А вот и финал баровийской саги с точки зрения Кеммеллисса. Вместе с ним его встретили Арантир, Константин, Ксарил, Харв и Сизиф. И, вне всякого сомнения, Альбия. И секретный персонаж, о коем речь позже.
Как и обычно: впереди СПОЙЛЕРЫ,
Хроники морозного эльфа, часть VIIIЯнтарный Храм с его тайнами – позади. Остался лишь визит в сердце этих земель, и у нескольких из нас даже есть приглашение - а точнее, мы шли вчетвером, Кеммеллисс-Арантир-Харв-Сизиф. Но сперва надо уйти из Храма и заново пройти перевал Цоленка, благо теперь мы уже знаем, что нас там может ждать.
И несмотря на это, без неприятностей не обошлось. Птица Рух то ли злопамятна, то ли ей реально нечего есть - но она налетела на нас снова. И выбрала ту же цель, что и раньше - пони Харва, ту самую героическую пони, которую полурослик уже успел прозвать Плотвой. Харв, конечно, разрядил в птицу арбалет, но это не сильно помогло.
Когда мы сошли с перевала, Харв был сильно опечален. Но однажды ночью ему приснилась улыбающаяся Тимора и спросила - а хочет ли он облегчить сердечную боль? И протянула руку. Харв согласился... и вот тут случилось неожиданное. Тимора продолжала улыбаться, но плоть облетала с ее костей, открывая голый скелет. Темные Силы, да. Харв проснулся в ужасе, не понимая, кошмар это или что.
Оказалось "или что". Потому что когда мы двинулись по баровийской дороге, то в тумане возник силуэт, подобный пони, только с каким-то всадником... А потом она вышла.
Кхм.
Пони. Очень знакомой окраски. На нижнюю половину. А вот верхняя - гуманоидная, еще точнее - полуросликовая. Девушка-полурослик, естественно, без одежды. Неожиданно. Кеммеллисс даже удивился, хотя уже и думал, что в Баровии его озадачить ничем нельзя. Состоялся диалог:
Пони (подходя к Харву): Дай нормальную одежду.
Харв (выйдя из шока): Плотва?!
Пони: И придумай нормальное имя.
Одежда нашлась. По имени немного поспорили, но в итоге Харв назвал ее в честь богини - Тимора. Правда, характер у новонареченной Тиморы оказался еще тот - слова "нет" она не понимала вообще. Из-за чего возник конфликт с Сизифом. Сизиф вообще часто нарывается на конфликты, а после Храма он еще и активно хлестал вино из вечного кувшина... так что, когда Тимора попросила ягодок, а Харв переадресовал просьбу опытному в дикоземье товарищу, тот набрал, и потом сообразил, что все съест бывшая пони.
Конфликт развился достаточно быстро, потому что Сизиф горяч, пони упряма, уступать не хочет вообще никто. В итоге пошло обливание вином, Сизифа пнули и стукнули палкой. Сизиф в ответ потянулся к Плетению и собрался скастовать палящий луч.
Не вышло. Кеммеллисс, наблюдавший за происходящим, моментально оценил перспективы и сбил контрзаклинанием. Харв подскочил к Сизифу и заступился за пони, плеснув вино на Сизифа. Арантир вылил вино уже не помню на кого.
- Так, - сказал варлок. - А проходите мне все спас по мудрости.
Персонаж, конечно, выразился несколько иначе, но результат был один: Кеммеллисс попросту задействовал одну из своих способностей от покровителя, фейское впечатление. Из всех четырех спутников спас прокинула только пони, что даже не удивительно. Все остальные угодили под влияние чар и успокоились. Варлок-миротворец, чего только в Баровии не бывает.
Помня о том, что именно обещал Элдор баровийским эльфам, мы завернули к городу Валаки, где находилось их поселение. Стражей-вистани не обнаружили, эльфы поначалу наставили луки, но Кеммеллисс вышел вперед, продемонстрировал уши, и атмосфера резко потеплела. Сизиф, правда, здорово озадачил местное население своим поведением.
Тимора поглядела на луки и захотела себе такой же. С лошадками. Харв договорился с эльфами, которые озадачились еще больше, но согласились. Такое чувство, что мы останемся в памяти решительно всех в Баровии.
Кеммеллисса проводили к Казимиру, которому варлок объяснил, куда они идут и что они выполняют обещание Элдора. Состоялся диалог:
Казимир, услышав про паладина: Этому человеку надо меньше пить.
С улицы доносится пение - пьяный Сизиф поет на языке элементалей.
Кеммеллисс, не меняясь в лице: Это общий для людей порок, мне кажется.
Казимир: Согласен. А сам Элдор?..
Кеммеллисс: Пошел вперед. С ним бы мы не смогли двигаться тихо.
Казимир выразительно смотрит в окно на Сизифа и Арантира.
Кеммеллисс, все так же спокойно: Уточняю - с ним бы мы двигались ЕЩЕ менее тихо.
Казимир: Логично.
Пока старейшина эльфов собирался, а Тиморе делали лук из заготовки, Арантир решил выяснить у Кеммеллисса давно интересующий его вопрос - так чей же он варлок вообще? А то Арантир демонов не любит. Кеммеллисс понял, что чародей не отвяжется. А учитывая, что они идут в замок вампира - лучше не иметь тайн от тех, кто будет сражаться рядом. Так что варлок вздохнул, мрачно посмотрел, и наконец поделился своей историей.
История Кеммеллисса- Мне двести семнадцать лет. Я помню времена до Колдовской Чумы, и тогда я начал жизнь обычным солнечным эльфом, бронзовокожим и золотоволосым, - Кеммеллисс выразительно касается бледной кожи и серебристых волос. - Да, не похоже, знаю. Это одно из изменений, но обо всем по порядку.
Мои родители были волшебниками и исследователями, я же выбрал совсем иную дорогу. Если говорить начистоту - дорогу мошенника. Не сказать, чтобы я кого-то обманывал, правда. Обычно говорил правду - но так, чтобы создать впечатление, которое хотел. Так что закона не нарушал, разве что назывался не своим именем. Прибыльное было занятие, и интересное.
У меня была семья - жена и дочь. Впрочем, жены сейчас уже нет; она жива, с ней все в порядке, но она оставила меня именно из-за профессии. Заявила, что это мешает ее репутации в обществе. А вот дочь осталась со мной, - Кеммеллисс зажигает на ладони ту самую иллюзию юной эльфийки, которую видел Тацуми на пути к Храму. - Лини. Линтари - сейчас она уже взрослая. Не знаю, был ли я хорошим отцом, но очень пытался.
Я много чего повидал и много с кем был знаком. Скажем, дружил со священником Огмы, служившим в самом Кэндлкипе. Я там даже был однажды, интереснейшее место. А еще у меня скапливались дома разные предметы; например, как-то раз добыл очень старую книгу, повествовавшую о том, как эльфы некогда вступали в контакт с архифеями, предками своего волшебства. И еще у меня лежал камень, привезенный одним родственником, подобранный в местах, особо обожженных Колдовской Чумой. Слегка светился, я его пару раз использовал, изображая вроде как могучего мага, потом появились инструменты получше, и я забросил его в кладовую.
Из-за него все и вышло.
Мы с Лини тогда жили неподалеку от леса - ей там очень нравилось. У нас гостил Антер, тот самый священник Огмы. Лини уже начала учиться магии, как ее дедушка с бабушкой, Антер много чего мог посоветовать. И когда меня не было дома, она, любопытная, как и все дети, случайно отыскала этот камень.
Оказалось, что он никак не влияет на не-магов. И даже на тех, у кого волшебства совсем мало - как у меня, я на практике усвоил одно-единственное заклинание. А вот на тех, кто выбрал путь волшебства и по-настоящему связал себя с Плетением, он реагирует.
Я не врач. Я не смогу повторить диагноз Антера, помню лишь слова "атрофия", "быстрое увядание", "дегенерация тканей". Я даже не запомнил, понял лишь, что Лини обречена. Мы не успевали ее довезти до сильных магов или священников - да и не было у меня таких знакомых. Антеру хватало знаний на диагноз, но не силы на исцеление. И тогда я вспомнил про старую книгу и схватился за нее.
Стояла зима. И первая же сохранившаяся страница повествовала о ритуале, взывающем к Царице Ветров и Тьмы, госпоже Зимы. Мне это показалось знаком, и я ушел в лес, вооружившись всем необходимым.
Забавно. Сейчас я этот ритуал знаю наизусть, могу его совершить хоть спросонья, но как творил его тогда - совершенно не помню. В памяти остался лишь холод снега под коленями, тяжесть ритуального клинка в руке. И то, как я заменил последние, пышные слова призыва на куда более простые.
Помоги мне. Помоги мне. Помоги мне.
Вы когда-нибудь испытывали раздвоение мира перед глазами? Я испытал. Я видел перед собой зимний лес на Фаэруне и одновременно - зал, изваянный из чистого льда, белого с синевой. И громадный трон у дальней стены. И женщину на нем.
Я знаю, что Царица обычно предстает в облике черного бриллианта. Но архифее несложно сменить облик; возможно, это ее обличье для тех, кто ее призывает вот так? Не знаю. Но я смотрел на безупречные черты лица, ледяные зубцы короны, платье из чистой зимы и понимал, что никогда не видел ничего прекраснее и страшнее разом.
Я не помню, что говорил. Тоже странно - я, которому никогда не отказывало красноречие, - и не помню. Наверное, потребуй она мою жизнь в уплату за жизнь дочери, я бы согласился. Не знаю. Не хочу лгать - потому что она не потребовала.
Вместо этого Царица очень ясно объяснила, чего ждет и что будет. Она сказала, что возьмет удачу из моей судьбы и вольет ее в Лини, помогая ей совладать с болезнью. Не спрашивайте, как это делается - методы архифей для меня непостижимы. Но в любом случае мне после этого нельзя было приближаться к дочери в течение десяти лет, чтобы перенос не нарушился.
Но это было лишь лекарство. А истинной ценой стало то, что вы можете угадать. Служение ей.
Я согласился.
Царица встала с трона, пересекла зал, подошла ко мне. И прикоснулась кончиками пальцев к груди.
Вы помните, как холодно на перевале. Представьте, что вы стоите на нем, посреди метели, на вас ни клочка одежды, и кто-то поливает вас холодной водой. А потом представьте, что вам становится еще холоднее.
Когда я очнулся на Фаэруне, мои кожа и волосы уже изменились: Царице было угодно оставить свою метку. У меня было несколько часов до того, как архифея примется за дело; я вернулся домой, быстро собрал вещи, наскоро все объяснил потрясенному Антеру и вверил Линтари его заботам. А потом покинул дом и более не возвращался.
С тех пор я странствовал по Фаэруну по поручениям Царицы. Зачастую они были очень странными: отыскать конкретный камень, навестить конкретное место, выторговать у тролля золотую вещицу... последнее было непросто, но я справился. Причины заданий мне неясны, но феи живут по своей логике.
А потом я отправился к Даггерфорту по ее приказу, нанялся к Альянсу Лордов. И столкнулся с туманами.
Дальнейшее вы знаете.
Вскоре вышел Казимир, Тиморе принесли короткий лук, и мы выступили в путь. Еще едой снабдили. Правда, Тимора затребовала ягодок, Кеммеллисс вмешался и убедил ее, что ягоды точно будут по пути. Харв уже понял, что измененной пони нельзя говорить «нет», можно только «да, но чуть позже».
По пути мы снова встретились с Константином и получили письмо от Эсмеральды, обещавшей навестить нас в Замке. А потом нам навстречу вышел ее наставник Рудольф ван Рихтен.
Для тех, кто не знает – это один из знаковых персонажей сеттинга Туманов, охотник на нечисть, автор множества трудов о таковой и вообще непонятно как до сих пор жив. И у него к Страду тоже большие претензии. Часть группы с ним уже встречалась, Кеммеллисс видел впервые. Пообщались в целом мирно, хотя Сизиф схлопотал на себя заклятие молчания, ибо нефиг. Узнав о деятельности Эсмеральды, ванн Рихтен пробурчал себе под нос что-то о дурных девчонках.
И тут случилось две вещи сразу. Во-первых, к нам, размахивая руками, прибежал Ксарил. Во-вторых, к нам подъехала черная карета с невидимыми лошадьми – ясно кем послана. Мы расселись, Харв же объяснил Тиморе дорогу к «Винному волшебнику». Пони посмотрела сурово и сказала: «Не вздумай там умереть. Умрешь – приду и отпинаю». Стимул получен.
Ван Рихтен с нами не поехал, он обещал появиться позже. А вот мы проделали весь путь до Замка Равенлофт с комфортом. Хотя бы физическим; психологический комфорт при визите к высшему вампиру может испытывать разве что Сзасс Там.
Оказавшись во дворе Замка, мы некоторое время медлили. Константин послал фамилиара на разведку; этому духу уже пора на священника подавать жалобу в профсоюз фамилиаров на эксплуатацию. Ворон облетел замок, дал нам общее представление о нем, в частности о том, что здесь никого не видно.
Ну хорошо. Мы все же вошли, не стоять же под грозовым небом.
Внутри обнаружился зал с драконами, потом зал с горгульями. Забегая вперед, замечу, что если в Аргинвостхолте темой были изображения драконов, в Храме – янтарь везде, то в Замке такой темой явно служили двери. Особенно двойные. Они тут везде, где можно.
А потом нас встретил баровийский эльф с вежливой улыбкой. Казимира аж перекосило от его вида: этого эльфа зовут Рахадин, он у Страда служит генералом и дворецким. Служил еще отцу Страда, и по кратким пояснениям – предатель своего народа и сволочь редкостная.
Впрочем, сейчас Рахадин на конфликт не шел, он лишь предложил проводить нас к хозяину. Так мы и пошли, под звуки игры на органе. Очень толковой, кстати, игры. Первое же предположение насчет органиста оказалось верным – в приемном зале нас встретил пышно накрытый стол и Страд фон Зарович, исполняющий мелодию.
Разговор со Страдом вышел своеобразным. У них с Константином очень давние счеты, и обстановка слегка накалилась сразу. Масла в огонь подлил Сизиф, который брякнулся за стол и принялся сразу уплетать. Арантир и Харв вели себя очень тихо и не высовывались.
Кеммеллисс же обменялся со Страдом вежливыми фразами и вообще оставил у вампира приятное впечатление, похоже. Парадоксально – из всей компании только он ничем не насолил Страду лично, не вызывал у него раздражения… и был единственным, кто вот вообще никак не соприкасался с Темными Силами. Что донельзя иронично для варлока.
После краткой беседы Страд нас оставил. К его чести, еда была действительно вкусной и без какого-либо яда; похоже, гостей он пусть и убивает, но принимает хорошо.
А теперь пояснение: в Замке положено постоянно кидать на случайные встречи. И если выпадает «да» – то бросается результат по их таблице. Бывало странно, но всему свой черед.
Потому что первой нам выпала встреча с черным котом, который шарахался ото всех, кроме Кеммеллисса и шипел. Альбия углядела в нем сходство с собой, но кот если и был фамилиаром, отказывался выходить на контакт.
Харв кота ухитрился поймать, и услышал в коридоре женское бормотание на тему «да куда ты подевался, зараза хвостатая». Выглянул – по коридору топает баровийская ведьма. Он ей и бросил кота и тут же закрыл дверь. Ведьма с подозрением огляделась, полурослика не заметила, и пошла за своим фамилиаром далее.
Состоялся и разговор с Казимиром, к которому пристал нетактичный Сизиф. Он объяснил уже нам, зачем пришел в Замок – чтобы найти и воскресить сестру, и просил Константина помочь. У священника после Храма определенно прибавилось самооценки, и он ответил, что подумает по обстоятельствам.
В конце концов мы решили, что пора бы и по замку двинуться. А то Страд никак себя не проявляет. Правда, предварительно Константин организовал нам телепатическую связь всего отряда.
Что нам будет тут весело, стало ясно, как только мы вошли в зал с горгульями – потому что они ожили и спрыгнули на нас. Восемь штук. Нет, не все так страшно, мы их забили, причем проявилась тенденция: одну горгулью серьезно поранил магией Кеммеллисс, и добил из лука Казимир. Эта эльфийская кооперация повторялась еще несколько раз впоследствии.
Разобравшись с каменными стражами, мы принялись за обследование. И буквально сразу набрели на заброшенную часовню Латандера, где лежал труп, сжимавший статуэтку. От последней исходила мощная магия, что ощутил Кеммеллисс; Константин за нее взялся, но его ничем не ударило. Тело мы с алтаря аккуратно убрали.
Часть персонажей начала оглядывать часовню, мы с Константином присмотрелись к зловеще выглядящей булаве рядом. Ясно, что магическая, но вот что делает?
И тут к нам снова явился Страд, вошедший через дверь. Только вот теперь разговор не заладился сразу: Сизиф принялся его доставать. Я не знаю, зачем наш воин нарывался на драку с высшим вампиром, но Страду это надоело, и он кинул файербол. Пострадали Сизиф и Ксарил, вампир удалился.
…только вот теперь уже Ксарил начал выступать (если верно помню), Страд вернулся. А Сизиф взял и вызвал его на поединок – без магии, на мечах. Страду стало забавно, он согласился, и даже любезно исцелил противника.
Результат немного предсказуем – Сизиф оказался на полу, а Страд с удовольствием вогнал ему меч в сердце и покинул нас. Константин, тяжело вздыхая, воина воскресил, и тот стал немного тише. Меч в сердце как успокаивающее. Интересный рецепт.
Более-менее восстановившись, мы продолжили обследование. Константин запустил заклинание волшебного ока и разведывал путь; так мы нашли ложную стену, за которой оказалась спальня слуг и служанка с дорогим ожерельем. Она поначалу перепугалась, мы ее успокоили, и она стала умолять нас вывести отсюда и ее, и дочь, которую Страд хочет обратить. Неправды в ее словах мы не услышали, а она обещала еще и показать нам важные места в Замке. И действительно отвела нас к башне, где парил багровый кристалл – Сердце Скорби. А вокруг кристалла летали алебарды.
Пока мы разглядывали это зрелище, служанка подошла к Константину, вроде как собираясь его о чем-то предупредить… и внезапно впилась в него зубами. А потом сразу столкнула вниз.
Ну да, служанка оказалась низшим вампиром. Плохо мы прокинули умение распознавать ложь.
Константин не пострадал, потому что Арантир моментально скастовал на него «Падение Пера». Вот только… вы же помните, что у Арантира дикая магия? Она сработала. Причем в варианте «файербол себе под ноги». Это был первый урон, который Кеммеллисс вообще получил в замке. Харв не пострадал – он увертливый. Константин не пострадал – он падал. А вот остальным досталось.
Внизу Константин осмотрелся, и мы постепенно спустились за ним. Нашли место, где можно было бы передохнуть, Константин поставил «Домик Леомунда» и мы в нем засели. Тут к нам пришли случайные встречи – например, прилетел поднос с кубком. Константин выпил и потерял немало хитов от яда, но вылечился.
А еще нас нашла невидимая Эсмеральда, которая бродила по замку. Мы кратко переговорили, поделились новостями и охотница обещала отыскать нас впоследствии, как и ее учитель. И заодно сообщила, что здесь действительно есть живая девушка, которую Страд хочет обратить. Между прочим, у части группы был квест на ее поиск – от матери.
Что же, мы поднялись по тайным ходам и оказались как раз в комнате той самой девушки – Гертруды. Та сперва перепугалась, услышала, что гости замка, успокоилась, спросила, что мы тут делаем. Судя по всему, ума у Гертруды было что у домашней птицы; то, что она была очарована Страдом и называла его «мышиком» это лишь подтверждает. Но очень красивая, не отнять.
Сизиф ее поначалу очень напугал своим видом и своими манерами на тему «Короче, вали с нами».
Кеммеллисс включил эльфийское обаяние и принялся пудрить мозги: против графа существует заговор, он об этом знает и принимает меры. Но поскольку он-то вампир, а Гертруда – уязвимый человек, то ее необходимо защитить. Вот мы этим и займемся.
И ведь не соврал, по своей привычке. Ну да, заговор есть – мы заговорщики. Ну да, граф знает – и хочет нас убить. Ну да, мы ее будем защищать – от Страда. Вот примерно так он до договора с Царицей аферы и крутил.
Гертруда поверила, и начала срочно одеваться. Нас попросила выйти, сколько времени займет – неясно. Ну мы и вышли, в соседнее помещение.
Оно оказалось ванной, причем сама ванна была наполнена кровью. Нетрудно догадаться, кто тут купается. Особенно учитывая, что тут был гардероб с шикарной мужской одеждой.
И тут Сизиф начал нарываться снова. Ничем иным нельзя назвать его решение, кхм, облегчиться в ванну, а потом сжечь волшебным огнем одежду. И если в первом случае кровь просто ушла к потолку, а потом на пол, и мы поговорили с мрачным девичьим призраком, то на второе возник сам Страд и убедительно попросил так не делать. Иначе он обидится крайне сильно. Ситуация с Гертрудой его пока что лишь позабавила, ее глупость Страду еще не надоела.
Граф удалился. Вышла Гертруда, и мы двинулись по замку, то пугая девушку (Сизиф), то навешивая ей новые витки лапши (Кеммеллисс). В частности, когда мы вышли в библиотеку Страда, и отыскали там несколько свитков, в том числе свиток воскрешения. Казимир немедля его выхватил, жадно вчитался. Удивленной Гертруде Кеммеллисс пояснил, что господин Казимир есть лидер общины, проживающей на землях ее жениха, а мы оказываем помощь местному населению.
Но вообще, библиотека с портретом Татьяны над одним из двух каминов – верный признак, что здесь есть нечто важное. Константин отправил волшебное око на разведку, и обнаружил за потайной дверью адамантиновую башню с сокровищами, как обычными, так и магическими.
И тут нас снова навестил хозяин замка. И на сей раз ситуация накалилась до предела, Константин и Страд явно не собирались никому уступать. Поэтому Страд и сделал то, чего стоило ожидать: он схватил Гертруду и впился в нее клыками.
А дальше случилось состязание в магии.
Константин высвобождает из щит-стража заранее заложенное заклинание, мощную святую силу.
Страд тут же отвечает контрзаклинанием, собираясь его развеять.
Кеммеллисс рефлекторно реагирует, сбивая контрзаклинание Страда своим. Да, это же тоже заклятие – соответственно, поддается этому самому сбиванию.
Поэтому вампира, естественно, обжигает, но не до такой степени, чтобы он не смог ускользнуть вместе с потерявшей сознание Гертрудой. Точнее, девушку он сперва телепортировал, а потом оказался рядом со священником и вырубил его. После чего ушел сам.
Когда Константин пришел в чувство, то долго ругался. А потом сел и просто начал обшаривать замок волшебным оком. Потому что встречи со Страдом – это интересно, но нам также нужны череп дракона Аргинвоста и оборотень Эмиль, муж Зулейки.
В целом получилось так: Константин под охраной доспеха и щит-стража изучает замок, мы осматриваем места, куда он еще не поглядел. В частности, мы спустились в подземелья, и встретились со странной личностью. Монгрелфолк, создание, словно составленное из кучи разных существ. Неагрессивный, он тут за смотрителя подземелий служит, ключ на шее носит непонятно от какого сундука. Даже приглашал нас на обед, мы посмотрели на его суп и вежливо отказались. Чтобы было ясно – суп он варил из зомби, и запихивал его обратно поварешкой.
Константин оком обнаружил крипты и затопленный этаж темниц. Монгрелфолк твердо заявлял, что вниз нам не надо и нельзя и порывался проводить наверх. Ключ не отдавал, даже когда Харв сумел его обаять. Показал свои сокровища – подарки Страда, и Харв углядел среди них прекрасную попону. Загорелся идеей подарить ее Тиморе, но монгрелфолк потребовал что-то взамен. Полурослик озадачился, Кеммеллисс вздохнул и предложил сторожу колоду ярких карт. Сделка состоялась, эльфа поблагодарили.
Про Эмиля мы спросили. Вернее, спросил Ксарил – а нет ли тут кого волосатого? Сторож ответил, что нет. Кеммеллисс уточнил насчет пленников, и выяснил, что они есть. А потому что формулировать вопросы надо правильно – как потом выяснилось, Эмиль банально лысый.
(Отмечу: вообще, это вышло примерно так у игроков:
Я: спрашиваю насчет пленников.
Игрок Ксарила: Так я ж спросил! Нет ли тут его!
Я: Ты спросил, нет ли тут такого же волосатого, как сам монгрелфолк. А Эмиль, может, вообще лысый.
Мастер от неожиданности улыбается так широко, что спойлерит правильный ответ. А меня обвиняют во владении прорицанием).
В любом случае, Эмиля нашло око Константина – в затопленных камерах. Соединившись с Константином, мы вышли наверх – благо надо искать нормальный спуск вниз. Нет, на этаже монгрелфолка он был – лифт. Но вот вы сели бы в лифт в замке Равенлофт? Вот и мы не стали.
На этаже повыше мы натолкнулись на бочки с вином и Ксарил принялся бодро их исследовать. Невнятица, уксус, пусто, черный пудинг… ЧЕГО?
Ага. Черный пудинг – это такая мерзкая тварь, которая растворяет металлы, к коим прикасается. И она принялась бодро кушать доспех Ксарила и пытаться кушать его самого. Харву еще было нормально – его солнечный меч обладает нематериальным клинком, и не портится. А вот все остальные дружно шарахнулись, разве что Сизиф вытянул пудинг магическим кнутом. Вот только урон у него режущий – и получилось два пудинга.
Обе половины мы забили, но Ксарил потерял очко доспеха с брони и второе – со щита. Негостеприимный какой-то винный погреб.
(Не уверен, в какой именно момент, но Константин потерял фамилиара на разведке затопленного этажа, а Арантир познакомился с призраком шута и тот раскрыл ему, что в его могиле лежит инструмент, полезный для барда).
Мы спустились на затопленный этаж и поняли, что к нему ведет коридор. Ксарил бодро двинулся по нему… и телепортировался в одну из затопленных камер. В кои-то веки именно Ксарил был оптимальной кандидатурой: как водяной генази, он без проблем дышал в воде и не боялся утонуть. Вот только выбраться из камеры никак не мог. Поэтому следующим пошел Харв, переместившийся в иную камеру. Вода в целом в блоке доходила почти до потолка, оставляя небольшое пространство, так что высунуть голову, уцепившись за решетку и подумать полурослик мог.
Вскрыть замки камер – своей и Ксарила – было не так сложно даже под водой. После чего священник и плут начали обыскивать камеры. Причем результативно – нашли много денег, нашли магический короткий меч, нашли еще ценности… Кеммеллисс, слушая по телепатической связи, искренне удивлялся: это вообще тюрьма или очень странный филиал сокровищницы?
А еще на Харва напала подводная слизь, чем-то похожая на пудинг, и лишила его доспеха. Но слизь они вместе забороли, и потом вскрыли двери, ведущие из блока камер. Пока они этим занимались, Константин перепризывал фамилиара, а Кеммеллисс искал способы обойти ловушки. Увы, не выходило: слишком общая аура, тут разве что запоминать, куда не надо наступать.
Харв вернулся к своим, отдал им груз найденного, и сумел вернуться обратно. С третьей попытки он вскрыл дверь во втором блоке, и вот оттуда мы вытащили Эмиля. Оборотню было изрядно плохо – сами попробуйте посидеть по шею в воде добрых три месяца. Но новости о Кирилле и Зулейке мигом прибавили ему сил, он нас очень благодарил, и пошел выбираться из замка.
А мы ушли с этажа и стали на отдых под «Домиком Леомунда».
И тут случилось то, чего мы вообще не ждали. К нам пришли крестьяне.
Нет, реально. Четыре крестьянина с классическими вилами и факелами. Они пришли в Замок убивать Страда и искали его тут.
Кеммеллисс, очень ровным тоном: Я впечатлен вашей силой воли и вашим здравомыслием.
Ладно. Мы сказали им держаться нас, благо двое боялись, один почти падал в обморок, и только главный мужик с вилами твердо держался. Вилы, кстати, были дубовые.
Что ж, после отдыха мы двинулись по замку дальше. Отыскали комнату с кошками, и Константин тут же кинул туда заклинание молчания, пока они никого не предупредили. А в соседнем помещении обнаружились их хозяйки – ведьмы за каким-то ритуалом, нацеленным, кстати, на нас.
Мы их одолели благодаря внезапности и планированию – еще одно площадное молчание в комнату, а без заклинаний они не так страшны. Одну ведьму мы допросили, и обменяли сведения о Янтарном Храме на сведения о Сердце Скорби. Правда, после разговора Константин сказал, что ее все равно убьют ил она будет делать пакости, оглушил, связал и сунул в шкаф.
Кеммеллисс, мысленно Альбии: Как думаешь, Царица бы одобрила?
Альбия думает и мотает головой.
Кеммеллисс: Вот поэтому я в беседе и не участвовал.
Далее мы нашли комнату с молодым вампиром самого что ни на есть гедонистичного вида. Вампира звали Эшер (да, я аж поперхнулся), он был в целом индифферентно-любезен. Мы обменялись вежливыми фразами и прошли сквозь его покои. Сизиф, правда, с ним поболтал, добился заверения, что он служит Страду, но не особо дергается. После чего Эшер пошел прогуляться в окно – по крышам. А что, гроза и лютый ветер, он обожает гулять в такую погоду.
В следующей комнате оказался портрет Страда при жизни. И вот тут началась пакость.
Сперва на Харва напал живой ковер. Да-да, оживший ковер, который его спеленал, и Харв ухитрился вырваться, прокинув силу. Что для него как-то нетипично. Ковер завалили, но сразу после этого пошла психическая часть.
На потолке вспыхнул гипнотический узор, который очаровал половину группы, но вот Кеммеллисс, Ксарил и Константин оказались неподвластны. Наверное, буква имени повлияла. Ксарил растормошил двух товарищей, но тут на Кеммеллисса кинули корону безумия. Варлок ничего сделать не успел: Константин применил свою доменную способность и разбил заклинание.
А потом корона легла на Сизифа, и он рубанул Ксарила так, что почти завалил. Константин успел разбить – но тут корона прилетела Харву, и Ксарил лег совсем на отдых. К счастью, больше ничего полурослик сделать не успел: Кеммеллисс выдернул из сумки свиток паралича и моментально зачитал его на обезумевшего товарища, сковав его на месте. Кстати, сопротивление Харв едва не прокинул. Вот бывает же мудрость, когда не надо.
Константин же сообразил, что вся пакость исходит от портрета, после чего они с щит-стражем порвали таковой и психические атаки прекратились.
За время пути наверх мы вышли и наружу. Тучи сложились в лицо вампира, извергли тысячи хищных летучих мышей и мы срочно смотались внутрь Замка.
На самом верху одной из башен мы обнаружили механическую живую куклу-шута – Пиддлвика Второго, танцевавшего и игравшего на флейте. Сизифу она очень понравилась, кукла к нему тоже привязалась; у него еще и личный квест на эту тему был. А вот Кеммеллисс на мимически высказанный вопрос «нравится тебе музыка?» ответил вежливо-уклончиво. И тогда Пиддлвик задержал эльфа, желая что-то сказать… и сбросил его с башни.
Арантир вовремя перехватил «Падением Пера». Альбия шута чуть не загрызла, но Сизиф разнял. Благодаря заклинанию Кеммеллисс приземлился без проблем, увидел вход в крипты, резонно решил, что туда он не пойдет, и поднялся обратно, глядя на Пиддлвика с выражением «Зима близко». Забегая вперед: новых пакостей от куклы не последовало, но варлок и псевдодракон следили за ней очень внимательно.
Что мы решили сделать: уничтожить Сердце Скорби, защищавшее Страда, а потом спускаться в сами крипты. Битва у Сердца вышла своеобразной – на нас вылетели алебарды и выползло три вампира. Не так уж и страшно… вот только после первых раундов башня затряслась и по лестнице вниз слетели оба конструкта, Ксарил, Арантир и Кеммеллисс. Не пострадали, бросились наверх, но на какое-то время Сизиф, Константин и Харв остались одни, что куда хуже. В итоге Сизифа свели в нули, оставшиеся подоспели вовремя, и битва была выиграна, а Сердце – расколото.
Но тут пришел Страд. Крайне недовольный Страд, который объяснил, что свое неудовольствие он выразит.
И зажег файербол. И Арантир развеял его контрмагией.
И Страд зажег второй файербол. И Кеммеллисс развеял его контрмагией.
И Страд сказал: «Вот за это и ненавижу волшебников». И кинул третий файербол – увы, развеять его было некому. Нет, мы выжили, но было неприятно.
После этого мы нашли место и обеспечили себе долгий отдых. Но, поскольку энкаунтеры кидаются по времени… то их было много. Мимо нашего «Домика» проходил Рахадин. Прополз разрубленный пополам зомби. Пролетали канделябры, кубок с целебным зельем, появилась шкатулка-головоломка, пробежал черный кот. Прилетел запасной спеллбук Страда – да, я не шучу. Понятия не имею, на кой незримый слуга его таскал. Туда-сюда прошла компания пьяных вистани.
И.
К нам пришло еще полтора десятка крестьян. Да что такое, в Замке приемный день сегодня?! Чудны дела рандома.
Вообще, Сизиф сразу загорелся идеей подготовить из крестьян боевой отряд – но увы, не вышло бы. В частности потому, что на пути к криптам они постоянно напарывались на ловушки и становились жертвами своего любопытства. В итоге их осталось где-то трое, двоих отослали уже мы сами. Мужик с вилами остался до конца!
В самих криптах мы поначалу обнаружили гробницу Патрины, сестры Казимира, преобразившуюся в банши. Брат с сестрой говорили, понимал их разве что Кеммеллисс; Казимир просил у нее прощения и предлагал воскрешение. Константин обратился к высшим силам, ответы его озадачили, и он честно предупредил, что не факт, что из воскрешения получится что-то хорошее. И это будет тогда на совести Казимира. Баровийский эльф кивнул и согласился.
Константин зачитал свиток и воскресил девушку. Они с Казимиром ушли, мы же двинулись дальше.
И в роскошно обставленной крипте самого Страда нас встретили его жены – три вампирши и Гертруда, пребывающая в полной апатии. А через миг объявился и сам Страд, ведущий за руку преображенную Ирину, нынешнее воплощение той самой Татьяны. С ней часть группы уже встречалась, пыталась уберечь от Страда – не вышло. Но хотя бы она вспомнила свою первую жизнь.
Страд отпустил несколько ядовитых замечаний и исчез. А мы столкнулись с его женами.
Вообще, сражались мы лишь с тремя. Гертруда и Татьяна не вмешивались, и даже не из-за попытки Константина парализовать всех вампиров. Схватка была жесткой (Кеммеллисса третий раз за игру ранили, но вторая атака ушла в никуда из-за рефлекторного телепорта), но мы победили. Более того, двух вампирш сразил Солнечный Меч Харва.
А затем Константин с тяжелым сердцем подошел к Татьяне. Та понимала, кем стала, понимала, на что обречена – и не хотела этого. Священник с мрачным лицом позвал Харва, и Солнечный Меч взял третью жизнь.
Да. Это значит, что Харв в течение буквально нескольких минут убил трех жен Страда. Достижение, однако.
Тем временем вокруг Гертруды происходили куда более оптимистичные вещи. Обратиться в вампира полностью она еще не успела, так что проклятие можно было развеять – что Ксарил и сделал. Девушка похлопала глазами и упала в обморок. Сизиф – внезапно Сизиф! – начал вокруг нее хлопотать, устроил на диванчике, посадил Пиддлвика, чтобы играл. Гертруда пришла в себя, улыбнулась и ушла в обморочное состояние снова. Кеммеллисс даже изумился этому поведению.
В общем, Гертруду, Пиддлвика и крестьянина мы оставили здесь и двинулись в гробницу напротив. Перед ней нас ждали Эсмеральда и ван Рихтен; судя по всему, учитель с ученицей уже успели высказать друг другу все, что думали о малолетних идиотках и старых кретинах.
И вместе с ними мы вошли в крипту с надписью «Сергей фон Зарович».
Да. Страд ждал нас над хрустальным гробом с телом своего брата, и даже не стал вести себя высокомерно – похоже, в этом месте его надменность давала трещину. И слезы на лице вампира были тому лучшим подтверждением.
У Страда состоялся краткий разговор с Кеммеллиссом. Варлок высказал то, что давно хотел – что Страд играет не по своим правилам. Что ему никогда не позволят найти себе преемника, потому что именно Темные Силы контролируют туманы. Что единственная надежда – это искать способ сломать правила… но искать надо лишь в своей собственной душе. Страд, не меняясь в лице, обещал, что подумает об этом.
Разговор с Харвом у него вышел куда менее толковым, полурослик даже не смог дойти до должных аргументов. И вместо того начался бой.
…мда. Не знаю, как за пределами Замка, но в своем логове Страд куда страшнее ведьмы Лисаги. Потому что он может ходить трижды за раунд (не три атаки – три хода по две атаки), он лечится, кусая врагов, он регенерирует… и еще колдует. Он вообще начал бой с того, что кинул в нас файербол седьмым слотом, и развеивать его было нельзя.
Вот тут выразилась везучесть Арантира – попасть под 12д6 урона, прокинуть ловкость, срезать урон за сопротивляемость и получить со всего этого всего-навсего дюжину урона – это надо уметь. Зато ему потом на броски атаки не везло.
Очень быстро почти все оказались со Страдом в ближнем бою. Константину нужно было накладывать ауры, ван Рихтену – помогать, Ксарилу – лечить раненых, Харв, щит-страж, Сизиф и Эсмеральда – вообще рукопашники… особенно Эсмеральда. Первый же раунд, три атаки – три крита.
Только мы с Арантиром стояли поодаль и атаковали чарами. Мои выстрелы попадали, Арантир поначалу промахивался, но потом взял и попросту раскалил Страду доспех, это попадания не требует. А еще сбил вампиру заклинание телепорта, не давая ему ускользнуть от рукопашников. Кеммеллисс первый раунд потратил на наложение защитных чар – каждый раунд он имеет 50% шанс уйти на эфирный план и стать неуязвимым. Для того и берег свои слоты.
И если вы думаете, что девятеро, считая щит-стража – это много, то учтите, что нам этого едва-едва хватило. К моменту окончания боя Эсмеральда, Сизиф и Харв были мертвы, причем полурослик – с вырванным сердцем. Ван Рихтен еле стоял на ногах, Ксарил лежал без сознания. Константина спасало то, как щит-страж перетягивал часть урона, но у стража хиты тоже не бесконечные. Лучше всего себя чувствовали маги, по которым пару раз прошло лечение.
В конце концов Страда сокрушил Константин, вложивший в свои атаки все, что можно. Вампир обратился в туман и скользнул прочь из зала. Кеммеллисс немедленно сообразил, что это значит и рявкнул –«К его гробу!»
А бежать пришлось нам с Арантиром. Больше некому – все лежат, а ван Рихтену и Константину надо срочно спасать их от смерти. Доктор только дал нам осиновый кол, Кеммеллисс на миг задумался и потребовал второй для Арантира.
В крипте Страда мешать нам было уже некому, но каменный гроб закрыт наглухо. У нас сил не хватает сдвинуть крышку, а чарами ее долбить – очень долго.
И в этот миг Кеммеллисс задумывается, у него сверкают глаза и он бросает: «Изумруд!»
Дело в том, что у Арантира был одноразовый изумруд, призывающий водного элементаля. А у элементаля сила 18. И вот этого на крышку вполне хватает. Уж не знаю, насколько дикий маг сообразил бы это без варлока – у него самого спросите.
Элементаль сдвинул крышку. Как раз в этот миг сработал последний раунд заклинания Кеммеллисса и тот временно ушел из мира. Но – как вы думаете, зачем он потребовал у ван Рихтена второй кол? Как раз на этот случай.
Так что Арантир вогнал острое дерево в сердце Страда, и граф фон Зарович ушел из мира. Не так уж надолго. Он воскреснет. Но пока – он исчез.
Переведя дух, мы вернулись в крипту Сергея, где Константин как раз вернул к жизни всех. Вот на Эсмеральду уже слотов не хватало – но ее тело можно было сохранить и оживить. Об этом Константин и напомнил убитому горем ван Рихтену.
Но стоило доктору с телом ученицы покинуть крипту, а нам – вздохнуть с облегчением, как случилась последняя и очень неожиданная неприятность.
В гробницу вошел Рахадин. И он был намерен отомстить за хозяина.
Да, эльф куда слабее Страда, и чар у него немного, он в основном мечник. Но он очень хороший мечник, а мы все потрепаны. И у него пассивная аура, корежащая мозг тем, кто стоит рядом. И остановился он в первую очередь у магов.
Две атаки Кеммеллисс чудом пережил. Третья бы его, скорее всего, срубила – но в этот момент наперерез мечу метнулась Альбия, получила удар и полетела на пол.
…пожалуй, впервые с момента знакомства все увидели по-настоящему злого Кеммеллисса. Нет, он даже ничего не выкрикивал, напротив – он молчал.
Все кинулись к Рахадину, Сизиф снова лег, Константин не смог его парализовать. Арантир отскочил, успешно пережив свободную атаку, но опалил его лишь немного. А вот Кеммеллисс, сместившись, показал, насколько он зол.
Witch Bolt. На данном уровне варлока – 5д12 урона в одну цель, и 1д12 автоматом в каждый раунд потом. И легли кубы на урон очень удачно.
В следующем раунде Рахадина почти сбили, Сизиф поломал ему кости и сбил на пол, но добивал его Кеммеллисс. С фразой «Твой хозяин может воскреснуть – но вот пусть он тебя и пытается достать обратно… Царица! Это – для тебя!»
Молния выжгла жизнь из Рахадина. Взяла ли Царица его душу, осталось неизвестным, но варлок сразу кинулся к Альбии. Жива, хвала всем феям, а тут еще и Ксарил подошел и подлечил.
Победа. Однозначная победа – и когда мы ступили за пределы Замка, то увидели, как над Баровией впервые за очень долгое время светит яркое солнце.
Что ж, осталось сделать немногое. Мы забрали все интересное из замка, и теперь у Кеммеллисса есть Жезл хранителя договора и Мгновенная крепость Даэрна. А еще пару предметов обсудим с Арантиром.
Мы отвезли череп Аргинвоста в его дом, и ревенанты пришли в странное спокойствие.
Мы помогли Гертруде добраться домой. Кажется, она так и не поняла, что вообще случилось.
Кеммеллисс не отказал себе в удовольствии навестить Казимира и сообщить ему о смерти Рахадина. Старейшина эльфов был очень рад, но с печалью сообщил, что Патрина исчезла в неизвестном направлении.
За выводом похищенных с Фаэруна детей Кеммеллисс приглядел лично. И после этого отправился давать отчет Альянсу Лордов и интересоваться, сколько они ему должны за такое перевыполнение контракта.
Были у него и еще планы. Но об этом – позже. Потому что сейчас варлок Царицы Ветров и Тьмы вместе со своим псевдодраконом вырвались из-под тени Проклятия Страда.
Пусть даже самому графу от него уйти не удалось.
@темы:
Игры живые,
Игровые отчеты,
Dungeons and Dragons
-
-
15.12.2016 в 23:40-
-
15.12.2016 в 23:50Но сам не ожидал, что он так разозлится. На падение с башни злился значительно меньше.
-
-
16.12.2016 в 00:09-
-
16.12.2016 в 00:24-
-
16.12.2016 в 23:12Царица Тьмы и Ветра так и есть в каноне, или там темплейт "Нарисуй свою фею"? Нет, я знаю, с кого она списана, потому и спрашиваю.
-
-
17.12.2016 в 01:15Царица - да, есть. Информации по ней, правда, как и по другим архифеям, крохи.
-
-
18.12.2016 в 19:36-
-
18.12.2016 в 22:10