изысканно.
– …нет, ну точно Дитя. Ну хотя бы Пертурабо.

Халькум

– Дорнова мать. Терминаторская броня – не для точной стрельбы. Кромий, как ты умудряешься?
– Пертурабо защищает.
– Чего?!
– Сам не знаю, говорю.

Кромий

Больше всего в жизни Фрам ценил практичный подход, выверенные планы и вменяемые парадоксы. Вот последнее и примиряло его первые два увлечения с Хаосом.

Фрам

Железные терминаторы

– Эхион, у тебя что-то со шлемом.
– Нет, наставник. Просто с такими глазами меня часто принимают за отключенного рубрикатора.
– А потом?
– А потом я убиваю их мозгом.

Эхион

Аарт всегда двигался медленно и спокойно, поражал цель точными выстрелами и на миг останавливался, выбирая нового врага. Рубрика его не особо изменила.

Аарт

Находясь вне боя, Бауфре всегда доставал нож и вертел его в руках вместе с болтером. Эхион не возражал. Он вообще поощрял любые странности рубрикаторов.

Бауфре

Джедет стрелял из плазмагана точно и уверенно. У него было значительное преимущество перед любыми обладателями такого оружия: он его не боялся. Уже не мог.

Джедет

Харедеф всегда прекрасно поражал воздушные цели, и проводил много времени, вскинув болтер к небу. Как-то раз, коснувшись его разума, Сухос увидел в нем отпечаток падающего с неба дроп-пода Волков.

Харедеф

Инени ничем не выделялся на фоне товарищей – ступал так же медленно, стрелял из болтера неспешно и точно. Вот только его глаза всегда прослеживали чужие движения. Даже когда рядом никого не было.

Инени

Когда Сухосу говорили, что все дредноуты Хаоса сходят с ума, он лаконично отвечал: «Я Атенеец. Мой мозг в моей власти. За безумием идите… к Руссу».

Сухос

Себек Хет искренне не мог понять, почему он оказался во главе объединенного отряда. Может, потому что его логика уравновешивала чрезмерный практицизм Фрама и перепады настроения Джареда? Или потому что он был старшим? Или потому, что он устраивал всех?
Примерно на этом этапе бывший Пиррид заключал, что он слишком много думает на поле боя, и начинал жечь.

Себек Хет

Тысяча Сынов