19.11 у Гены

Новости с небес Ану!
А точнее, вести от их авторов для читателей из Минска и Беларуси в целом. Или тех, у кого есть родственники и знакомые в наших краях.

В магазине у Гены на следующей неделе пройдет встреча по поводу "Авиаторов Его Величества", где соавторский дуэт представляю я.

Приходите с вопросами, книгами на подпись, желанием побольше узнать об "Авиаторах", их мире и сотворении миров в целом!

✵ Наше соавторское сообщество Бортжурнал

Так что - 19 ноября, 13.00, Немига 3, 0 этаж, павильон 35

@темы: Творчество

---

"Авиаторы" в продаже

Некоторое время назад я писал о радостном событии - что аккурат в день рождения наша книга вышла в свет. А теперь могу твердо заявить, что она уже в продаже, и я себе два экземпляра уже цапнул.
Где можно найти, как это все выглядит? Сейчас изложу.

Где:
Лабиринт
Book24
Буквоед
Читай-Город
Wildberries
Озон
Литрес
Магазин Гены (для минчан)

Как выглядит: вот обложка: sun9-83.userapi.com/impg/p686zV63CUHTwy1hYUnrjh...

Бонусом:
Визет с книгой: sun1.velcom-by-minsk.userapi.com/impf/UYWZmZpiR...
Мистер Устин Сгрызик с книгой: sun2.velcom-by-minsk.userapi.com/impf/sTjP0ZolH...

Кому не сложно - попрошу разнести весть. И, естественно, читать и оставлять отзывы.

Приятного чтения!

@темы: Творчество, Жизнь

---

15x2+7

Что же, взят новый уровень.

Этот год оказался непростым по многим параметрам, немало проблем еще не решены... но унывать я не собираюсь. Потому что нерешаемых проблем почти что и не бывает, а отступать перед сложностями недостойно истории. И жизнь будет улучшаться, потому что иначе стать не может.

Кому хочется поздравить еще как-то - добро пожаловать в Бортжурнал. Но обычно в этот день я просто рад теплым словам и тем, кто рядом со мной.

(Благо меня уже поздравили сразу после полуночи. Опередить жену очень сложно - и я этому рад))

Так что в этот день - удачи всем и ветров творчества!

P.S. И в этот же день случилось удивительно гармоничное.
В день рождения соавтора объявили о предзаказе "Авиаторов Его Величества", а сегодня новость о том, что тираж напечатан, и начинаются отгрузки и продажи! Следите за прилавками.

@темы: Творчество, Жизнь

---

Предзаказ "Небес Ану"

Я давно сюда не приходил - и приду с радостной новостью. Которую, если не возражаете, унесите и к себе)

Речь идет о "Небесах Ану", нашей с Соуль книге. И новости радуют.

1) "Похищенное солнце" и "Пылающий город" выходят вместе, под общим названием "Авиаторы Его Величества". Более того, выходят скоро - где-то в июне.

2) У нас есть замечательная обложка - вот она: sun9-15.userapi.com/impf/LgKNagMn3LY6BaghkJkdkD...

3) И на book24.ru уже объявлен предзаказ.
Ссылка на книгу вот: book24.ru/~Ls2AK
А скидка на предзаказ: 15% по промокоду СКОРО

Что вас там ждет, если кто с этим проектом не знаком?
-Неустрашимая капитан Декс с ее верным экипажем и небесным кораблем.
-Флотские командиры и десантники Крылатой пехоты.
-Таинственный заговор и истории из прошлого.
-Вопросы выбора, чести и долга перед собой и другими.
-...а также ручной птерикс.

@темы: Творчество, Ану

---

Пылающий город

Я уже писал о том, как публиковалась первая книга из историй материка Ану - "Похищенное солнце" и там же обещал вторую.
Так и вышло.
Мы начинаем публиковать продолжение - Пылающий город, и приглашаем всех в гости.
Несмотря на то, что кощунственное преступление раскрыто, угроза королевству остается не менее серьезной. Лем Декс, Леовену Алеманду и Севану Лениду снова приходится рисковать собой, делать непростой выбор, и пускать в ход равно оружие, острый ум и таланты руководителей.

(Обложка за авторством NezumiArt)

Будем весьма благодарны за репосты и подписку на нас на author.today.

@темы: Творчество, Ану

---

К предыдущему

В дополнение к предыдущему посту: нам очень бы помогли отзывы и оценки на указанных сайтах. Так что ждем всех в гости и будем очень благодарны.)

(Обложка за авторством NezumiArt)

@темы: Творчество

---

Похищенное солнце

Этой весной мы наконец-то довели до электронной публикации первую книгу приключений на материке Ану и готовим вторую - "Пылающий город".

О ком она? Об отважных авиаторах и отчаянных авантюристах, о благородных офицерах и внимательных следователях.

О чем она? О заговорах и тайнах, о долге и выборе.

Здесь поднимаются высоко в небеса воздушные корабли и парят среди облаков города-острова, гремят механизмы портов и музыка в домах аристократов.

Что это за история? Мы приглашаем вас в погоню за "Похищенным солнцем".

Найти нас и почитать можно на AuthorToday, ЛитРесе и Ридеро. А в третьем случае - можно еще и заказать печатную версию.)
Оформление постера: творческая группа Аси Ель.

P.S. За репосты будем весьма благодарны.)

@темы: Творчество

---

Шесть героев

Флешмоб у многих мелькал, я конкретно его у Скорпа перенял. Правила следующие: в течение шести дней я рассказываю по шесть фактов о шести своих героях.
Лично себя я ограничил следующими параметрами: только из своих или созданных мастерами игр миров (за одним исключением) и только те, про которых уже что-то написано, или которые сыграны. Увы, артов пока что не прилагаю, потому что изображены из шести персонажей от силы двое.
То есть - увы, пока что в этом списке не будут Кеммеллисс, магос Фальмен и Алкейн ар-Эмменаль (вкупе с прозвищем).
И начнем с наименее эмоционального персонажа, который, однако, оставил у меня очень глубокое эмоциональное ощущение.

1. Вензел данЛей, мастер-криомант

Вензел данЛей, мир Тиресканны. А точнее - приклы "Битва за Тиресканну" и "Новые Земли", сыгранных со множеством замечательных людей.
1. Приставка "дан" означает, что в роду было не менее пяти поколений магов. Так что Вензел - волшебник потомственный, и все наследие рода он старательно развивал. А вот с добычей денег у семьи традиционно было средне, но именно потому Вензел прекрасно умеет выжимать максимум из скудных ресурсов.
2. Основная специальность Вензела - криомантия, однако это не значит, что владеет он только ей. Напротив, Вензел превосходно разбирается в теории разнообразных типов магии и считает, что даже если ты не освоил что-то на практике - то знать об этом все равно обязан.
3. Отчасти этим объясняется то, насколько Вензел открыт новому. Именно потому он, уйдя с магического севера, легко прижился на технологическом юге. И это скорее южане могут не понимать Вензела, а не Вензел - южан. Жалеет ли он, что ушел на юг? Нисколько. Война в итоге закончилась, стороны договорились, а Вензел нашел на юге любимую и супругу (тоже беглянку с севера, что иронично).
4. Вензел очень сдержан, очень рассудителен, очень аналитически все воспринимает. Многие полагают, что это связано с его специальностью - но на деле эти черты характера у данЛея были всегда, просто с годами и освоением магии Холода они значительно усилились.
5. У Вензела был младший брат Каймин, не уступавший ему по одаренности (правда, больше в области Воздуха), но очень сильно отличавшийся характером. При этом братья превосходно ладили и немалую часть жизни более близкого человека у Вензела не было. Каймина уже давно нет в живых, он погиб на войне из-за небрежных и необдуманных поступков командира. Отчасти потому Вензел и ушел с севера.
Он очень редко говорит о брате. Но никогда его не забывает.
6. Вензел очень любит своих жену и детей, как бы он ни был сдержан в проявлении этих чувств внешне. Однако сами они эти чувства прекрасно знают и отлавливают их признаки на раз. И отчасти потому угроза семье - одна из немногих вещей, которые могут превратить данЛея в смертельно опасного врага.
Потому что платить за боль родных Вензел будет с таким же холодным точным расчетом, как и всегда.

2. Ланада Фано, маг Самоцветной Империи

Ланада Фано. Мир - Данлин, место рождения - Самоцветная Империя. Пока что появлялся лишь в маленьком рассказе "Имя крови", но рано или поздно я про него напишу побольше.
1. Фано - адепт Чистых Искусств, мастер Именования и кровной магии (не путать с магией крови!). По праву рождения он имеет право освоить еще одно Искусство, но предпочел совершенствоваться в этих двоих, хотя отлично знает теорию остальных трех Искусств. И, надо сказать, он прекрасно освоил ценное для самоцветного мага умение - комбинировать свои Искусства, получая уникальные результаты. Находясь за пределами родины, Фано обеспечивает себя мастерством - при помощи своей магии создает предметы, связанные с владельцем или его семьей, зачастую лечит или занимается поиском пропавших людей.
2. Причины быть за пределами родины серьезные - Фано изгнанник. Хотя изгнание у него по самому мягкому варианту, с правом переписки и фиксированным сроком (а поскольку он в числе долгоживущих-шентей, этот срок не так страшен, как для других). Изгнание же последовало за участие в выступлении против Императора - а мягкое потому, что там все честно заблуждались, а Фано вообще последовал воле старших и вышестоящих. Однако по родине он все равно искренне тоскует.
3. Но вообще, общаясь с Фано, очень сложно догадаться, что его нечто мучает. Его обычная манера поведения - благожелательная и отстраненная, и это никак не маска. Однако при этом Фано очень внимателен и очень дотошен, что отчасти вызвано его магией. Точнее, качествами, необходимыми для достижения мастерства в них.
При этом он строго соблюдает имперский кодекс мага и стремится помогать тем, кто в этом нуждается. Однако от политических игр чужеземцев Фано обычно подчеркнуто дистанцируется.
4. Фано постоянно сопровождает Тэй, воин-мирит, то есть человекообразный тигр. Белый, кстати. Многие не могут понять, кто он - телохранитель, слуга, друг, ассистент... а кто-то вообще заявляет, что раб. Истина включает в себя все это, но с нюансами - потому что за пределами Империи мало кто осознает, что такое "клятвенная связь". Тэй и впрямь не может ослушаться никакого приказа Фано - но именно потому Фано практически никогда не обращается к Тэю с фразами в повелительном наклонении. Даже в самых мелочах. Даже если это важно. Только когда Тэй уже предложил вариант, и Фано подкрепляет этот план согласием.
Потому что поступать иначе было бы предательством доверия, необходимого для создания клятвы.
5. Ланада Фано не ксенофоб, но по-прежнему внутренне убежден в превосходстве Самоцветной Империи над иными культурами, и может это обосновать. Он с интересом относится к чужеземным изобретениям, но очень часто воспринимает их сквозь призму "а как это можно сделать при помощи имперской магии или заклинательства?" И ожидаемо Фано недолюбливает культуры, конфликтовавшие с Империей - в первую очередь Доминион Цветов.
6. Отчасти из-за всего вышеперечисленного Фано не просто не скрывает того, что он самоцветник - он это подчеркивает. Традиционная одежда, следование в жизни повседневным имперским ритуалам насколько возможно, следование этикету Империи, если он не вступает в прямое противоречие с местным... Фано ощущает, что они с Тэем суть осколок Империи за ее пределами, и считает своим долгом вести себя соответственно.

3. Андрао, тигр-детектив

Андрао. Мир - город без имени, один из его постоянных обитателей.
1. Начнем с того, что Андрао - тигр-оборотень. Он совершенно не стесняется пользоваться талантами своей звериной половины - что остротой чувств, что реакцией, что звериным обликом в бою. Однако все звериное Андрао держит под строгим контролем, и большинство знакомых уверены, что нужно очень сильное колдовство, чтобы он сорвался.
2. А профессия у Андрао - детектив. Поиск пропавших, раскрытие преступлений, слежка - это вот все к нему. Он к своей работе относится очень серьезно, и благодаря ей получил очень обширные знания, и ему в целом без разницы, принимать заказ у гигантского богомола, человека или феечки. Все уже повидал, со всеми работал.
3. Этим объясняется и то, что Андрао знает большая часть города. У него связи во всех четырех секторах (больше всего, правда, в Вечернем) и знакомых он найдет везде. В частности потому, что Андрао - личность контактная и доброжелательная.
Нет, тигриная сущность не помогает. Не до такой степени он котик.
4. В целом Андрао есть тигр-флегматик и твердо держит свое слово. Правда, он изрядно территориален по характеру, и не вздумайте являться к нему домой без приглашения или общего согласия. И уж тем более - влезать в этот самый дом. Укусит. Честно.
5. Еще Андрао - меломан. Вот ярый меломан, дома он все псевдовечера проводит под музыку, причем очень тщательно подбирает плейлисты под настроение и общую атмосферу прошедших суток. Хороший способ с ним подружиться - принести красивую музыку, которую он еще не слышал. Что, правда, непросто...
6. А вот из какого Андрао мира и как попал в город без имени - не говорит. Вернее, просто отмалчивается, а если его расспрашивают - ставит Nothing Else Matters.

4. Сэллемор Шеан, влиятельный аристократ

Сэллемор Шеан. Аристократ, сыгранный мной в прикле "Город тысячи огней".
1. Лорд Шеан известен всему городу. Человек образованный, покровитель искусств, прием у него - всегда событие высокой эстетики (а дает он их нередко). Крайне миролюбивый человек, держащийся в стороне от политики и контактирующий с ней лишь настолько, насколько это нужно светскому льву. Словом, украшение культуры, не имеющее веса и власти.
2. Ну да, так все знают. Еще бы, Сэллемор это впечатление очень старательно поддерживает. На самом деле он - человек крайне проницательный, прекрасный актер и политик, но влияние его скрыто. Многие его контакты вообще не в курсе, что они выполняют чью-то волю. И, надо сказать, это окупилось - в конце сюжета во главе города оказался ставленник лорда Шеана, а нелюбимые им Кланы Огня и Льда основательно потеряли в могуществе.
3. Окружение он подбирает соответственно. Все посвященные в тайны умеют не болтать, и у каждого есть свои таланты, как явные, так скрытые. Лорд Шеан привечал и раба с исчерченной шрамами спиной, и мага с темным прошлым, и девушку-воительницу, и пару людей с Востока, чужих этим местам, и даже разбойников (последние, конечно, не в курсе). Собственно, нити от Сэллемора ведут к очень и очень разным людям и не только, даже к Духу Города. Хотя она, справедливости ради, на контакт вышла сама.
4. А почему? А потому что основной принцип Сэллемора Шеана - "мелочей не бывает". Случайный слух, обиженная на знать служанка, неуравновешенный воин, чья-то обмолвка - все стоит запомнить и всему можно найти применение. Поэтому, кстати говоря, убийство лорд Шеан считает крайней мерой - только когда кто-то мертвым принесет больше выгоды, чем живым. Стоит отметить, правда, что Сэллемор раздражается, когда кто-то его опережает - не любит он вмешательства в разворачиваемые планы.
5. Верность столь разных людей лорду Шеану в целом объясняется тем, что каждому из них он что-то обещал - и исполнил. Свое слово он держит очень крепко, считая его лучшим залогом лояльности. Что делать, если обещание нельзя выполнить? Да, это проблема. Серьезная.
...почему, вы думаете, он посвящает в свои планы именно тех, чьи желания точно в силах исполнить?..
6. Ну и в завершение - Сэллемор умеет фехтовать. Боец из него, честно говоря, посредственный, и по большей части оборонительного типа. Но благородному человеку стоит уметь держать клинок, оттого и выучился. Правда, я не помню, чтобы за все приключение он вообще хоть раз взял в руки оружие.
Не понадобилось.

5. Леовен Алеманд, офицер Королевского флота

Коммандер Леовен Алеманд, капитан фрегата "Вентас Аэрис", командующий восемнадцатой боевой группой Флота Его Величества. Мир - материк Ану, наше с Соуль соавторское повествование. Прежде всего это "Похищенное солнце", а кто желает побольше узнать о мире - добро пожаловать в Бортовой журнал.
И это человек, о котором очень непросто писать без спойлеров, но попробую.)
1. Чисто по внешности Леовен - альконский аристократ в его архетипной форме. Высокий рост, очень светлые кожа и волосы, зеленые глаза, учтивое поведение - все традиционные признаки налицо. Собственно, по праву, потому что аристократом он и является - старший сын и наследник графа Кречет.
2. Коммандер Алеманд - человек долга. У него и в Академии-то было очень мало замечаний по поведению, а уж приказы на службе он исполняет безукоризненно и на своем фрегате дисциплину и скоординированность поддерживает. Поэтому многие изумляются тому, что на "Вентас Аэрис" прижился лейтенант Левицкий, который с жесткой дисциплиной совместим как натрий с водой, но Алеманд успешно нашел ему хорошую роль.
3. Семья и близкие - пожалуй, единственное, что может заставить Леовена вступить в конфликт с долгом. Это иронично, учитывая, что черта "долг свят" у него появилась из-за ошибки в прошлом, которая принесла вред его брату. Про семью и чувства Леовена можно написать много, но процентов восемьдесят из этого - спойлеры.
4. Вопреки внешности, Леовен - не флегматик. Напротив, он человек очень эмоциональный, но просто очень хорошо умеющий держать себя в руках и контролировать свои чувства. Пожалуй, если задеть его семью или любимых - вот тогда можно вызвать эмоциональную реакцию. Но вот честно, если вызывать негативную... оно вам надо? А почему - смотрим следующий пункт.
5. Леовен - отменный фехтовальщик и пилот и очень умелый командир. Стрелок он, в принципе, компетентный, но мастерам вроде Лем Декс или Лейда Сэйтона, уступает (сам он скажет, что из пулеметов перехватчика стреляет лучше, чем из револьвера). Он привык командовать большим количеством людей и координировать действия одновременно пехоты, крупного корабля и эскадрилий, для командования малой группой ему нужно немного перестроить свое восприятие.
Чего Леовен не умеет абсолютно - это притворяться кем-то другим. Верх его актерских способностей - притвориться другим альконским аристократом или военным. Правда, держать железобетонную физиономию он как раз способен безупречно.
6. А еще он появился по принципу антагонизма. То есть, сперва Соуль придумала Лем с ее внешностью и чертами характера, а я попытался вообразить вот полную ее противоположность по почти всем параметрам. Как это часто бывает, затем образ очень сильно достроился.)

Паллада. Единственное исключение из заданного в первом посте - персонаж из Warhammer 40.000, а точнее - из нашей ролевой партии Железных Воинов. И героиня зарисовки "Числа жизни".
1. Паллада рождена в Воющем Вихре, на Выработках, на территории Кузни Кастир. И еще в детстве отобрана в скитарии; так и была солдатом темной кузни, пока на задании не столкнулась с группой Железных Воинов. Командир-механикус и остальные воины там и легли, но вот девушку Астартес пощадили и вытащили (почему - об этом ниже) и в результате она влилась в их команду.
2. Кстати, не зря. С холодным и стрелковым оружием Паллада обращается равно хорошо, а предыдущая жизнь воспитала в ней хладнокровие и невозмутимый расчет. Из дальнобойного оружия она предпочитает плазмаган, потому что компания постоянно сталкивается с чем-нибудь, что надо гасить с гарантией. Что, он может взорваться? Ну, знаете ли, Паллада - темная скитария, служащая в исследовательской команде Железных Воинов. Плазмаган большего риска ей уже не прибавит.
3. "Верность по своему выбору" - пожалуй, самая определяющая ее черта. У отобранного в скитарии выбора особо нет - место рождения, прошивка личности... а вот на новом месте она получила выбор. Она и выбрала - быть верной компании Железных Воинов, выбрала по своей воле. И держится этого выбора так, как никакой чип лояльности принудить не сможет.
4. А как она себя чувствует в компании Астартес? А странным образом. Спасибо Маркусу, который нашел верные слова - потому что только после этого Паллада сама поняла, что она воспринимает себя как их сестра. Пусть и младшая, но часть семьи; именно потому на спасательную операцию она отправилась вообще без колебаний. И, пожалуй, компания сыновей Пертурабо для нее стала ближе всего... хотя вслух она, конечно, не скажет.
Также Паллада видит интерес к себе конкретного помощника конкретного Железного Воина. Но вот на это она честно понятия не имеет как реагировать. Предыдущая жизнь пониманию таких аспектов жизни вообще никак не способствовала.
5. Кстати, имя она себе выбрала сама. Нет, списки предоставили Железные Воины, но выбирала лично... кхм. Если кто помнит, Афина это прозвище получила после убийства гиганта Палланта. Ага. Поступив к группе Астартес, взяла себе имя, по сути значащее "Гигантоубийца". Если у человека есть своеобразное чувство юмора, никакой аугметикой его не вытравить.
6. А еще Паллада - персонаж, которого не должно было быть. Потому что, фактически, она была лишь NPC в группе противников, и персонажи должны были ее снести с коллегами. Однако тогда еще безымянная скитария ухитрилась несколько раундов стоять против Маркуса (лучшего мечника группы, если что), так что после этого игроки и персонажи дружно решили утащить ее к себе. А потом последовали лютые броски на медицину и технику, я согласился с излечением и извлечением чипа лояльности... а дальше выяснился ее характер. Так Паллада, бывшая скитария Кузни Кастир, появилась в команде Железных Воинов.
Я рад этому.

запись создана: 10.12.2018 в 16:46

@темы: Творчество, Warhammer 40.000, Флешмобы и тесты, Город без имени, Ану, Данлин

---

Звезды ждут

Я что-то очень медленно возвращаюсь к нормальной деятельности по разным причинам. Но вспомнил, что до отъезда так и не выложил кое-что свежее. Точнее, изначально написанное на английском и переведенное. И взяло второе место на конкурсе Внешних Рубежей.
Собственно, старт карьеры Армелла Вердиса, моего ТОР-охотника.

3653 год до битвы при Явине. Нар Шаддаа
– …и знаете, на Корусканте вообще банда маньяков есть! Убивают кого угодно и трупы напоказ выставляют!
– Да, – сказал я.
– А они еще говорят, что это у НАС полно преступников? Как так можно говорить, когда в собственной столице они не могут порядок навести?
– Да, – сказал я.
– А знаете, ситхи на Дромунд Каасе не лучше! Они охотятся ради удовольствия – причем на людей! Своих собственных людей!
– Да, – сказал я, даже не глядя на соседа.

3653 год до битвы при Явине. Нар Шаддаа
– …и знаете, на Корусканте вообще банда маньяков есть! Убивают кого угодно и трупы напоказ выставляют!
– Да, – сказал я.
– А они еще говорят, что это у НАС полно преступников? Как так можно говорить, когда в собственной столице они не могут порядок навести?
– Да, – сказал я.
– А знаете, ситхи на Дромунд Каасе не лучше! Они охотятся ради удовольствия – причем на людей! Своих собственных людей!
– Да, – сказал я, даже не глядя на соседа.
В Галактике полно странного народа. Вот зачем низенькому толстому бизнесмену (вроде него) подсаживаться к высокому мрачному охотнику (вроде меня) и жаловаться на кровопролитие? Вот знаете, этот тип, наверное, назначил награду за свою логику, и ее уже забрали.
Бизнесмен продолжал трепаться; я бы с удовольствием достал деку и почитал, но надо было следить за окружением. Так что я посмотрел в окно кантины и оглядел маленькую площадь.
Типичный вид для Нар Шаддаа. Камень, металл, жители: с полдюжины шляющихся туда-сюда людей, парочка спорящих тви’лекков (зеленый и синий), старый катар с серым мехом и кучей имплантатов, торговец-родианец с повязкой на глазу и забрак в широкополой шляпе с украшенной серебром бластерной винтовкой. Да. В Галактике хватает странного народа.
Я здесь не слишком-то выделяюсь. Крупные размеры, потертый плащ, сдержанные манеры, бластер на поясе, шрам на щеке – типичное зрелище для этой планеты. Охотники за головами тут часто встречаются.
В этом и дело. Если ты ждешь и можешь слиться с местностью – так лучше и поступи. Не могут же ошибаться все хамелеоны в Галактике.
Я снова оглядел площадь. Тви’лекки продолжали орать друг на друга, катар завернулся в толстый плащ и сел у старого спидера, забрак ходил туда-сюда со скучающим видом. Если тад'буир прав, то уже совсем скоро…
Комлинк пискнул, и я метнул взгляд на экран.
Ленедат олар.
Итак, цель добралась. Отлично, пора за работу. Контракт на Джергана Фрисса сам себя не выполнит.
Я поднялся с места; сосед вздрогнул и смерил меня изумленным взглядом.
– А вы куда? Я как раз хотел рассказать об этих зверствах в…
– Сэр, – бросил я, шагнув к выходу. – Я охотник за головами. Я не слушаю о зверствах. Я с ними работаю.
У него глаза округлились как у гизки. Я вышел на улицу, по пути извлекая бластер и скрывая руку под плащом.
Да. Как раз вовремя.
На площади в этот момент объявился пожилой человек в дорогом костюме с золотым шитьем. Его сопровождали еще трое: броня, шрамы, оружие под рукой, и в каждом движении ясно читается «наемники, которые знают свое дело».
Цель в пределах досягаемости.
Я подождал, пока они дойдут до центра площади, потом вышел им навстречу и заявил:
– Всем стоять.
Человек в костюме мигом замер. Наемники выдвинулись вперед, один отпихнул клиента за спину, двое других вонзили в меня взгляды и взялись за бластеры. Крыши вокруг были слишком далеко, чтобы с них мог бы нормально прицелиться снайпер – а снайперов тут и не было. Честно.
Местные тоже на миг застыли; потом родианец нырнул под ближайший спидер, тви’лекки заткнулись и поспешили прочь, забрак ретировался к стене, сжимая оружие поудобнее.
– Чего надо? – спросил один из наемников.
– Я охотник за головами, – честно сказал я. – Мне ваш лидер нужен.
Их глаза расширились. Бластеры вылетели из кобур.
И висок крайнего тут же взорвался костями и кровью; он рухнул, собственным весом отпихнув клиента прочь. Глаза двух других дернулись в сторону выстрела всего на долю секунды – но мне этого хватило, чтобы нажать на спуск.
Мой заряд прошел как раз над воротником брони; второй наемник рухнул на спину с прожженным горлом. Третий среагировал моментально: метнулся прочь, включил ракетный ранец и устремился к крыше внизу.
Старый катар бросил бластер в кобуру и запрыгнул на спидер.
– Не отставай, Арм’ика! – прорычал он.
– Да, тад’буир, – отозвался я, уже оказавшись в седле позади него.
Человек в костюме уставился на нас, потеряв дар речи. Он явно ждал, что мы его сцапаем; наверное, его мир сейчас перевернулся.
Ну да, на кой он нам. Наша цель – Джерган Фрисс, его главный телохранитель. И Фриссова команда – тоже.
Мы пролетели над крышами и увидели, как наемник добежал до ближайшего спидера, вышвырнул водителя прочь и сорвал машину в полет. Я был уверен, что он сейчас и комлинк включил на полную.
Отлично.
– Подогрей его! – приказал Ханорр, мой наставник и тад’буир.
Я кивнул и поднял бластер. Стоило нам сблизиться – и я нажал на спуск; несколько зарядов полоснули поверхность спидера. Наемник дернулся и оглянулся, потом прибавил скорости.
Еще лучше.
Ханорр бросил наш спидер в хренову спираль, не давая наемнику улизнуть. Ветер взбил его плащ, огни города сверкнули на чистой стали видимых имплантатов; я не видел лица катара, но точно знал, что он улыбается.
Катары – хищники. Катары-мандо’аде? Дважды хищники. Повезло, что у меня такой тад’буир.
Мимо мелькали машины, и мы летели сквозь раздраженный рев их двигателей. Наемник летел против движения, посылая к ситхам все правила… ну, его можно было понять. Когда у тебя на хвосте висят два охотника, правила вождения как-то превращаются в наименьшую проблему.
Погоня будто проходила в каньоне: здания Луны Контрабандистов вздымались по обе стороны. Машины огромными птицами пролетали сверху и по бокам; немного выше кто-то выругался на хаттском так громко, что перекрыл грохот спидеров.
– А вот и они, – сказал Ханорр. Я кивнул: к нам приближался другой спидер, быстрый и хищный. Внутри оказалось четверо.
Пятеро, считая наемника впереди. Пять против двоих – плохой расклад.
Ну, ремесло охотника учит подбивать расклад в свою пользу.
Ханорр бросил наш спидер в вираж как раз тогда, когда наемник пролетал над пустой крышей. Тад’буир с хирургической точностью свел наши машины разве что не вместе, и я забросил гранату на пассажирское сиденье.
Заорать наемник еще успел; потом взрыв перекрыл его голос, и загоревшаяся машина врезалась в крышу. Одним врагом меньше, побочных потерь нет.
Охотники не славятся добротой. Но убивать людей, которые вообще никак не связаны с контрактом… это даже не жестокость. Это идиотизм и осик’ловая профанация ремесла.
Ханорр снова ушел в вираж; другой спидер устремился прямо за нами, не отставая. Ну да, это не удивительно. Мы внезапно напали на команду Фрисса и убили одного из его головорезов прямо у лидера на глазах. Покажите мне того, кто бы не взбесился.
Спидер мчался за нами на полной скорости и вспышки бластера оставляли на зданиях черные ожоги. Мы, не сговариваясь, пригнулись, не желая рисковать сверх нужного.
В броне было бы попроще. Но увидь Фрисс с командой двух бронированных мэндо – и ставлю казну хата, что они бы не погнались, а засели бы в оборону. А мы рассчитали иначе.
Я бросил взгляд через плечо, поймал взгляд лысого типа в шрамах; на лице ярость, в руке – тяжелый бластер. А вот Джерган Фрисс, наконец-то во плоти, а не голограммой.
– Тад’буир, он здесь, – бросил я. Ханорр кивнул.
А затем чуть ли не уронил спидер к улицам внизу; я от скорости аж подавился. Ханорр всегда водил с изумительной точностью; наверное, катарские чувства помогают. Кошки же славятся равновесием.
Фрисс заорал на своих, его спидер нырнул за нами, маневрируя по-безумному. Ханорр кидал нашу машину из стороны в сторону, не давая врагам прицелиться.
– Цикадо? – тад’буир переорал рев двигателя.
– Цикала! – крикнул я в ответ, выдирая из кармана маленький пульт.
Мы нырнули прямо под низкий мост, вырвались на улицу и влетели в старое здание. Склад какой-то, торговец его купил, но забросил. Понятия не имею, с чего – то ли с бандами не поделился, то ли разбогател и свалил с Нар Шаддаа. Да и неважно.
Важно было то, что Ханорр резко затормозил, а я нажал кнопку на пульте как раз когда влетела команда Фрисса. Металлические двери рухнули с громким лязгом, отрезая нам всем путь наружу.
Чужой спидер тоже остановился, наружу выскочили четверо. Похожи: крепко сложенные, с бластерами, виброклинками, в шрамах и с ледяной жестокостью в глазах. Ну да, Фрисс набрал в команду себе подобных.
– Джерган Фрисс, – сказал я. – Тебя много кто на Корусканте повидать хочет.
Они на миг замерли. Фрисс громко расхохотался.
– А, вот в чем дело-то… Ну, неплохо бегали, охотники, но убегать больше некуда. А четыре бластера покруче двух будут.
– Ноль бластеров не круче ноля, – рыкнул Ханорр. – Ты вокруг посмотри, утриков.
Они оглянулись. И разом перестали улыбаться.
Как по-вашему, что получится, если взять склад и набить старыми канистрами и бочками, а в них залить кучу очень горючих химикатов? Которые на Нар Шаддаа легко достать задешево.
Правильный ответ: получится место, где стрелять вообще нельзя.
К их чести, они среагировали мигом. Бластеры улетели в кобуры, в руках вспыхнули виброклинки; мы поступили так же. Фрисс сместился к металлической лестнице, явно желая поглядеть на верхние этажи и поискать выход из ловушки. Ну, неплохая идея. Трое связывают нас боем, он ищет путь наружу. В конце концов, Фрисс же не знает, есть ли у нас сюрпризы на случай поражения.
Кстати, их нет. Мы сегодня умирать не собирались.
– Арм’ика, – приказал Ханорр, – давай за Фриссом, этих троих оставь мне. И помни, что нам сказали насчет «взять живым».
Я кивнул и тоже поспешил к лестнице. Фрисс рассмеялся, и замешательство на его лице сменилось злостью.
– Пусть так, юнец, – крикнул он. – Парни! Прирежьте этот старый железный фарш и за мной!
Наемники ухмыльнулись и приблизились к Ханорру с клинками в руках. Один из них на миг напрягся – и ударил. Внезапный выпад, острие летит точно в сердце Ханорру, быстрый и смертоносный укол.
Тад’буир убил его.
Я понял это лишь потому, что знал куда смотреть. Ханорр лишь чуть сместился – всего лишь повернул торс и сдвинулся на пару дюймов. Как раз чтобы клинок пролетел мимо и даже не поцарапал.
А затем он вскрыл наемнику горло одним движением запястья и кончика ножа, дав инерции чужого движения насадить врага прямо на оружие.
Труп брякнулся на пол, и все застыли.
– Старый железный фарш? – оскалился Ханорр. – Опыт и кибернетика. Вот так-то вернее.
Два наемника справились с потрясением и бросились на него. Фрисс ринулся на второй этаж, и металлические ступени загрохотали под сапогами. Я не отставал.
На самом верху Фрисс крутанулся и рубанул виброклинком. Я в последний миг парировал: наемнику хватало и скорости, и опыта. Я был сильнее и крупнее, но не такое это серьезное преимущество.
Я дернулся в сторону, стараясь полоснуть его по ноге. Фрисс отпрыгнул назад и дал мне шанс выскочить с лестницы. Вот, теперь уже мы на одном уровне.
Фрисс кинулся на меня, я встретил его клинком.
Где-то на минуту мы сцепились в бою и мне пришлось уйти в оборону. Запасная броня прикрывала мне торс и руки, но никак не ноги, голову и пальцы. Фрисс был быстр и бил очень точно: приходилось парировать клинком и наручами, и искры вылетали при каждом ударе.
Наконец Фрисс снова отпрянул и пинком отправил старый контейнер мне в лицо. Я поймал его на клинок, но Фрисс как раз в тот момент ринулся к лестнице на третий этаж. Стоило бы выругаться, но я не стал. Дело-то хорошо пошло.
Третий этаж по большей части пустовал. Просторно, никаких окон, здоровенная дыра в стене; когда я выскочил, Фрисс как раз подскочил к ней, по-прежнему выглядывая выход.
– Эй ты, слизь хатторожденная, – сказал я. – Привет.
Фрисс крутнулся и мигом осознал ситуацию. На верхнем этаже не было взрывчатки, так что стрелять тут было безопасно. А бластер уже лежал у меня в руке.
Он среагировал моментально и просто шагнул прямо в дыру, остановившись на самом краю.
– Чего, с собой решил покончить? – спросил я, прицеливаясь.
Фрисс ухмыльнулся.
– Болван. Ты не выстрелишь и даже не оглушишь – я же вывалюсь и разобьюсь насмерть. Помнишь, что твой напарник сказал? Взять живым, иначе никакой платы, охотник!
Я выстрелил ему в лоб.
Опрокинувшись назад, Джерган Фрисс выглядел очень и очень удивленным.
Я подошел к дыре, выглянул и кивнул: труп. «Помню» ли я? Ага. Только тот, кто не знал Ханорра, поверил бы в такую оговорку, да еще не на мандо'а.
– Ди'кут, – сообщил я трупу внизу. – Нам еще и сверху денег отсыпали, чтобы мы даже и не пытались взять тебя живым.

Вниз я спустился без спешки. Звуков боя не было, так что он кончился тем или иным образом. А если внизу засада – зачем в нее влетать?
Но я увидел то, что и ожидал. Ханорр спокойно сидел на ящике и вытирал нож. Рядом лежала еще пара трупов. Они пытались его завалить. Блеск, а не идея.
Катаров вообще недооценивают два типа людей. Первые видят лишь пушистых кошек и забывают, как бешено они дрались с мандо’аде. Другие считают их дикарями, которые ничего не понимают в тактике. Обычно такие люди быстро попадают в общую категорию.
Мертвецов.
– Я слышал, как он брякнулся, – тад’буир критически оглядел нож. – Дело сделано?
Я кивнул.
– Тогда тащи биосканер, – приказал Ханорр. – Не стоит тянуть время.
Он не спросил, ранен ли я. Ханорру хватало опыта, чтобы распознать раны с полувзгляда и хватало доверия ко мне, чтобы даже и не смотреть.
Я его тоже не спросил. Те же причины.

Сигнал о переводе денег застал нас рядом с одной из местных кантин. Ханорр глянул на экран, довольно кивнул и показал его мне.
Я тоже собрался кивнуть, но застыл. Мы уже несколько лет делили плату пополам; теперь на моем счету оказалось две трети суммы, а на счету Ханорра – лишь треть.
– Ошибка какая-то, тад’буир, – заметил я.
– Никакой ошибки, – помотал головой Ханорр. – Тебе деньги уже нужны больше моего, Арм’ика. Мы пойдем разными путями.
Я застыл. Ханорр улыбнулся краем рта.
– Старею я. Сегодня это прочувствовал, когда дрался с этой парочкой. Несколько лет назад я бы их меньше чем за минуту в салат нарезал. И да, импланты… утяжеляют. Пора мне на покой, насколько мандо’ад это может.
Я и не знал, что сказать. Я лишь два раза в жизни до этого терял дар речи: когда пылал мой мир, и когда я спросил Ханорра «как во имя всей хаттовой слизи катар стал мандо’адом?» и он ответил.
– У тебя впереди жизнь, – заключил Ханорр. – Ты готов. Силен, умен, подготовлен.
Он поглядел прямо на меня.
– И, Арм’ика – сегодня мы работали по твоему плану. Важное дело.
– У меня была лишь идея, Хан’буир, – машинально сказал я, наконец-то вернув себе речь. – Детали – твои.
– Откуда взять детали без идеи? – резонно заметил он. – Но теперь-то я уверен, что ты готов, Арм’ика.
Я попытался найти слова, и ничего не вышло. И впрямь же был готов. Тад’буир хорошо меня обучил.
– И вообще, нельзя же тебе вечно сидеть под моим… – Ханорр запнулся. – Хаар'чак, этот бейсик… тут говорят только «под моим крылом», но я ж не осик'ла пташка.
– Под лапой? – предположил я.
– Подходит, – согласился Ханорр.
Несколько секунд мы молчали.
– Корабль твой, – наконец сказал Ханорр. – «Скорпион» хорош, и вы с ним уже друг друга отменно знаете.
– А ты?
– На Нар Шаддаа сейчас стоит корабль одного моего приятеля. Он меня подбросит.
– Куда?
Ханорр ухмыльнулся.
– Мой руни'ла йим.
Я на миг смутился, но тут же понял и кивнул.
– Манда’йим.
Да. У Ханорра были корни – потерянный Катар. Место рождения – но оно для него сейчас уже ничего не значило. И еще у него был дом души – планета Манда’йим.
Она же Мандалор.
– Навещай как-нибудь, – сказал тад’буир. – Расскажешь, где бывал.
Я кивнул.
– Ну, – Ханорр помедлил секунду. – Будь я ситхом, сказал бы что-то вроде «встань, ученик мой».
– А я бы заявил «Да, о учитель», – рассмеялся я.
– Но мы не чакаарише ситхи, – подхватил Ханорр, – так что пошли просто выпьем.

Мы простились у «Скорпиона». Я получил все коды для корабля, и несколько минут мы просто стояли рядом и медлили. Катар и человек, учитель и ученик, второй отец и единственный сын.
Два охотника. Два мандо’аде.
– Помни правила, – сказал Ханорр.
– Всегда, – улыбнулся я. – Будь спокоен…
– Следи за боеприпасом… – продолжил тад’буир.
– Будь готов ко всему…
– …и знай свой путь, – закончил Ханорр кивком. – Они часто спасут тебе душу и тело.
Как тут не согласиться?

На борту «Скорпиона» было тихо и темно. Я даже на минуту замер у входа, привыкая к тому, что я здесь один. Ханорр всегда бродил по кораблю, если не спал или не сидел в рубке.
Но сегодня тад’буир остался на Нар Шаддаа. А мне было пора взлетать.
Я глубоко вздохнул и выглянул из иллюминатора. Ханорр был там, прислонился к стене ангара и наблюдал за кораблем. Словно молча говорил: «Давай, Арм’ика, хочу посмотреть, как ты летишь».
«Да, тад’буир, – мысленно ответил я. – Пора».
Я неспешно поднялся на верхнюю палубу. Сел в кресло пилота, ввел код, впервые завершил своим полным именем: «Армелл Вердис». Запустил диагностику систем, подождал, пока индикаторы зазеленеют. Потом медленно взялся за управление, машинально глянул на кресло рядом. Конечно, там пусто.
Мне надо к этому привыкнуть. Я могу. Я привыкну.
Я снова глубоко вздохнул и дал команду на старт.
Звезды ждут. Они всегда ждут охотников и мандо’аде и сегодня они примут еще одного.
А если не примут…
Даже интересно. А можно ли взять контракт на звезду?

@темы: Творчество, Star Wars

---

Память журавля

Долго думал над тем, стоит ли выкладывать написавшееся совсем недавно - в среду. Не совсем новогоднее оно все-таки. Но... Пусть будет. Редактировать еще стану, конечно. А пока - прошу.

– Расскажите мне о них, – неспешно произнес Катоно Тэн.
Голос его звучал совершенно ровно и невыразительно. Лицо тоже казалось маской, на которой навечно застыло выражение вежливого отстраненного интереса. Даже одежда не блистала привычными для Самоцветной Империи красками: неяркая ткань, отсутствие узоров. Одно-единственное украшение на запястье – обязательный для магов серебряный знак, браслет с жемчугом и алмазом.
«Неужели он действительно… – подумала Аой. – Никогда бы не поверила».
Она чуть заметно покачала головой. Неважно. Она позвала Катоно не за его внешность. А может, он просто уже ко всему привык, с долгоживущими-шентей так бывает.

– Расскажите мне о них, – неспешно произнес Катоно Тэн.
Голос его звучал совершенно ровно и невыразительно. Лицо тоже казалось маской, на которой навечно застыло выражение вежливого отстраненного интереса. Даже одежда не блистала привычными для Самоцветной Империи красками: неяркая ткань, отсутствие узоров. Одно-единственное украшение на запястье – обязательный для магов серебряный знак, браслет с жемчугом и алмазом.
«Неужели он действительно… – подумала Аой. – Никогда бы не поверила».
Она чуть заметно покачала головой. Неважно. Она позвала Катоно не за его внешность. А может, он просто уже ко всему привык, с долгоживущими-шентей так бывает.
– С кого начать? – спросила она. Собеседник не ответил, на лице не дрогнул ни один мускул. Над его головой висела картина с серебристой ивой над озером: казалось, в нарисованном дереве куда больше чувств, чем в живом человеке.
Аой подавила легкое раздражение. Невольно прикоснулась к серебряной броши в виде журавля, которой ткань лазурного платья была заколота у горла. Она хотела начать в подобающем для разговора с гостями стиле, но сами по себе вырвались иные слова.
– Они подарили мне эту брошь вместе, – сказала Аой. – Мне было пятнадцать лет, и я очень любила журавлей. Всегда смотрела, как они летят по небу, иногда даже слишком долго смотрела, забывая о занятиях. Конечно, все заметили. И решили…
Она оборвала фразу. Снова погладила холодный металл, с усилием протолкнула слова сквозь комок в горле:
– Сестра все придумала. Старший брат достал руду, когда отправился в поездку. Средний выделил из нее серебро…
Аой снова запнулась, сморгнув слезы и вспоминая, как ее впервые начали учить искусству волшебства.
Семья Масанори славилась равно искусными ювелирами и магами. Чаще всего в ней учились стихийным искусствам Пяти Князей, нередко – Воплощению. Многие говорили, что еще через пару поколений семья войдет в число самых известных волшебных родов государства.
Сбудется ли такое предсказание сейчас, когда она осталась одна?
Белая Чума косой прошлась по южным областям Империи и собрала богатую жатву. В числе жертв оказалась и семья Масанори. Аой до сих пор не знала, как выжила сама. Благословение предков? Стойкость, подаренная кровной магией и путем Князя Земли? Просто удача?
Ответ один и тот же: она выжила. Все остальные – нет.
Совершив похоронные обряды и вступив в права наследства, Аой постепенно наполнила опустевший дом жизнью. Кто-то из прежних слуг выжил, многих пришлось нанимать заново. Нельзя ни на кого пожаловаться, все исполнительны и внимательны.
Но нет тех, кого знала с детства. Уже нет.
– Мать придумала, как именно он должен выглядеть, – Аой снова с силой прижала пальцы к фигурке журавля. – И изобразила. А отец его сделал. Вы знаете…
Конечно, он знал. Мало кто в этих местах не слышал имя Масанори, не видел созданные ими узоры на металле и камни, погруженные в золото и серебро.
Аой вздохнула, постаралась взять себя в руки.
– Отец сделал, – повторила она. – И подарили они тоже все вместе. Я думала, я сама взлечу…
Катоно смотрел спокойно и бесстрастно, не задавал вопросов и не просил продолжать. Аой снова кольнуло раздражение, но она сосредоточилась на собственной силе, призвала кровь успокоиться. Переплела пальцы, ощутив металл холодного кольца, ее собственного знака мага.
– А первый в жизни подарок я получила от старшего брата, – сказала она и поправилась: – Первый, который я помню. Он очень гордился тем, что обогнал всех, и не раз об этом напоминал. Зато потом ему так и не удалось быть первым, всегда кто-то успевал раньше.
Аой с трудом улыбнулась. Оглянулась вокруг, и неожиданно для себя самой сменила тему.
– Этот дом уже много поколений принадлежит нашей семье. Но при жизни деда случился пожар. Потом именно отец многое тут перестроил, и уже наше поколение тоже изменило…
– Покажите, Масанори ланши, – неожиданно сказал Катоно.
– Что? – слегка растерялась Аой.
– Дом и след семьи, – лаконично ответил Катоно. Через миг Аой поняла и кивнула. Поднялась, зашелестев платьем, Катоно встал следом. Проходя сквозь темные деревянные арки дверей, он ступал совершенно бесшумно; ни одна полированная половица не скрипнула под ногами.
Через пару минут Аой мысленно поблагодарила собеседника. Он словно знал, что так ей будет легче.
Каждая комната вызывала воспоминания, а те – облекались словами. Подставка для меча, инструменты, кисти, пологи, старые кровати и столы. Написанные матерью картины. Резьба на окнах, идея среднего брата. Неумело, но с энтузиазмом вышитые сестрой узоры.
Казалось, сам дом отзывался, вовремя являя детали, обретавшие плоть в словах. Царапина на темном дереве стола, случайно оставленная инструментом отца. Тонкий силуэт горы на белой перегородке, начертанный матерью. Тихо позванивающие от малейшего движения воздуха серебряные колокольчики, созданные братьями.
Аой почти забыла о том, что Катоно Тэн следует за ней безмолвной тенью. Она переходила из комнаты в комнату, вспоминала и говорила, говорила и говорила. Даже не пыталась как-то построить речь. Просто вспоминала и рассказывала, ощущая, как дрожит голос, как слезы просятся на глаза, но разом чувствуя и странное облегчение.
А потом, на втором этаже, в просторной комнате с чистыми стенами, она резко остановилась.
Двери слева вели в ее собственную комнату и в комнату родителей. А впереди была полуоткрыта дверь в кабинет отца. Теперь – ее собственный.
Аой видела разложенные на столе бумаги и приготовленные письменные принадлежности. Она знала, что рано или поздно ей придется переступить порог, сесть за стол и заняться делами.
И каждый раз, как она об этом думала, ее пробирал холод. Это значило, что она окончательно займет место ушедших. Окончательно расстанется со своей семьей.
Она не могла даже подойти к двери кабинета.
– Назовите мне имена, – проронил Катоно.
Аой вздрогнула. Медленно повернулась к нему – неужели уже время, уже хватит? Встретила все тот же бесстрастный взгляд. Прикрыла глаза, потом снова подняла веки. И медленно произнесла:
– Масанори Вэньян.
Старший брат. Веселая улыбка, тяжелый бронзовый браслет на левом запястье. Частые поездки и подарки. Частые чернильные пятна на руках после переговоров. Размытая тень от быстрых ударов меча во время тренировок.
– Масанори… Асано.
Средний брат. Серьезный взгляд, ирония с непроницаемым лицом. Рассудительные слова и терпеливый взгляд. Запах металла и гибкие сильные пальцы, воля, менявшая камень и сталь.
– Маса… Масанори Нин.
Младшая сестра. Живые глаза, любопытство и быстрые, легкие движения. Звонкий смех и лукавая улыбка. Поворот головы и фырканье, способные заменить тысячу слов. Кошки и собаки, льнувшие к ее рукам.
Катоно Тэн по-прежнему смотрел на нее, не меняя выражения лица. Застыл статуей, будто высеченной из гранита Восточной Стены.
Аой стиснула зубы, пытаясь сдержать чувства, пытаясь назвать последние имена спокойным тоном. Не получилось. И с первыми-то не получилось.
– Масанори Кайто! – вырвался у нее крик вместе со слезами. – Масанори Цзяо!
Отец и мать. Лица над тобой. Большие ладони, в которые доверчиво ложатся пальцы. Объяснения и уроки. Ласковое прикосновение к плечу, снимающее усталость. Истории и рассказы, советы, помощь, вечера вместе, поездки к Белому источнику и в храм Алой Ивы, терпение и понимание, умение выслушать и согласиться или объяснить, когда неправа, мимолетные взгляды друг на друга, тепло, проскальзывающее в каждом касании, незримая и ощутимая связь…
– Хватит, Масанори ланши, – сказал Катоно.
Аой поняла, что пол под ногами дрожит в такт биению сердца, отзываясь на ненаправленную силу Земли. На миг кольнул стыд, но через миг она поняла, что Катоно даже не собирался делать выговор.
Его слова были именно тем, чем прозвучали. Ему хватило рассказанного, и он просил не мешать, дать приступить к работе.
Аой отступила назад, коснувшись броши. Катоно неспешно осмотрелся, переводя глаза с одной стены на другую, словно проникая взглядом под чистую поверхность.
А потом он поднял руки, и воздух задрожал от силы творимого волшебства.
Потом, обдумывая случившееся, Масанори Аой пыталась подобрать слова для того, что увидела на лице Катоно Тэна, того, как оно изменилось. Она сумела найти лишь странное определение.
«Сосредоточенное счастье».
Предельное внимание, полное погружение в свою задачу, в понимание того, что и как надо сделать. И невыразимые словами счастье и радость от того, что он это делает, что он осознает и творит. Свет в глазах, проступающий сквозь лицо и читающийся в каждом движении, свет, возжигаемый лишь тем, чему человек посвятил жизнь и душу.
Но эти слова Аой нашла позже. Сейчас же она с ослепительной ясностью поняла, почему Катоно Тэн одевается и ведет себя именно так. Ничто в его одежде, голосе и лице не влияло на рассказ заказчика. Ничто не подталкивало собеседника к выбору тех или иных слов. Ничто, кроме воли говорящего, не определяло то, что он скажет об ушедших.
Знание, полученное с предельной чистотой. Важнейший ход, когда речь идет об именах тех, кого больше нет.
И о Воплощении их образов, сплетенных из имен и воспоминаний.
Сила хлынула из кончиков пальцев Катоно Тэна, заплясала тысячами невидимых кисточек на чистых стенах. Полуоформленные образы возникали, менялись, пропадали, появлялись снова, вертелись в круговороте моментально сменяющих друг друга идей и впечатлений.
Аой застыла на месте, даже не пытаясь уследить за меняющимися силуэтами и красками. Она знала, что происходит, даже не владея ни Именованием, ни Воплощением.
Ведь для этого она и оплатила визит Катоно Тэна. Одного из немногих магов-художников Империи. И единственного, кто творил исключительно посмертные портреты, рискуя и опираясь на имена ушедших.
Аой не знала, сколько они простояли так: погрузившийся в свое волшебство художник и безмолвная хозяйка дома. В какой-то миг у нее закружилась голова от сотен образов, она закрыла глаза и лишь вслушивалась в шелест чужой магии.
А потом все стихло.
– Они здесь, – сказал Катоно.
Аой медленно открыла глаза и задохнулась.
Много позже она будет гадать, что именно Катоно понял из ее рассказов, что – удачно угадал, а что – уловил чувствами Именователя. Но эти раздумья, опять же, придут потом.
А сейчас она смотрела на свою семью.
Вэньян улыбался со стены, бросив ладонь на рукоять меча и помахивая свитком с печатью. Достанешь, сестричка? Угадаешь, за чем я ездил в столицу области?
Асано смотрел с серьезной заботой, забросив за спину безупречно заплетенную косу. Ну что же ты снова ничего теплого не накинула? Знаю про твои Искусства, но осторожных предкам и беречь не надо.
Нин сидела, чинно сложив руки на коленях, но глаза лукаво искрились. А спорим, я дольше по-придворному просижу, пусть и маленькая? Спорим, а?
Трое младших на одной стене. И двое старших на другой.
Родители стояли вместе, и казалось, что серебро в волосах отца плавно продолжается паутинкой узора на платье матери. А свет, игравший на ее коже, был точно таким же, как и наполнявший почти готовое ожерелье в отцовских руках.
Они смотрели на своих детей с едва заметными улыбками, и Аой видела, что вот еще миг – и Кайто с Цзяо посмотрят друг на друга, поцелуются взглядами. Как всегда. Как было.
Аой медленно двинулась с места. Коснулась руки отца, вздрогнула, ощутив тепло. Провела кончиками пальцев по протянутой к ней ладони матери. Отошла к противоположной стене, снова протянула руку. Темные волосы сестры. Руки братьев.
Прощайте. И здравствуйте. Снова и снова.
– Они именно такие, какими были, – сказала Аой вслух.
– Нет, – покачал головой Катоно.
Слово прозвучало неожиданно ярко, с чувством. Аой взглянула на него с удивлением, но тут же поняла: работа завершена, художнику больше не надо отстраняться от разговора.
– Они такие, какими вы их помните, – продолжил художник. – Это лишь одна грань того, какими они были.
– Верно, – спокойно согласилась Аой. – Но иной у меня нет. И все, кто жил в этом доме, заслуживают памяти любящего человека.
Щека Катоно Тэна слегка дернулась. Аой бы и не заметила, не будь движение мышц на ранее бесстрастном лице столь внезапным.
– Вы не согласны? – спросила она.
– Есть иные мнения, – Катоно чуть заметно пожал плечами. – Есть люди, которым важно, чтобы кого-то помнили только так, как они хотят. Любовь к этому не имеет никакого отношения. Желание сохранить добрую память – тоже.
Он снова дернул щекой.
– От таких заказов я всегда отказываюсь.
Аой медленно кивнула. Потом задумалась, пытаясь поймать очень странное ощущение, дать ему имя. Медленно обвела взглядом стены, с которых смотрела ее семья.
– Подождите минуту, Катоно таншен, – попросила она и быстро удалилась в свою комнату. Там остановилась перед зеркалом и несколько секунд смотрела на себя. Потом прикрыла глаза, твердо кивнула и потянулась к шкатулке с украшениями.
Когда Аой вернулась, ее платье было заколото брошью со сложным узором. А серебряного журавля она молча протянула художнику.
– Но она же вам дорога, – удивленно сказал Катоно, чуть-чуть приподняв брови.
– Дорога, – согласилась Аой и оглянулась на стены, с которых смотрела семья. – Но сейчас именно она породила мои слова, а те – картины. Мне теперь…
Она закончила фразу неловким жестом. Сама не была уверена, какими словами выразить то, что чувствовала.
Художник понял, и молча взял брошь. Она странно смотрелась на крепкой мужской ладони, выделялась светлой вспышкой на коже.
– Я всегда хотела путешествовать, – со вздохом сказала Аой. – Теперь на это не будет времени.
Она снова поглядела на брошь. И добавила:
– Но журавль должен лететь. Это правильно.
Катоно Тэн внимательно посмотрел ей в глаза. Потом медленно достал из рукава кусочек шелка, завернул в него брошь.
И улыбнулся.
Аой на миг задохнулась: улыбка вспыхнула неожиданно, исчезла так же быстро, но осталась в памяти. Словно она стояла перед суровой крепостью, а потом кто-то внутри зажег золотые фонари, наполнив мир вокруг теплым мягким светом.
– Я благодарю вас, Масанори ланши, – поклонился Катоно. – Мне было очень приятно здесь работать.
– Я благодарю вас, Катоно таншен, – эхом отозвалась Аой с подобающим поклоном. – Вы всегда будете желанным гостем в этом доме.
Она ненавязчиво выделила слово «гость». Катоно уловил оттенок и серьезно кивнул.
Он покинул дом через несколько минут, подобающим образом попрощавшись с хозяйкой. Аой же бестрепетно переступила порог кабинета. Села за стол, задумчиво посмотрела на бумаги, заключавшие в себе дела семьи. Предстояло еще очень много работы.
Но теперь она знала: стоит ей сделать несколько шагов – и она по-прежнему сможет посмотреть в глаза тем, кто всегда ей помогал. И одна мысль об этом вливала силы потоком полноводнее Старой Реки.
Аой решительно пододвинула ближайший свиток и коснулась кисти.
На лице главы рода Масанори играла задумчивая улыбка.

Семьдесят шесть лет спустя Катоно Тэн снова будет сидеть под картиной с изображением серебристой ивы и слушать рассказ о Масанори Аой, уже давно получившей прозвище Феникс Масанори. На этот раз с ним будут говорить многие люди, и художнику потребуется больше времени, чтобы создать образ, сотворенный ее именем. Воплощенный портрет будет заключать в себе частичку памяти каждого из домочадцев, отражать все грани того, какой она осталась в их памяти.
И ее платье будет заколото брошью в виде журавля.

Музыка, под которую писалось

@темы: Творчество, Данлин

---

Похищенное солнце

Так вот, "во-вторых".
Где-то пять лет назад мы с Соуль придумали мир Ану и его разнообразных обитателей. С чего все началось - отдельная история, сейчас ее не трогаю.
А суть в том, что тогда же мы начали писать. Написано уже много, но ряд написанного мы серьезно переработали и составили планы на изменения в дальнейшем тексте. И теперь первую часть можно и почитать, она приобрела завершенный вид:

Похищенное солнце

Сразу скажу две вещи:
- Роман участвует в конкурсе, и мы были бы рады комментариям, оценкам и так далее.
- То, что вы сейчас видите по ссылке - полный текст первой книги.

Приятного чтения!

UPD: Подниму еще раз. Нам бы изрядно пригодились голоса и комментарии.)

запись создана: 10.08.2017 в 11:39

@темы: Творчество, Ану

---

Лингвобестиарий

Сегодня за окном сплошная иллюстрация к Алексею Толстому, я разбираюсь с текстом диссертации. Наверное, поэтому в голову лезут какие-то лингвистические чудовища. Обсудили с дедушкой семантикору, синтаксическую стаю и диахроническую змею.
Куда-нибудь я эти кошмары вставлю.

@темы: Творчество, Жизнь

---

Снова о солнце

А мы с Соуль завершили выкладку "Похищенного солнца". Будем рады читателям и комментаторам.)

@темы: Творчество, Ану

---

Тайные печати

А я как-то напрочь забыл выложить еще один данлинский рассказ. К слову, опубликованный уже, в сборнике "Неназываемое".
Возможно, я его еще расширю, но вот он...

– Заходите, заходите! – радушно приветствовал гостей хозяин. – Быстрее, уважаемые господа, пока снегом совсем не завалило!

– Заходите, заходите! – радушно приветствовал гостей хозяин. – Быстрее, уважаемые господа, пока снегом совсем не завалило!
С неба падали крупные белые хлопья; снегопад этим вечером выдался сильный, и тропа, по которой оба путника добрались до гостиницы, уже практически исчезла. Вечер еще только близился, но тучи уже полностью закрыли небо, преграждая дорогу солнечным лучам и погружая землю в сумерки.
– Позвольте, я ваших лошадей заведу, – хозяин поправил наброшенную на плечи меховую накидку и засуетился вокруг коней, уводя их к конюшне. Путники поспешили к дому.
Только внутри, оказавшись в тепле, они позволили себе перевести дух, сбросить капюшоны и оглядеться.
Гостиница с подходившим погоде названием «Тихий снег» мало чем отличалась от сотен таких же заведений по всей империи. Прямоугольный зал, входная дверь обращена на юг, лестница у восточной стены ведет на второй этаж, выход на кухню – на западе. Десяток круглых столов и широкая изогнутая стойка для хозяина у северного конца зала. Ровно десять покрытых резьбой деревянных колонн поддерживали потолок, с крюков свисали бумажные фонари, и свет, проходя сквозь замысловатые прорези в бумаге, создавал из теней удивительный узор на стенах и полу. Несколько человек, уже расположившихся в зале, встретили новых гостей заинтересованными взглядами.
– Позвольте вашу одежду, господа, – невысокая девушка в скромном сером халате служанки приблизилась к новоприбывшим.
– Да, конечно, – невысокая изящная женщина сбросила дорожную одежду, с легкой досадой посмотрев на оставшиеся на полу лужицы. В свете ламп сверкнула изумрудная ткань дорогого халата, украшенного золотистой вышивкой.
Ее спутник тоже освободился от верхней одежды, поправил меч на поясе. Толстая рубашка и прочный жилет, крепкие мускулы, пара шрамов на щеке и тигриная плавность движений не оставляли сомнений – воин, телохранитель.
Служанка скользнула в сторону, гости прошли к столикам.
– Кошмарная погода, госпожа, не правда ли? – погладил ухоженную бородку полноватый мужчина. Темно-синий халат выдавал в нем состоятельного человека.
– Здесь же север, бывает и хуже, – сверкнула улыбкой дама. – Но, видимо, мы здесь надолго задержимся.
Воин пробурчал что-то неразборчивое.
– Наш хозяин говорит, что снегопад к утру прекратится, – нерешительно заметил молодой человек в круглых очках и с книгой в руках. Студент, судя по фиолетовому халату. – Я не знаю… Я так далеко на север еще не забирался…
– О, бывает, бывает, – закивала головой пожилая женщина в простом коричневом халате, машинально похлопывая по стоявшей рядом пухлой сумке. – Снег валит сильно, но так недолго будет.
– Милостью предков, так и выйдет, – дама плавно опустилась за свободный столик. – Но будет непочтительно мне не представиться. Имя моего рода – Ясаона, мое имя – Юи, моего спутника зовут Токэн Сэнси.
Воин молча кивнул, садясь рядом с хозяйкой.
– Имя моей семьи – Фуго, собственное – Фон, – наклонил голову бородач. – Я купец, торгую тканями и мехами.
– Юси Табито, – пробормотал юноша. – О, простите… имя моей семьи – Юси, собственное же – Табито. Я студент, учусь в Самакаве…
– Дзаи Саяку, – охотно представилась женщина с сумкой. – Я целительница, вот между этими деревнями хожу. Сюда впервые забралась, тут, говорят, травы редкие растут, в моих деревнях все здоровы пока, так я себе такую учебу устроила.
О происхождении Ясаоны никто не спросил. Поведение, одежда и внешность безошибочно выдавали в ней знатную даму, слова «имя моего рода» – тем более.
– Мое скромное имя Коданси, Ясаона ланши, – послышался голос от входа. Хозяин вернулся в дом, отряхнувшись от снега за порогом. – А это Андзинь.
Служанка тенью проскользнула по залу, задержалась на миг и учтиво поклонилась.
– Кони устроены как следует, вместе с другими, – продолжил хозяин, проходя к своей стойке. – Обед сейчас будет готов, прошу почтенных гостей подождать немного.
– О, жду с нетерпением! – оживился Фуго. – Если в такую погоду еще и не поесть – то можно поверить, что духи на нас прогневались!
Он рассмеялся собственной шутке, Ясаона лишь слегка улыбнулась.
– Вижу, только я путешествую не одна? – заметила она.
– Увы, – горестно вздохнул Фуго. – Помилуй предки, я с большим удовольствием странствовал бы в подходящем экипаже, или остался дома. Но так уж совпало, что мне срочно нужно в Силинь, иначе дело там совсем встанет. Местные дороги я хорошо знаю, но снегопад оказался очень некстати. Днем бы я сквозь него пробрался, но близится ночь…
– А вы, Юси таншен? – как только купец сделал паузу, Ясаона обратилась к студенту. Фуго недовольно насупился.
Молодой человек неловко отвел взгляд.
– Я… преуспел в каллиграфии, и учителя посчитали, что мне нужно посетить одного знаменитого мастера, поучиться у него особым приемам письма… А он живет далеко на севере, вот я и…
Под взглядом искрящихся глаз женщины он смутился еще больше и попытался укрыться за книгой.
– А я вот редко с кем-то хожу, – вмешалась Саяку. – А зачем? Тропы знаю, где травы всякие искать – так это мне провожатый не подскажет, сама соберу. Разбойники меня не тронут, взять у меня толком нечего, да и они ж не дураки – целителя оберешь, а потом тебя лечить некому будет.
– Я этого не слышал, Дзаи ланши! – откликнулся из кухни Коданси. Целительница захихикала.
Гости успели переброситься еще несколькими фразами, исключая по-прежнему молчаливого Токэна. Их семейства и занятия не имели ничего общего – но в дороге часть границ стиралась, дозволяя то, что непредставимо в привычном обществе. Такой закон не значился в книгах, но был ведом и понятен каждому жителю империи.
– Почтенные гости, – объявил Коданси, появляясь из кухни, – прошу вас. Никто не скажет, что в «Тихом снегу» дурно кормят.
Андзинь принялась безмолвно выносить еду для гостей. Ясаона с интересом пригляделась к хозяину: на вид ему было лет сорок, худощавый, среднего роста, лицо приятное, но незапоминающееся. Темно-зеленый халат, тяжелый пояс со множеством карманов: хорошая одежда для человека, который привык много работать по дому и держать инструменты под рукой.
– Отлично, – воодушевился Фуго, когда перед ним поставили тарелку. – А если сюда добавить немного приправы тикё?
– Андзинь, у нас она есть? – оглянулся на служанку Коданси.
– Да, – тихо подтвердила та. – На кухне, вторая полка сверху.
Хозяин кивнул и через минуту вернулся с изящным сосудом.
На какое-то время все занялись едой, подкрепляя силы после дороги и наслаждаясь разливающимся по всему телу теплом. Коданси занял место за стойкой, с улыбкой наблюдая за гостями и переводя взгляд с одного на другого. Фуго мимоходом осведомился о плате, услышал разумную цену и удовлетворенно кивнул.
– Чуть-чуть не хватает корочки, – заметил купец, расправляясь с мясом. – Вы знаете, как у нас в Лантине готовят?
– О, я знаю, – улыбнулась Ясаона. – Наш повар родом из тех мест, Фуго таншен.
– Тогда вы просто обязаны велеть ему приготовить курицу по рецепту мастера Сёдо! – заявил Фуго.
– Только лекарством для желудка запаситесь, – хихикнула Саяку. – Рецепт подсказать, Ясаона ланши?
Фуго возмущенно засопел, но успокоился, когда Ясаона подарила ему теплую улыбку.
Подходил вечер. За окнами по-прежнему валил снег, лампы расчерчивали зал причудливыми узорами. Ясаона даже подумывала их зарисовать, а Юси с интересом рассматривал игру теней.
В «Тихом снегу» всем было хорошо.

После обеда обнаружилось, что отдыхать никого не тянет. Трое гостей успели отдохнуть с дороги, а Ясаона призналась, что привыкла ложиться поздно, и бросила лукавый взгляд на Токэна. Воин остался невозмутим, Юси же в который раз смутился и уткнулся в книгу.
– Извините, достопочтенные гости, я никаких развлечений предложить не могу, – с сожалением развел руками Коданси. – Просто не умею ни петь, ни играть… вот разве что Андзинь?..
Он вопросительно поглядел на служанку. Тихая девушка покачала головой и негромко ответила:
– Нет.
– Но тогда ничего не остается, – Юси поднял взгляд от книги и поправил очки. – Я мог бы почитать, но у меня все про… ну, вы знаете, науки…
– А доски для го нету, – вздохнула Саяку. – А я бы с радостью сыграла, когда вот у больного сидишь и делать нечего, только следить, так надо б разум размять, как первыми государями завещано.
– Что сожалеть, – резонно сказала Ясаона, – если ее нет?
Гости переглянулись. Один лишь Фуго ничего не предлагал, лишь удовлетворенно сложил руки на животе, наслаждаясь сытостью.
– Досточтимые гости, – снова вмешался Коданси, – знаете, в такие вот снежные вечера люди, сидя дома, часто начинают рассказывать истории. Возможно, у нас есть чем поделиться?
– Часто страшные рассказывают, – негромко добавила Андзинь, поправляя светильник.
– А хорошая идея! – оживилась Саяку. – Всегда послушать интересно, что другие слышали, что знают, и что где такое было! А в тепле да после обеда капелька страха кровь горячит, я вам как лекарь говорю. Потому в деревнях и рассказывают.
Остальные гости одобрительно закивали. Сказания любили послушать по всей империи.
– Только вот кто начнет… – задумался Коданси.
– А жребий давайте, – предложила неугомонная целительница. – Коданси таншен, найдутся у вас лучинки разные?
– Ну, еще бы, – усмехнулся хозяин. – Андзинь, где там они у нас?
– Я принесу, – сказала служанка.
Лучины нашлись быстро, и очередь распределилась мигом: сперва Юси, за ним немало удивившийся Токэн, потом – Фуго, Ясаона, Саяку и Коданси. Андзинь от жеребьевки отказалась, тихо заверив, что не знает историй.
– Итак, Юси таншен, вам рассказывать первому, – мягко улыбнулась Ясаона, и студент покраснел.
– Не беспокойтесь, – хихикнула Саяку. – Это же не экзамен.
– Лучше бы экзамен… – пробормотал Юси, и слушатели рассмеялись. – Но давайте я попробую…
Он откашлялся.
– Давным-давно, еще до Войны Духов, ну, вы знаете…
– В которой темных духов изгнали со всех земель империи и ввергли обратно в их царство, – кивнул Фуго. – Все знают, продолжайте, пожалуйста, Юси таншен.
– Да, конечно… – студент замялся. – Тогда темные духи свободно бродили по земле, и с ними сражались как могли. Волшебных Искусств еще не было, так что людям оставалось лишь заклинательство, знаки, слова и предметы, что складывались в оружие и защиту.
Голос Юси стал крепче: он ступил на знакомую почву и приобрел уверенность.
– Был тогда могучий дух-охотник, который преследовал людей, разрывал их и поедал души. И был заклинатель, который поклялся покончить с ним, найти и навеки запечатать. Он знал повадки духов, он знал слабые места пожирателей и умел с ними бороться. Заклинатель отправился в путь, взял след от места первой жертвы. Нашел себе проводника, девушку, у которой этот дух погубил почти всю родню.
Проходившая мимо Андзинь на миг остановилась, посмотрев на студента с непонятным выражением. Тот не обратил внимания и продолжил:
– Так шли они по следу несколько дней, и наконец остановились в долине, где заклинатель распознал явные признаки присутствия духа. Он был уверен, что тот здесь появится, и подготовил ловушку – очертил круг, нарисовал десятки знаков пленения и заточения, вспомнил все нужные слова, и сел посреди защитной фигуры со своей помощницей.
– И дух пришел? – мигом спросила Саяку. – Угодил в ловушку?
– Да нет, – печально покачал головой Юси. – Настала ночь. Заклинатель был готов столкнуться с духом. Но он не ждал иного – что черные когти ударят ему в спину.
– Как? – хором изумились целительница и Ясаона.
– Заклинатель ошибся, – сказал студент. – Дух, за которым он охотился, был не просто пожирателем, а пожирателем-притворщиком; он знал, что за ним идет охота, и вместо того, чтобы уйти в ночи, занял человеческое тело, убив истинного хозяина.
– Девушка-проводник! – охнула Саяку.
Юси кивнул.
– Она была рядом с заклинателем, в человеческом теле охранные знаки ее не заметили. И она ударила, выбрав верный момент. Так заклинатель погиб, пал жертвой коварства духа и своей же самоуверенности.
Повисло тяжелое молчание. Обычно рассказчики все же старались вывести такие истории к хорошему концу, но студент, похоже, пересказывал прочитанную книгу, где автор поступил иначе.
– Невесело у вас вышло, Юси таншен, – сказала наконец Ясаона.
Юси смущенно развел руками.
– Вы извините… это первое, что пришло на ум… если бы я не был первым, вспомнил бы еще что.
– А если заклинатель погиб, то как же… – озадаченно начал Фуго.
– Дух потом похвалялся этой победой, – пояснил Юси. – Его, в конце концов, изгнали в Иньтан, но история разошлась, и попала в летописи.
Слушатели закивали: темные духи нередко хвастались своими «подвигами», желая вселить страх в сердца людей.
– Но теперь время для новой истории, – Саяку повернулась к Токэну. – Ваша очередь!
– Я не умею рассказывать, о древностях особенно, – сухо сказал Токэн. – Если хотите послушать о нынешнем – могу.
– Давайте, – предложил Фуго. – Юси таншен человек ученый, и поведал о деяниях старых времен – вы же человек военный, так что кому как не вам, говорить о настоящем.
Воин бросил взгляд на Ясаону, та с улыбкой кивнула.
– Хорошо, – проронил Токэн. – У меня история краткая и невыдуманная. В провинции Као пару месяцев назад начали погибать люди. Разные, от бродячих воинов до знатных господ и даже магов. Общего у них только одно – они все были в пути, погибли ночью.
Токэн обвел взглядом слушателей.
– И у каждого горло было вспорото когтями, а на лице застыл безмерный ужас. Так и стало ясно, что это не человек убивал, даже не безумец. Темный дух, неведомо какой, но вынырнувший из своего царства и вышедший на охоту. Маги и заклинатели, говорят, уже в провинции его ищут, но пока не нашли.
– Не нашли? – нахмурилась Саяку. – Но в чем тогда история?
– А ни в чем, – мрачно сказал воин. – Я же говорил – не умею рассказывать. Только о том, что слышал.
– Я не слышала, – удивилась Ясаона.
– Я говорил с другими воинами в Самакаве, пока вы спали, Юи ланши, – уточнил Токэн. – Потом не хотел вас беспокоить.
Женщина мимолетно улыбнулась телохранителю. Он всегда старался оберегать ее не только от прямого вреда.
– Погодите, – поднял руку Юси. – Но провинция Као… это же рядом. В дне пути.
– А и точно, – дернулся Фуго. – Вы правы, Юси таншен… Так что же, дух и сюда перебраться может?!
Гости и хозяин вздрогнули. В империи любили рассказывать о темных духах, но никто не желал с ними столкнуться. А то, что рассказ Токэна звучал скорее военным докладом, а не сказкой, почему-то вызывало еще больший страх.
– Да нет, – попыталась приободрить всех Ясаона. – В конце концов, за порядком везде следят, и такие убийства расследуют.
– А если где буйствуют темные духи – так туда придут священники или заклинатели! – Саяку стукнула по столу сухим кулаком. – Может, даже сам Кай Джалин!
Прозвучавшее имя словно холодным ветром пронеслось по залу.
Заклинатели, мастера слов и знаков, всегда оберегали людей от потусторонних сил, помогали и защищали. Многие из них были знамениты, но даже среди самих заклинателей Кай Джалин слыл легендой. Он безустанно охотился на темных духов, но не изгонял и не пленял – уничтожал. Почему – никто не осмелился спросить, да и сама фигура Убийцы Духов была овеяна тайной. Говорили, что даже темные князья знают его имя, ненавидят, а то и боятся.
– Но я слышал, что он не мужчина, – робко сказал Юси. – Что на самом деле говорить надо «Кай Джалинь», это женщина.
– Я то же самое слышала, – подтвердила Ясаона и бросила на студента мягкий взгляд. – Как совпало, Юси таншен.
Студент покраснел и опустил взгляд.
– Ну как же так, – возразил Фуго. – Вряд ли в таких вопросах может быть неясность.
– По глухомани всегда ж в мужской одежде ходить удобнее, а в ней женщину можно и не отличить, – сказала Саяку. – Я-то знаю, всякое у меня бывало.
Остальные гости с удивлением взглянули на целительницу. Та развела руками:
– В молодости, в молодости. Но будь то Кай Джалин или Джалинь – никак не простой заклинатель, не одними знаками обходится.
– Верно, – Юси поправил очки. – Он еще и маг, владеет каким-то Чистым Искусством.
– Именованием или кровной магией, – твердо заявил Фуго. – Как раз с их помощью заклинателю-магу легче всего справиться с духом. Уж поверьте мне.
– Вы же сами не маг, Фуго таншен, – упрекнула его Саяку. – Точно ли знаете?
– Точно, – заявил купец. – И подтверждением тому послужит моя история.
– О, конечно, ваша очередь, – вспомнила Ясаона. – Прошу вас тогда, простите, что перебили.
– Пять Чистых Искусств сотворено предками, – начал Фуго. – Именование, что правит именами, кровная магия, основанная на связях через кровь, искусство Пяти Князей, что призывает стихии, Воплощение, что творит нечто из ничего, и Поток, чей удел – вре…
Купец смущенно кашлянул, поняв, что на нем скрестились пять взглядов. Чистые Искусства мог перечислить каждый ребенок в империи.
– Так вот, – после краткого замешательства продолжил он, – семья Фуго была славна торговлей, но многие мои предки были магами, и все Искусства встречались у нас в роду. Послушайте же, что случилось с Фуго Сансиро, моим прапрапрадедом и могучим Именователем…
Купец сложил руки на животе.
– Когда Сансиро был молод, но уже стал искусным магом, он отправился по делам семьи на юг, в Ланьтао. Столь умен был Сансиро, что быстро справился со всем порученным ему, отправил весть домой, и пожелал немного пожить в Ланьтао, ибо была весна, а южные города прекрасны в это время. Гуляя вечерами по улицам города, он встретил прекрасную девушку с опечаленным лицом. Она пришлась ему по сердцу, но Сансиро удивился тому, что с ней не видно провожатых. Встретив девушку еще раз, он решил заговорить с ней, и получил ответ.
Фуго выдержал краткую паузу.
– Девушку звали Аои из семьи Амаку – богатого, старого рода. Сила Именования подсказала Сансиро, что она говорит правду, что имя и впрямь принадлежит ей; в разговоре понял он, что девушка нравится ему не только прекрасным ликом, и он задумался. Он собирался жениться, но хотел и интересы семьи соблюсти, и взять жену, что будет истинно приятно ему. Может, предки вознаградили его за почтение к ним? Но Сансиро не давало покоя то, что Аои ходит по улицам одна. Он посмел спросить, и услышал в ответ печальную историю.
– Она что, незаконная была? – живо спросила Саяку.
– Помилуй предки! – возмутился Фуго. – Нет. Аои рассказала, что ее родители умерли, а ветвь семьи преследуют неудачи. Только ее они не касаются, но семья подозревает, что на девушке лежит проклятие, что приносит несчастье другим, и потому никто не смеет сопровождать ее. Странное дело, но Сансиро в глубине души обрадовался, ибо что благороднее для мага, чем борьба с проклятиями? И потому он показал девушке свой знак волшебства, серебряный браслет с алмазом, рассказал о том, что владеет магией, и предложил выяснить, есть ли на ней проклятье.
– Прямо на улице? – несмело спросил Юси.
– Нет, – улыбнулся Фуго. – Аои пригласила его в опустевший дом ее семьи близ Ланьтао, и на следующий вечер Сансиро пришел туда. Молодая хозяйка хорошо приняла его, провела во внутренние покои, и тогда…
Он сделал паузу. На этот раз никто не стал перебивать.
– И тогда, – продолжил Фуго, – Сансиро заметил удивительное. На дворе была весна, и на юге в такое время года неизменно тепло. Но в доме стояла прохлада, а волосы гостя трепал холодный ветерок…
– Ох! – внезапно подскочила Саяку. – А я сижу тут, сижу, а травы-то мне на холод надо положить, там из многих дурные примеси мороз вытягивает. Коданси таншен, можно в моей комнате наверху окно открыть? Не бойтесь, не замерзну, я крепкая.
– Да, пожалуйста, ваша в конце коридора, – кивнул хозяин.
– Мне тоже неплохо бы положить наши вещи, – вспомнила Ясаона. – Сэнси?
Токэн молча подхватил сумки.
– Да, я тоже хотел бы книги… – смущенно начал Юси.
– Господа! – воззвал Фуго. – Вы не дослушали.
– Одну минуту, – улыбнулся Коданси. – Простите, Фуго таншен. Я тоже ненадолго отлучусь, мне надо еду подготовить, чтобы завтра не возиться. Пойдем, Андзинь.
Купец недовольно засопел, но спорить не стал. Зал опустел, и только сам Фуго остался за столом.
Минут через пятнадцать все вернулись, и снова заняли места за столиками. Купец обвел всех сердитым взглядом, услышал дружные горячие извинения, смилостивился и продолжил:
– Когда Сансиро ощутил холод, то острые чувства мага подсказали ему, что дело неладно. Подошел он к стене, на которой висела дивная картина, коснулся ее и попытался познать ее Имя. И понял Сансиро, что странно это: Имя того, что он видит, не соответствует тому, чего он касается.
– Морок! – с восторгом охнула Саяку.
Фуго кивнул.
– Воззвал тогда Сансиро к своей силе, и все вокруг исчезло. Был дом – но полуразвалившийся, прогнивший и увядший. А вместо прекрасной хозяйки колебалась тень с бездонно-черными глазами и в лохмотьях вместо чудесной одежды. Понял призрак, что его разоблачили, кинулся на Сансиро, но тот сумел оборониться, потому что знал некоторые знаки заклинателей, и укрепил их своей магией. Бежав из старого дома, Сансиро наутро же явился к семье Амаку, и узнал, что и впрямь была в их роду такая девушка – но умерла сотню лет назад от проклятия, и к дому с тех пор никто не подходил. Тогда Сансиро нашел сведущего священника, пришел в тот дом и сумел позвать призрака своей силой, ее именем и молитвами служителя богов. Вместе успокоили они душу Аои, отправили ее к предкам, и более не появлялась она в Ланьтао. А Сансиро же вернулся домой, и с тех пор был осторожен в поисках жены.
– Хорошая история, Фуго таншен, – заявила Саяку, – но вам бы подробностей прибавить. Как бросалась, как зубы скалила…
– Я рассказываю так, как поведал Сансиро семье, – возмутился купец. – Да и плохо умею говорить не о делах. Но, полагаю, вы искуснее меня в рассказах, Ясаона ланши?
Все заинтересованно повернулись к женщине.
– Я думаю, я последую примеру Фуго таншен, – Ясаона улыбнулась купцу, тот довольно выпрямился, – и поведаю историю о своих предках. Все началось с того, что сыну основателя нашего рода подарили яшмовую статуэтку…
Она задумалась на миг.
– Я даже могу ее показать. Ее изображение, вернее.
– Книга в седельной сумке? – уточнил Токэн.
– Да, – кивнула Ясаона. – Ты не мог бы?..
Воин кивнул, плавно поднялся и вышел.
– Видите ли, – объяснила женщина, – я хотела бы ее показать, потому что иначе трудно будет представить, как обличье статуэтки связано с историей. А описывать ее долго.
– О да, – слегка оживился Юси. – Всегда лучше самому узнать, чем слушать пересказ.
– Я надеюсь, вы не об истории моего рода, Юси таншен? – улыбнулась Ясаона.
Студент смутился и съежился. Остальные гости рассмеялись.
– И, кроме того… – продолжила Ясаона и осеклась. – Что такое, Сэнси?
Воин ворвался в зал, распахнув дверь; впервые маска невозмутимого спокойствия на его лице треснула.
– Одна из лошадей мертва, – хрипло сказал он. – Разорвано горло, кровь выпущена. Рвали когтями. А остальные храпят от ужаса.
На секунду воцарилась тишина. Ясаона побледнела, прижала ладонь к губам. Юси неподвижно застыл, Саяку коротко вскрикнула.
– Точно когтями? – выдохнул Фуго.
– Да, – подтвердил Токэн. – Так же как… так же как с теми убийствами, о которых я говорил.
Одна и та же мысль пронеслась в головах гостей.
У «Тихого снега» появился темный дух. И, утолив жажду жизни лошадью, он перейдет к более приятной пище – к людям.
– Но этого не может быть! – Фуго сумел взять себя в руки. – Коданси таншен, у вас ведь начертаны охранные знаки на стенах вокруг дома?
– Как и в любой гостинице, – подтвердил хозяин. – Разве что… Разве что снегопад их как-то повредил…
– Но тогда он может и внутрь пройти! – побледнела Саяку. – Храни нас Драконы Небесной Горы!
– Надо проверить, – решительно заявил Коданси. – Андзинь, неси факелы. Досточтимые гости, соберите теплую одежду, мы поглядим вместе.
– Вы с ума сошли! – Токэн шагнул между хозяином и Ясаоной. – Если он снаружи, то он может сразу напасть.
– Но он не напал на вас, а проверить необходимо, – возразил Коданси. – А разделяться дольше чем на минуту нельзя, иначе темный дух может перебить нас поодиночке.
– Коданси таншен, не говорите так! – Саяку вздрогнула всем телом.
– Нам нельзя выходить, – твердо заявил Токэн, но на его руку легла ладонь Ясаоны.
– Сэнси, – сказала она. – Мне страшно, но проверить надо. Коданси таншен прав, нам нужно знать, разбиты ли защитные знаки.
– Юи ланши… – начал воин, но женщина покачала головой, и телохранитель, насупившись, кивнул.
Вернулась Андзинь, и раздала всем факелы, быстро зажгла каждый из них. Теплая одежда хранилась у входа, и уже через десяток минут постояльцы, хозяин и служанка оказались на улице.
Снег по-прежнему падал с темного неба, но уже поредел, и снежинки легко таяли в пламени факелов. Огонь разрывал ночь, тени метались по стенам дома и створкам ворот.
Коданси решительно шагал впереди, поднося факел к стенам, квадратом окружавшим гостиницу. На каждой из них должно было быть начертано по пять охранных знаков, как принято в таких домах. Все знали: темным духам куда проще войти туда, где постоянно и недолго бывает много разных людей. Для того и нужна защита.
Знаки у ворот были нетронуты. Припорошены снегом, но целы. Хозяин поднес факел к каждому, убеждаясь в этом и показывая остальным.
Знаки на западной стене тоже оказались в порядке. Фуго было дернулся, увидев, что в одном месте линия нарушена – но это оказалась неудачно упавшая тень.
На северной стене было всего четыре знака. Люди испуганно заозирались, при этом на миг испытав облегчение: брешь была найдена. Но Юси молча указал наверх – последний знак просто был начерчен выше других.
Восточная стена по-прежнему несла на себе пять защитных символов, целых и невредимых. Все замерли рядом с ней, поднимая факелы, вглядываясь в обереги и убеждаясь – да, все в порядке.
– Значит, – выдохнула Ясаона, – дом по-прежнему защищен? Но как же тогда…
– Если обереги действуют, то темный дух не может и шагу ступить в пределы гостиницы, – нерешительно сказал Юси.
– Нет, – Коданси повернулся, пламя факела высветило его лицо, пляшущие тени превратили черты в причудливую маску. – Может. Вы помните, как?
Саяку судорожно втянула воздух. Ясаона сжалась, Фуго охнул, Токэн потянулся к мечу. Лицо Юси застыло, Андзинь замерла безмолвной тенью.
Они действительно вспомнили. Темный дух мог преодолеть обычные охранные знаки, если занял тело человека: плотская оболочка защищала пришельца из царства гибели. Так же, как в истории Юси.
– Это же значит… – пробормотал Фуго. Взгляд его заметался по чужим лицам, и в каждом взгляде светились осознание и ужас.
Кроме них, больше людей в гостинице не было.
– Вернемся в зал, – нарушил молчание Коданси. – Здесь нам точно нечего делать.
Шестеро людей медленно двинулись к гостинице. Где-то в стороне раздался крик ночной птицы, и Ясаона вздрогнула, остальные тревожно заозирались, Юси снова словно закостенел, а Саяку забормотала молитвы.
В доме они сели за разные столы; по залу заметались недоверчивые, тревожные взгляды. Гости и хозяева перебирали в памяти весь день; все они на какое-то время отходили друг от друга, не видели, что кто делает. Да, четверо поднялись на второй этаж – но это человеку трудно выпрыгнуть из окна, убить лошадь и вернуться наверх же, не проходя через зал. Темному духу такое совершить несложно.
– Но неужели кто-то может… – начал Фуго. – Ну, есть же способы определить… Я могу попытаться вспомнить, что там предки умели, как выявляли…
– Это если вы сами не дух, Фуго таншен, – холодно сказал Токэн. Купец оскорбленно вскинулся, но тут же поник, понимая, что опровергнуть нечем.
Ясаона огляделась. Историю никого из них нельзя было проверить. Включая их с Токэном – говорят, что темному духу не нужно много времени, чтобы занять чужое тело. По пути к гостинице они не раз отходили друг от друга.
Женщина незаметно отодвинулась от воина, и тут же увидела, что он делает так же и не убирает руки с меча. Отчего-то от этого стало легче: если Токэн – человек, то он не потерял ни соображения, ни чутья.
– Плохо, что снег, – негромко сказала Саяку, ее голос потерял обычную живость. – Ночью не уйдешь, если он начнет охоту.
– Тогда почему не начал? – дернулась Ясаона. – Чего ждет, если он тут?
– Потому что страх тоже питает темных, – проронил Коданси. – Чем больше вы будете бояться – тем сильнее он станет еще до того, как возьмет ваши жизни.
Его слова обдали гостей холодом. Сам хозяин тоже утратил прежнюю жизнерадостность; он сидел за самым близким к стойке столом, сгорбившись и лишь потирая кончиками пальцев пояс.
– Но мы же должны как-то почувствовать его присутствие, – жалобно сказал Фуго. – Их сила чужда миру! Она должна… ощущаться.
– Темному духу не обязательно проявлять свою силу открыто, – сказал Коданси. – Он может тревожить людей и иначе. Шорохами. Резкими звуками. Или, скажем, стуком – особо рассчитанным, незаметным, но творящим беспокойство.
Хозяин гостиницы помедлил и небрежно добавил:
– Вот как Юси Табито таншен делает сейчас.
Все застыли на миг. Потом взгляды разом метнулись к студенту, положившему на стол обе руки, и только что негромко постукивавшему по нему кончиками пальцев.
– Коданси таншен, – нервно сказала Ясаона. – Вы же не серьезно…
– Даже если не серьезно, то попал в цель.
Сначала Ясаона даже не узнала голос студента. Неуверенность из него пропала полностью, каждую ноту наполняли сила и насмешливое спокойствие.
Через миг она поняла, что было сказано, ахнула и отшатнулась.
Юси Табито выпрямился во весь рост, снял очки и небрежно отбросил их в сторону; стекла со звоном разбились о стену. Растерянная улыбка исчезла с лица, зубы обнажились – больше зубов, чем есть у человека.
– Я слишком увлекся, – произнес он, и низкий, рычащий голос, ничем не напоминающий тихую речь студента, наполнил зал. – Но это сейчас уже безразлично, не правда ли? Вам некуда бежать, люди.
Ясаона охнула, отпрянув к стене. Токэн мгновенно заслонил ее, выхватив из ножен меч, но Юси лишь бросил взгляд в его сторону, и воина вздернуло в воздух, дважды припечатало о стену. Он бессильно сполз на пол.
– Сэнси! – испуганно вскрикнула Ясаона, бросившись к потерявшему сознание бойцу.
Фуго вжался в стену, выставив перед собой руки, по его лицу катился пот. Кровь магов в семье сказалась – сейчас купец остро ощущал, как от лже-студента веет холодной, темной и злобной силой.
– Драконы Небесной Горы и все предки, защитите от зла… – забормотала Саяку, и тут же поперхнулась словами, когда Юси лениво повернул голову к ней.
Спокойным остался только Коданси за своим столиком. За его спиной у лестницы замерла Андзинь.
– Я не думал, что меня можно легко выявить, – лже-студент медленно поднял руку. Угольно-черные когти прорвали подушечки пальцев, выходя наружу и маслянисто поблескивая. – Но странное дело, меня словно тянуло раскрыть себя.
– Истории, – спокойно сказал Коданси. – Твое племя тянет к ужасу. Как только начали рассказывать – ты оказался в плену этих сказок, тебя потянуло воплотить их, даже ту, что рассказал сам. Кто-то из ваших князей смог бы сопротивляться зову – но ты же не князь, верно? Тебя особенно потянуло, когда Фуго таншен поведал свою, о призраке-охотнике?
Юси кинул быстрый взгляд на купца. Тот побледнел как бумага.
– И освещение, – продолжил Коданси. – Прорези на бумаге каждого фонаря здесь отбрасывают свой узор, который манит тебя, гасит желание уйти. Ты бы легко прошел сквозь снег – но тебе не хотелось покидать гостиницу. А с каждой вспышкой страха ты становился все спокойнее, все довольнее. Сведущему нетрудно это заметить.
Юси поднял голову к потолку, посмотрел на светильники. Сквозь его кожу проступили очертания костей, мерцающих черным сиянием.
– Ловушка, – тихо сказал он.
– Ловушка, – согласился Коданси. – Я готовил обряд с того момента, как узнал о появлении темного духа в округе. И теперь я знаю, кто ты. Ши-джинг, пожиратель-притворщик. Надевающий тела людей и меняющий их… как собирался и сейчас поступить, правда?
– И теперь я знаю, кто ты, лже-трактирщик, – прошипел темный дух. Скользящие тени залили его глаза, узор костей под кожей складывался в нечеловеческий скелет; волосы вытянулись, превращаясь в острые иглы. – Или ты будешь отрицать свое имя, Кай Джалин?
Коданси засмеялся, вставая со стула.
– Отрицать? Встретив свою добычу? Никогда.
Он демонстративно извлек из-под рубашки серебряный медальон мага; в центре безупречно выгравированного знака «пять» багрово мерцал альмандин.
На краткий миг повисла тишина. Гости не смели даже дернуться, и не могли отвести взгляда от заклинателя и духа, замерших друг напротив друга.
А потом Юси клокочуще расхохотался; кожа на его руках пошла трещинами, выпуская острую щетину.
– Ты действительно кровный маг? О, Убийца Духов, а я на миг усомнился в своей победе!
Он торжествующе вскинул руки, сверкнув черными когтями в свете ламп.
– Твоя магия бессильна против меня – неужели ты думаешь, что я дам хотя бы капле твоей крови меня коснуться? Или, может, интереснее закрыться от нее чужой жизнью…
Юси выразительно обвел взглядом всех гостей. Те застыли, скованные ужасом и тяжелой, давящей силой, исходившей от ши-джинга.
– Твое искусство заклинателя тем более бессильно, – продолжил дух. – Я слишком быстр, чтобы дать тебе шанс начертить печати и произнести слова. Единственным спасением для тебя было бы начертить их заранее – но я бы почуял любой знак, выписанный более часа назад!
– Это так, – сказал Кай Джалин. – Твое племя – искусные обманщики, и не менее искусные бойцы.
Юси шагнул к нему, широко раскрывая рот. Вместо языка из него показался сгусток дергающейся тьмы с тысячью шипов на конце.
– Но люди тоже могут лгать, – закончил заклинатель. – Хан.
Нестерпимым, ярким светом полыхнули знаки на полу, на стенах, на потолке. Начертанные краской одного цвета с поверхностью, они были невидимы до сих пор – и теперь же засияли, озарив все вокруг холодным свечением.
Этот свет заключил Юси в эфемерную клетку, что была прочнее стали, сковал его, и темный дух испустил вопль ярости и изумления, отдавшийся в сердцах и душах всех, кто был рядом.
– Печатей не было! – взвыл ши-джинг. – Как? Когда ты успел?!
Кай Джалин не ответил ничего. Он просто коснулся своего медальона, и отбросил в сторону кусочек камня – выдолбленный альмандин, прикрывавший настоящий знак.
В этот самый миг дух, притворявшийся Юси Табито, понял, как ошибался. В серебро на груди заклинателя был оправлен аметист, камень совсем иного Искусства.
Кай Джалин не был кровным магом. Он овладел Потоком, волшебством времени. И каждый раз, как лже-Юси отводил от него взгляд – срывался с места и вычерчивал новый знак, а потом возвращался. Для не владевших той же магией проходил лишь миг; даже духи не могли уловить такого движения, если не знали о нем.
Пальцы заклинателя замелькали, складываясь в замысловатые знаки. Ровным, монотонным голосом Кай Джалин начал читать слова уничтожения.
Для всех глаз фигура Юси размылась, обратившись в беспрерывно подрагивающий силуэт. Теперь уже темный дух ускорился, стараясь располосовать пленивший его свет и одновременно уходя от заклинания – чтобы оно сработало, его должен был четко слышать не только заклинатель, но и сам дух.
Это не помогло. Долей секунды спустя речь Кай Джалина превратилась для людей в невнятную скороговорку: он снова призвал собственную магию, многократно ускорив себя, оказавшись в одном временном потоке с духом и позволяя ему слышать губительные слова.
Фигура, потерявшая всякое сходство с человеком, дергалась в плену знаков, ускоряясь и замедляясь, пытаясь спастись от жгущих саму его суть слов. Не помогало, не выходило: Кай Джалин ни на долю мгновения не отставал.
Безумный вой хлестнул по стенам гостиницы; Ясаона ощутила, как по ее лицу течет кровь, Фуго охнул и схватился за живот, согнувшись от боли.
Плоть Табито разлетелась клочьями, Саяку поспешно отвернулась, не вынеся вида корчащегося, невозможного существа. Темный дух полностью сбросил человеческую оболочку, открывая себя притяжению родного царства, стараясь уйти туда раньше, чем слова заклинания испепелят его.
Знаки держали крепко. Андзинь, не шевелясь, смотрела на духа.
Кай Джалин повысил голос, произнося последние слова. Печати разгорелись еще ярче, свет переплелся с воем – и на миг внезапно настала абсолютная тишина, поглотившая все звуки.
И эту тишину ледяным кинжалом разрезал голос заклинателя.
– Син. Хао. Шисен. Познай погибель.
Ровное белое пламя вырвалось из тела духа, обратив его в пылающий столб, растворяя в себе черную изменчивую не-плоть, обращая ее в пепел, а пепел – в мельчайшую пыль.
Последний вопль погибающего ши-дженга был неслышен, но пронизал всех вокруг иглами ужаса и боли.
Затем знаки погасли. Темного духа больше не было.

– Вы задумали все это с самого начала, мастер Кай? – тихо спросила Ясаона.
Токэн пришел в себя еще ночью, и Саяку заверила, что с ним будет все в порядке, если обработать мазями. Телохранитель все равно выглядел мрачно и корил себя за то, что не смог сделать ничего.
Светало. Солнечные лучи пробивались сквозь окно, и Андзинь ходила по залу, меняя свечи в лампах. Гости едва успели отдохнуть, и их ночные сны были полны корчащихся теней и холодного страха.
– Я не думал, что здесь будет столько гостей, – сказал заклинатель, – но вы правы. Я говорил правду: только услышав о духе, и прикинув, кем он может быть, я нашел эту гостиницу, убедил хозяина временно уступить мне место за особую плату, и все подготовил.
– Андзинь – ваша помощница?
Служанка бросила короткий взгляд в сторону собеседников, но, как всегда, промолчала.
– Она в самом деле тут служит, – ответил Кай Джалин, – но вызвалась мне помочь. У Андзинь родственник погиб от рук темного духа, и у нее с ними свои счеты.
Он рассмеялся.
– Пожалуй, без нее я бы не смог убедительно сыграть хозяина. Так что я позаботился о ее защите: у нее под одеждой немало моих талисманов, которые ненадолго отразили бы нападение духа и подали мне знак.
– А если бы Ю… темный дух проявил себя позже? – спросила Ясаона. – Успей он убить кого?
– Одним подозреваемым меньше, – холодно улыбнулся заклинатель.
Повисло молчание; Юи понадобилось несколько секунд, чтобы понять. Заклинатели всегда стояли между людьми и темными духами, считая спасение жителей Империи своим главным долгом. Сидевший перед Ясаоной человек меньше всего был похож на защитника.
– И все? – только и смогла спросить она.
– Ясаона ланши, – Кай Джалин посмотрел ей прямо в глаза. – Я посвятил свою жизнь охоте на темных духов и их уничтожению. Я занимаюсь тем, что убиваю бессмертных. К миру людей я тоже отношусь… иначе.
Ясаона содрогнулась и отвела взгляд. Заклинатель сейчас казался расслабленным и довольным, но она не могла отделаться от мысли, что точно так же выглядит тигр после хорошей охоты и сытной еды.
Во дворе Фуго спешно седлал лошадь. Купец не желал оставаться в гостинице ни минуты; Ясаона бы последовала его примеру, если бы Токэн мог ехать.
– Днем приедут настоящий хозяин, остальные слуги и конюхи, – Кай Джалин поднялся, подхватил собранную сумку. – А мне пора. А, да, я уже попросил Фуго таншен – попрошу и вас с Дзаи ланши. Не описывайте мою внешность и мои умения, хорошо?
– Ложные, или истинные? – негромко спросила Ясаона.
Заклинатель улыбнулся и подкинул на ладони выдолбленный альмандин. Скрывать свое Искусство было незаконно, но Ясаона была уверена, что никто не жаловался на Кай Джалина.
– Любые, – сказал он, направляясь к выходу. – Тайне легче бороться с тайнами.
– Но есть ли тогда разница между тайнами? – невольно спросила Ясаона.
Вопрос застиг заклинателя на пороге. Тот оглянулся – без улыбки, холодно.
– Есть, – сказал он. – Мои тайны убивают не людей.
Он вышел. Ясаона глубоко вздохнула, бросила взгляд на молчаливо прибирающуюся Андзинь, потом – на потолок, где на втором этаже Саяку смазывала ушибы Токэна. И подумала, что исполнить просьбу Кай Джалина будет несложно.
Одна мысль об историях про духов и заклинателей уже вызывала у нее тошноту.

@темы: Творчество, Данлин

---

Регионы Ану

Продолжение того, о чем писал здесь. Немного о нашем мире/
(Не понял, как вставлять пост целиком из Вконтакте)

Северный регион
Включает в себя Вердич, Северный Данкель и Южный Данкель.
Холодная и промерзшая до основания гор северная оконечность Ану всегда была строга к своим детям. Здесь живут суровые решительные люди, которые не привыкли ждать милости от судьбы. А еще - прячутся те, кого разыскивают в других регионах.
Больше про регион
Западный/центральный регион
Включает в себя Аранчай, Королевство Альконт, Королество Греон, Республику Джаллия и Россон.
Центр цивилизации, оплот науки и торговли и главная политическая арена Ану. Здесь жизнь бурлит через край. Обитатели Западного региона непохожи друг на друга, заботятся о своей индивидуальности и стараются успеть везде и всегда быть в курсе последних новостей.
Больше про регион
Восточный регион
Включает в себя Объединенный Харан, Оскирию, Талай и Фелиман.
Они, кроме Харана, не столь влиятельны, как страны Западного региона, зато отличаются яркой и самобытной культурой. Восточные жители часто неторопливы, расслаблены и философски относятся к жизни. Куда спешить, если ты лишь мгновение во вспышке бесконечного времени?
Больше про регион
Южный регион
Включает в себя Аччи Шикар, Гхаби, Пахру, Патрату и Теклеч.
Страны Южного региона не считаются серьезными игроками в большой политике Ану. Влиятельные люди редко о них вспоминают. Гораздо больший интерес Южный регион представляет для исследователей и, как и Северный, для тех, кому хочется скрыться из виду.
Больше про регион
Араханский массив
Наименее изученная и наиболее пугающая часть Ану.
Занимающие обширные территории на юго-западе горы - дом жутких рептилоподобных кочевников-изгоев, которые регулярно совершают набеги на соседние страны, а иногда - прорываются вглубь регионов. Они путешествуют на кое-как собранных платформах из кусков необработанного феррита и остовов захваченных кораблей.
Больше про регион

Правки и замечания прошу в личку, комментарии и обсуждения - можно в группе.

@темы: Творчество, Миры, Ану

---

Миры и приглашения

Мы с Соуль заново открыли ВК-сообщество по нашему совместному творчеству, а на данный момент - по сеттингу Ану. Кто-то из вас его уже знает, кто-то - еще нет. Но по этому миру мы делаем еще и игровой сеттинг на механике "Дневника авантюриста 2" и будем по нему вести.

Так что приглашаю: Бортовой журнал. Будет интересно.

(Для напоминания, наше-соавторское:
Странная благодарность
Дарить жизнь
Хозяин Приливов
След вихря
Настоящее лето)

@темы: Творчество, Ану

---

О хитрых фаллиенах

То, что я не первый год участвую в конкурсе ЗВ-квент как судья - все вроде в курсе. В этом году (и конкурс впервые на Каунсиле) - в кои-то веки как участник. И вышло так, что занял одно из первых мест, так что имел право обзавестись портретом персонажа. Который мне и обеспечили.

А теперь по очереди.

Собственно квента следует ниже, в том же формате, в каком пошла на конкурс.

Ксанд Вессор, авантюрист и дипломат

- Общие данные -
1) Имя: Ксанд Вессор
2) Пол: мужской
3) Раса: фаллиен
4) Возраст: 130 лет
5) Рост: 168 сантиметров
6) Вес: 72 кг
7) Внешность: обычно бледно-зеленая кожа, четкие и ясные черты, темные глаза, черные волосы, уложенные в традиционный фаллиенский узел; одежда всегда элегантная, обычно – с тонкой вышивкой
8) Особые приметы: в целом отсутствуют, если не считать привычки изысканно одеваться и выглядеть элегантно даже в лохмотьях. Ксанд сам признает, что маскировка под простого жителя Галактики у него плохо получается.
9) Характер: как и большинство фаллиенов, Ксанд превосходно владеет собой, редко демонстрирует истинные эмоции и контролирует цвет кожи. Он всегда вежлив, дипломатичен и велеречив… это даже можно счесть слабостью, Вессор посредственно умеет говорить кратко. В целом же он тщательно планирует и рассчитывает свои действия и слова, неохотно идет на конфликт, и если уж рискует – то в надежде на крупную выгоду. Или поневоле.
Альтруизмом Ксанд никогда не отличался, завязать с ним настоящую дружбу сложно… однако тем, кто сумел это сделать, Вессор всегда поможет. Правда, всегда будет стараться действовать так, чтобы не подвергать себя излишнему риску.
10) Сторона Силы (для форс-юзеров): нейтрал, хотя навыки как таковые почти отсутствуют
- Навыки и умения -
11) Бытовые/боевые: Ксанд - очень хороший дипломат и мастерски умеет "правдиво солгать". Феромонное обаяние фаллиенов подкрепляется отличными манерами и умением подстроиться под собеседника. Так как путешествует он по большей части один, то пилотское мастерство освоил на "отлично" – не ас, конечно, но более чем компетентный пилот. А вот техник из Ксанда неважный, эту задачу он доверяет экипажу.
Из-за своего рода занятий Вессору приходится отлично разбираться в истории и культурах народов Галактики, а также - в ювелирном деле. Он и сам умеет делать украшения, хотя для него это скорее хобби. Предпочитаемые миры, однако, наложили свой отпечаток: Ксанд мало интересуется неразвитыми цивилизациями, не желая загромождать память. Лишь в курсе, что такие есть.
Несмотря на то, что Ксанд активно и старательно избегает насилия, он далеко не беззащитен. Еще в молодости он обучился метко стрелять, а потом занялся фехтованием и достиг в нем немалых успехов, постоянно практикуясь с дроидом-дуэлянтом и безустанно поддерживая себя в форме. Он несколько сомневается, что навыки фехтования металлическим клинком так уж полезны в современной Галактике, но Вессору просто нравится этот вид боевого искусства.
12) Силы: не очень развиты. Ксанд способен на принимающую эмпатию – может ощущать настроение и чувства собеседника, в гораздо меньшей степени – окружающих, на которых не сосредотачивает свое внимание. Эта способность куда более полезна в сочетании с его искусством убеждения.
Куда лучше Вессор овладел иным талантом – сокрытия своего отпечатка в Силе, включая вообще наличие у себя Силового таланта. Как выяснилось, в имперское время это очень помогает.
13) Форма фехтования (для форс-юзеров): в плане световых мечей - отсутствует
- Служебные данные -
14) Эпоха: Старая Республика - Новая Республика
15) Родной мир: Фаллиен
16) Место проживания на данный момент: по большей части на борту «Зачарованного Странника» или в резиденции семьи на Фаллиене
17) Политическая принадлежность: нейтрал
18) Профессия/должность: свободный дипломат авантюрист, мошенник, ювелир и коллекционер
- Личные вещи -
19) Имплантанты: отсутствуют
20) Дроиды:
-Флитч - боевой дроид серии FLTCH, производства коликоидов. Отвечает за безопасность на борту и охрану корабля.
-Зерек - полицейский дроид модели 501-Z. Багрового цвета гуманоидный дроид, выполняющий на борту обязанности суперкарго и консультанта по законам.
-Ратек - родианский охотничий дроид модели RHTC-560. Сильно модифицирован, поскольку на «Зачарованном Страннике» он отвечает за ремонт, а вместо охотничьих дронов контролирует пятерку механиков.
-Фен - дроид модели «элитный дуэлянт», старпом на борту «Странника», а также постоянный спарринг-партнер Ксанда.
21) Транспорт: яхта «Зачарованный Странник»
22) Оружие: Ксанд постоянно хранит на борту несколько элегантных бластеров и изящных мечей из прочных и легких сплавов. Когда-то из интереса пробовал собрать световой меч, не вышло, но компоненты до сих пор лежат в хранилище «Странника».
- Личное -
23) Биография:
Ксанд Вессор родился на Фаллиене, когда до битвы при Явине оставалось сто и еще шесть лет. В будущем он будет со сдержанной гордостью замечать, что старше графа Дуку на четыре года, и может смотреть на него как на младшего.
Детство его прошло спокойно и легко, и на то были все основания. Ксанд принадлежал к малому аристократическому дому, девизом которого было «Пусть другие воюют»; род Вессора всегда предпочитал заключать браки, договариваться, оказывать поддержку другим, но оставаться в стороне у конфликтов. Это получалось далеко не всегда, но на момент жизни Ксанда Дому удавалось вести именно такую политику. А поскольку наследником Ксанд не был, то и ограничений в его жизни было немного меньше, чем у старших родственников.
Когда ему исполнилось двадцать пять лет, Ксанд решил поступить по обычаю многих молодых фаллиенов из аристократических семей – он отправился странствовать по Галактике. А также приносить пользу Дому - с отцом это особо было оговорено. В конце концов, зачем странствовать, если не совмещать приятное с полезным?
Что же, приятного он нашел немало. Потому что очень скоро Ксанд угодил в поле зрения семейной четы людей, и знаменитая привлекательность фаллиенов сыграла свою роль. Нет, не так, как можно подумать – Джерес и Финра Мэйтевок оказались мошенниками. И, залучив в свою компанию молодого аристократа, использовали его обаяние и феромоны как ключ к состоятельным дамам. Очень много возможностей открывалось при таком отвлекающем маневре…
…вероятно. Потому что умом Ксанд тоже не был обделен, и суть происходящего сообразил очень быстро. Следуя принципам своей династии, он не стал идти на конфликт – просто пока Мэйтевоки строили аферы, Вессор добывал себе союзников и контакты. Свои личные, разумеется.
Разрыв партнерства и предложение поделить доходы стал для Мэйтевоков неожиданностью. Но в ответ на попытку надавить на Ксанда тот спокойно перечислил всех тех, кто теперь тепло к нему относится и предложил сделку – супруги не пытаются на него давить, а он сам не сдает их закону. Сомневаетесь, что смогу изобразить из себя невинную жертву мошенников? Будьте уверены – смогу.
Впрочем, в целом с Мэйтевоками Ксанд расстался на вполне доброжелательной ноте, и вынес для себя важный урок: жителей Галактики легко обмануть. Легко получить выгоду. Особенно если подходить с умом и старанием.
В течение оставшихся странствий молодой фаллиен внимательно изучал галактическое общество именно с этой точки зрения. К тому времени, как Ксанд вернулся домой, основная идея о будущем уже сложилась, и оставалось лишь привести план в действие.
Вскоре после тридцать первого дня рождения Ксанд Вессор снова оказался в Галактике. И его состояние начало быстро расти.
Ксанд не пускался в рискованные аферы и почти никогда не нарушал закон напрямую. Сперва он создал себе репутацию дипломата, умелого переговорщика и в целом той личности, к которой стоит обратиться, чтобы установить с кем-то контакт, или найти полезных людей. При этом фаллиен тщательно следил за тем, чтобы не переходить дорогу крупным силам: практически все его «клиенты» были личными знакомыми.
Немалая часть накопленного капитала оказалась вскоре потрачена на оплату личного корабля куатским верфям. У Ксанда были очень точные требования к будущему мобильному дому, и инженеры Куата, как всегда, не посрамили свою репутацию.
Так у Вессора появился «Зачарованный Странник», который и по сей день служит ему средством транспорта и домом. Вот с командой, правда, не очень сложилось: брать на борт других Вессор опасался, слишком уж много деликатной информации было на борту. Поэтому постепенно собравшийся экипаж состоял полностью из дроидов разных моделей. И, надо сказать, они до сих пор числятся среди ближайших друзей Ксанда; некогда он пообещал, что никогда не сотрет память ни одному из них, и слово держит крепко.
Обзаведясь нужными связями, фаллиен подошел куда ближе к нарушению законов, и зачастую переступал эту грань. Возможно, Ксанд смог бы основать целую преступную организацию. Возможно, не сумел бы. Сложно сказать, потому что он даже и не попытался: Вессор тщательно продумал этот вопрос, прикинул вероятные проблемы и противников, и лишь пожал плечами.
Пусть воюют другие.
В последующие годы Ксанд Вессор создал себе репутацию знатока искусств и ювелира. Ну как «создал» – он действительно таким стал, но истинный доход шел от дел, пребывавших на грани преступлений. Убийствами или похищениями Ксанд не занимался никогда – его специальностью стало выманивание денег, причем таким образом, что жертвы даже пожаловаться не могли. Ксанд до сих пор с удовольствием вспоминает тот случай на Транторе, когда он полунамеками убедил высшее общество в том, что государство затевает важный проект, в котором ему отведена немалая роль. Когда к нему пришли, желая получить долю в проекте – все решительно отрицал, но под давлением самих потенциальных акционеров нехотя взял их деньги.
Ясное дело, проекта не существовало. На Трантор Ксанд старается не возвращаться, но выгода того стоила.
Примерно так же проходили и другие прибыльные комбинации, щедро перемешанные с совершенно честными услугами обладателям крупных состояний. В определенный момент Ксанд поймал себя на мысли, что действует уже скорее из любви к искусству, чем к кредитам – но разве это плохо? Вдобавок если снабжать деньгами семью, которая гордилась предприимчивым сыном и тактично ни о чем не спрашивала.
Конечно, всегда имелся риск – но можно было рисковать с расчетом. Не единожды Ксанд отступал, почуяв опасность, получив меньшую прибыль, чем ожидалось – но зато не пострадав и не оказавшись в прицелах охотников за головами.
В течение этих же лет Ксанд познакомился с джедаями, стараясь пересекаться с ними во время дипломатических миссий оных. Орден как таковой интересовал его чисто культурологически, были определенные планы… но, узнав рыцарей чуть поближе, Ксанд со вздохом отказался от идеи их использовать в своих комбинациях. Слишком рискованно.
Разнообразных политических кризисов Вессор старался избегать, но внимательно отслеживал их. И когда репутация Торговой Федерации пошатнулась, а ее влияние несколько упало – не преминул этим воспользоваться, скоординировав полдесятка республиканских бизнесменов и обогатив равно их и себя.
Собственно, это и была одна из причин, почему десятилетием позже, в Войну Клонов, Ксанд Вессор оказался на стороне Республики. Не то чтобы он питал теплые чувства к любому из двух режимов – но в КНС было значительно больше тех, кто хотел бы видеть конкретного фаллиена в гробу. Это немного стимулирует.
Война неожиданно снова свела Ксанда с джедаями, но на сей раз – по совершенно иной причине. Рыцарям зачастую требовалось проникнуть в тыл врага, и тут обширные связи и знакомства Вессора были предельно кстати. Пару раз он и сам участвовал в таких операциях, и по этой причине крепко сдружился с рыцарем-джедаем Леттием Мерном и наемницей Фрией Кадерой. Достойные люди, хорошо платят, а что до риска… иногда рисковать все-таки приходится. Впрочем, всю опасную часть Вессор все равно тактично предоставлял товарищам, благо и как бойцы они были гораздо лучше.
Без личного участия все равно не обошлось. Вспоминать забег по подземельям с боевыми дроидами на хвосте Ксанд очень не любит, но признает, что усвоил три важных урока: световой меч очень полезен в ближнем бою, взрывчатку можно соорудить из предметов быта, и дуло бластера возможно отклонить взмахом клинка. Правда, для последнего нужна немалая удача.
И это же сотрудничество обернулось неожиданной стороной. Потому что долгое время приглядывавшийся к спутнику Мерн сказал, что подтвердил свои подозрения в отношении Ксанда. А точнее – что в нем распознается связь с Силой. Слабая, уровня рыцаря ему никогда не достичь, но все же связь есть.
«Это поэтому мне столь часто везло?» – задал себе вопрос Ксанд и, надо сказать, даже несколько обиделся. Он привык относить свои успехи на счет собственных талантов и тщательной подготовки, никак не на счет мистической помощи. Подобное откровение заставило чувствовать себя неловко и неуютно.
Но Ксанд Вессор не добился бы успеха, если бы не использовал все ресурсы. Поэтому он уточнил, можно ли обучиться контролировать эти таланты, Мерн заверил, что можно. Правда, это стоит согласовать с Орденом, потому как ситуация нестандартная. Ксанду идея попасть на учет тоже не очень понравилась, он предложил заняться этим как-нибудь потом.
Необходимость отпала самым что ни на есть жестоким образом. Буквально через три месяца грянул конец войны, преобразование Республики в Империю – и, разумеется, «Приказ 66».
В заговор джедаев Ксанд не поверил ни на минуту, но, как и всегда, остался в стороне. Нельзя тягаться с государственной машиной, разве что по мелочам. Например, спасти друга с войны, за которым идет охота.
Ксанд понятия не имел, как маскироваться в Силе – но Леттий Мерн это умел, учился у мастера Толме. Зато джедай совершенно не ориентировался в теневой жизни Галактики, где можно было раствориться… и вот как раз эту сторону звезд Вессор знал превосходно.
Благодаря своим контактам Ксанд обеспечил Мерну убежище и пластическую операцию. Джедай не остался в долгу: он обучил Вессора обращаться с Силой в меру его таланта. Мера была невелика: фаллиен теперь мог ограниченно ощущать чужие эмоции и скрывать собственную одаренность.
Впоследствии за последние уроки Ксанд был особо благодарен. Именно из-за них имперский Инквизиторий вообще не обратил внимания на скромного фаллиена.
Мерн растворился в Галактике, и за последующие десятилетия они встречались лишь пару раз. Последняя встреча состоялась года за три до битвы при Явине, и Вессор опасается, что рыцаря уже нет в живых. Но Галактика немилосердна.
Имперские годы не то чтобы повлияли на жизнь Ксанда. Богатых и легковерных в Галактике по-прежнему хватало, проблемы у людей зачастую оставались теми же самыми, и контакты им требовались. А уж ювелирные украшения ценились всегда. Снова довелось сотрудничать с военными знакомыми: Фрия Кадера, как и многие из ее коллег и сородичей, тоже не бросила свою профессию и получала немало заказов.
Трагедия на Фаллиене, однако, заставила Ксанда проникнуться антипатией к Империи. В ряды повстанцев он так никогда и не влился, но иногда оказывал помощь и с особенным удовольствием делал имперских чиновников и аристократов целями своих афер. В течение таких приключений он помог сбежать из рабства юной зелтронке Вилии Скайри, которая стала для Ксанда ученицей и верным другом. Добрый десяток дел они провернули вместе: перед объединенным обаянием Зелтрона и Фаллиена устоять мог разве что хатт. К которым они все равно не совались.
Вилия обрела собственный корабль, но с Ксандом они до сих пор регулярно и плодотворно сотрудничают. Вопреки мнению многих знакомых, любовниками не являются: Вессор слишком ценит дружбу, чтобы омрачать ее ревностью и сердечными делами.
Иногда Ксанд думал, что сам себе он напоминает тень – незаметную тень, аккуратно скользящую по грани восприятия имперского закона и общества в целом. Возникающую, произносящую пару слов в нужное время и в нужном месте, и уходящую на второй план.
Но каждый раз после «ухода» тень становилась более густой от кредитов. И это Вессора вполне устраивало.
Вот разве что восхождение принца Ксизора на трон «Черного Солнца» раздражало. Нет, не то чтобы Ксанд имел нечто против сородича, они даже знакомы не были. Но огромное количество вроде бы разумных существ автоматически предполагало, что Ксанд тоже связан с преступным синдикатом и строило отношения, исходя из этой посылки. Просто немыслимые логические провалы.
Имперское время продержалось значительно меньше, чем ожидалось. Момент битвы при Эндоре Вессор тщательно высчитал с поправкой на время иных систем, и с большим удовольствием говорил: «Когда Император пал, я спал и видел сны». Чистейшая правда.
Когда Новая Республика взошла и начала развиваться, Ксанд с большим интересом за ней наблюдал. И даже кое-чем помогал, добавляя кредиты и связи в точно рассчитанный момент. Никогда не помешает быть на хорошем счету у государства, не правда ли?
Если и было сотрудничество с Новым Орденом, то об этом мало кому известно. Ходят слухи, что даже Люк Скайуокер как-то раз пользовался услугами Ксанда, но в это верят немногие. Сам Вессор отвечает резонным вопросом – скажите, что, по-вашему, могло от меня понадобиться магистру Ордена? Нет ответа? Не задавайте странных вопросов в таком случае.
Сто тридцать пролетевших лет – значительный срок для человека и немногим более половины жизни для фаллиена. Ксанд абсолютно уверен, что в будущие годы он сможет накопить еще больше связей и контактов, расширить свой капитал и пополнить коллекцию на борту. Мало что предвещает иное. Ну разве что новый президент Республики не очень симпатичен, но это политики. В конце концов, времена всегалактических сокрушительных войн уже минули. А даже если и нет…
Пусть воюют другие.

24) Канон: Легенды

А вот это портрет с честной данью художнице:

23.02.2017 в 20:47

Пишет  tushkanchik:

Приз одному из победителей Конкурса квент,  V-Z.
Очень приятная квента, которая легко читается, и персонаж обаятельный. Плюс повод лишний раз из The Old Republic рефов понатягать.

Ну а понаблюдать Ксанда в действии можно тут.

@темы: Творчество, Арт, Star Wars

---

Между приключениями

Небольшой бонус к ДнД-приключениям.
Время действия, естественно, после похода в Замок, а само начало связано с проясненным в пещере оборотней.

Джоанна вздохнула и вытерла пот со лба. Казалось бы, в доме все вычищено, но она все равно продолжала отскребать каждый уголок, пока руки не отказывались повиноваться от усталости. Только так – загрузив себя работой до краев – она могла не думать о случившемся. Отвлекаться от него.
Через окно доносились мерные удары молота. Михель, ее муж, делал то же самое, но если Джоанна погрузилась в работу по дому, то кузнец все время проводил за наковальней, с головой уйдя в обработку металла.
Джоанна не знала, сможет ли она по-настоящему заполнить пустоту в душе на месте исчезнувших детей. Возможно ли это вообще?
Она снова вздохнула, отложила тряпку, поднялась с колен. Надо бы приготовить обед, время уже подошло. Михелю тоже силы понадобятся. Еды на двоих хватает. На двоих…
Стиснув зубы, Джоанна подошла к стене, откинула крышку сундука.
– Мама!
– Да, Тэм? – рассеянно отозвалась Джоанна.
И в тот же миг сердце пропустило удар. Женщина крутнулась на месте с такой скоростью, что смахнула тарелку со стола, даже не заметила этого.
Потому что в дверях были они – Тэм и Дина, сын и дочь. Пропавшие. Вернувшиеся.
Из горла Джоанны вырвался стон-вскрик; она бросилась вперед, рухнув на колени, стиснув обоих детей в объятиях, чувствуя тепло их тел и дыхание, сжав так, будто не собиралась больше никогда отпускать. Слезы покатились по лицу, сердце колотилось, словно пытаясь выскочить из груди.
На звуки голосов из кузницы выглянул Михель. Увидел, отшвырнул молот, за один лишь миг оказался рядом, и обнял разом жену и детей. Мрачное лицо кузнеца раскололи потрясение и радость.
И только через несколько минут Михель сумел выдавить:
– Дети… но как? Куда вы пропали?! Как вернулись?!
– Нас мастер Кеммеллисс привел! – гордо объявила Дина. Высвободив руку, она ткнула в сторону.
Только теперь Джоанна и Михель заметили, что на дороге стоит повозка. А с возницей негромко беседует худощавый среброволосый эльф в дорожной одежде. За пояс у него был заткнут короткий жезл, за плечами висел длинный лук.
– Нас унесли чудовища в туманы, – пояснил Тэм. – Они нас в пещеры утащили, там еще много детей было, наших, и здешних. Они нас кусать хотели. Драться заставляли. А потом все пришли!
– Да! – подхватила Дина. – Мы сидим, боимся! И тут они все входят. И воин с мечами такой записывает все! А здоровенный Шайтан-волшебник светится весь! А мастер Кеммеллисс берет, и жрицу уговаривает! А мастер Мортум берет, и главного гада бац, вжик! А потом жрица и гад друг друга хрясь, бац, грр!
Девочка окончательно высвободилась и замахала руками, показывая, как проходила схватка.
– А потом нас всех вывели, – докончил Тэм. – В местный город отвели. А потом солнце взошло. И нас сюда перевезли, вот мастер Кеммеллисс всех по домам развез. Наш просто дальше всего.
Родители мало что поняли из прочувствованного рассказа, но уловили самое главное.
Поднявшись с колен, и крепко взяв дочь за руку, Джоанна повернулась к эльфу. Михель сделал то же самое, подхватив на руки сына.
– Мы вам очень благодарны, – сказал кузнец, с трудом подбирая слова. – Вы даже не представляете…
– Представляю, – едва заметно улыбнулся тот. – Благодарить стоит не только меня; их возвращению домой поспособствовала целая команда.
– Да? – Джоанна даже на миг растерялась.
– Да, – кивнул эльф. – Можете запомнить.
Он уверенно и четко произнес несколько имен. Михель и Джоанна кивнули, старательно запоминая, и про себя удивляясь странной компании: маги и воины, священники и плуты, люди и полурослики, полукровки всех видов… Но искатели приключений и должны быть необычными, верно?
– В любом случае, мы благодарны, – повторил Михель. – Пусть боги даруют вам счастье и удачу. И вам… и вашим родным, сколько бы их ни было.
Эльф сухо усмехнулся.
– Интересное пожелание. Благодарю. Прошу меня простить, но я исполнил свой долг, и меня ждут дела.
У Джоанны возникло стойкое ощущение, что если бы маг пожелал – то легко бы напросился и на ночлег, и на долгое пребывание. Но решил этого не делать.
Когда он повернулся к повозке, Дина вдруг позвала:
– Мастер Кеммеллисс! А вы еще приедете, и с Альбией?
Эльф оглянулся через плечо, на лице мелькнула улыбка.
– Если она сама пожелает – то конечно.
И одним гибким движением оказался на повозке, рядом со своими вещами.
– Что за Альбия? – удивленно спросила Джоанна.
– Она такая!.. – Дина взмахнула рукой. – У нее крылья! И хвост! И она картинки показывает!
– Я вам все расскажу, – пообещал Тэм. – Только давайте домой пойдем, хорошо?

Антер Фелверт потянулся немного дальше, чем мог достать, уцепился за полку, едва не выронил книгу, но все же сумел вставить ее в свободное пространство. Восстановив равновесие на приставной лестнице, священник поправил символ Огмы на груди и критически оглядел ровные ряды книг. Желание реорганизовать библиотеку находило на Антера где-то раз в пару лет, и не всегда все проходило так легко и быстро.
Скрипнула дверь – вероятно, вернулась жена или воспитанница. Хотя нет, Линтари с порога щебетать начинает.
– Кассандра, как тебе? – не оборачиваясь, спросил Антер.
– За нее отвечу, что выглядит неплохо, – прозвучал позади мужской голос с едва уловимой иронией.
Антер крутнулся на месте, едва не свалился с лестницы, и уставился на гостя. Среброволосый эльф прислонился к косяку, скрестив руки на груди; на его плече вольготно расположилось существо, в котором священник мгновенно опознал псевдодракона. А при одном взгляде на жезл за поясом в памяти Антера зашелестели незримые страницы, сообщавшие – «хранитель договора».
Но как будто он и без того не знал, какой путь выбрал его давний друг?
– Кеммеллисс! – выдохнул Антер, поспешно спускаясь с лестницы. – Слава Огме, я думал, что ты совсем пропал!
– Был близок к этому, – помрачнел варлок. – У меня, наверное, до конца жизни будет аллергия на туманы.
– Это почему? – удивился Фелверт.
– Расскажу, не беспокойся, – пообещал Кеммеллисс. – Но сперва… как Линтари?
– Все в порядке, – улыбнулся Антер. Кто другой не уловил бы тревоги в ровном голосе эльфа, но Огма благословил своего служителя даром понимать. – Из нее выйдет отличная волшебница, Кеммеллисс. Собственно, она уже уверенно встала на свой путь.
– У нее наследственность хорошая, – заметил эльф. – Сам знаешь моих родителей.
– Не могу не согласиться. Кстати, кажется, вот и ее шаги.
Кеммеллисс резко обернулся, шагнул в сторону. Долей секунды спустя дверь отворилась, и внутрь впорхнула юная эльфийка с искрящимися улыбкой глазами.
– Дядя Антер! – заявила она с порога. – А посмотри, что я из хроник вычита…
Она заметила еще одну фигуру в комнате, повернула голову, осеклась и моментально скользнула к Кеммеллиссу.
– Папа! Ты наконец вернулся.
Варлок в смятении обнял прильнувшую к нему дочь, потеряв дар речи; Альбия вспорхнула с плеча, устроившись на столе. Он сильно изменился, мало кто из знакомых бы его опознал, и все же…
– Линтари, ты меня узнала? – сами собой вырвались слова.
– Конечно, – девушка отстранилась и внимательно взглянула в глаза отцу. – Разве могла не узнать?
– Но… – протянул Кеммеллисс.
– Цвет неважен, – махнула рукой Линтари. – Я к этому была готова. Я знаю, что ты сделал ради меня, и как.
– Знаешь? Но отку… – теперь уже варлок осекся и резко повернулся к священнику. – Антер!!
– Да? – отозвался тот, ставя книгу на полку.
– Я же тебя просил!..
– Я помню, – невозмутимо отозвался Антер. – И понимаю, что ты тогда был в расстройстве чувств. Сам подумай, Кеммеллисс: ты просил служителя Огмы утаить или исказить знание. Тебе самому это не кажется неудачной идеей?
– Вообще-то, да, – признал эльф.
– И если ты думаешь, что я стану к тебе иначе относиться, то ты ошибаешься, – серьезно сказала Линтари. – Я только обижена, что ты не давал о себе знать именно мне, а не дяде Антеру. Царица запретила нам встречаться, а никак не переписываться, верно?
– Я не хотел рисковать, – покачал головой Кеммеллисс, Линтари фыркнула. Повернув голову, она посмотрела на удобно устроившуюся на столе Альбию.
– А вы, наверное, его спутница? – эльфийка учтиво поклонилась. – Рада познакомиться. Моему отцу повезло с таким компаньоном.
Альбия гордо и высоко вскинула голову и довольно кивнула. Кеммеллисс лишь покачал головой, усмехнувшись. Да, таких событий от визита домой он не ожидал.
– Садись, – предложила Линтари. – Мне так много надо тебе рассказать! Что тут было, как училась, как на арфе начала играть…
– На арфе? – выделил слово Кеммеллисс. Отец и дочь обменялись понимающими улыбками.
– Да, – сказала Линтари. – У нас точно есть чем поделиться, верно?
– Верно, – кивнул варлок, опускаясь на стул.
Он знал, что новый приказ Царицы может погнать его в дорогу хоть завтра. Но пока что он остро ощущал, что все-таки выжил, все-таки прошел через туманы.
И вернулся домой.

@темы: Творчество, Dungeons and Dragons

---

О злобном чужеземце и хитроумном чиновнике

Написалось оно еще в больнице, почти сразу после операции. Но вот вспомнил, что надо выложить, лишь сейчас.)

Некогда было так, что рекрани снова решили пойти войной на Ликитай. Знали чешуйчатые чужестранцы, что трудно им будет воевать среди гор и долин острова, и задумали хитрое дело.
Собрались вместе чародеи рекрани, выбрали из воинов самого сильного и умелого, лучера по имени Канха, и в течение десяти дней и десяти ночей творили над ним чары и призывали благословения всех своих богов. Половина из них умерла, но просимое было даровано, и вышел воин под солнце, словно родившись заново.

Некогда было так, что рекрани снова решили пойти войной на Ликитай. Знали чешуйчатые чужестранцы, что трудно им будет воевать среди гор и долин острова, и задумали хитрое дело.
Собрались вместе чародеи рекрани, выбрали из воинов самого сильного и умелого, лучера по имени Канха, и в течение десяти дней и десяти ночей творили над ним чары и призывали благословения всех своих богов. Половина из них умерла, но просимое было даровано, и вышел воин под солнце, словно родившись заново.
И после того приплыл Канха к берегам Ликитая и вышел на них. Встретила чужестранца стража волн, но лишь рассмеялся он, увидев острые наконечники копий, и крикнул:
– Эй, жалкие лисы! Мне не страшно ваше оружие. Падите ниц, или лишитесь и хвостов, и жизней!
Не дрогнули стражники, бросились в бой и множество раз поразили воина-рекрани копьями. Но хоть и не было на нем доспехов, острая сталь лишь скользила по его чешуе. Засмеялся Канха, и сразил всех стражников, размахивая мечом в рост ликитайца, сделанным из костей морской твари.
Следом за своим воином высадились обычные воины-рекрани, и захватили потрясенные деревни на берегу. Заколдованный ящер же двинулся дальше.
Недолго длилось смятение защитников, ибо верно сказано: не бывает громко ступающего фелиса, лишенного волшебства ши и совсем растерянного ликитайца. Как только поняли они, что Канхе не страшны клинки, копья и стрелы – начали они осыпать его камнями, выпущенными из пращей.
Однако и камни же отскакивали от его чешуи, не оставляя даже царапины.
Тогда, узнав об этом, князь приказал послать навстречу Канхе лучших мастеров искусств боя без оружия, ибо уже бывало так, что кулак добивался успеха там, где терпела поражение сталь. И поскольку князь был мудр, он повелел всем волшебникам проникнуть в чары, хранящие Канху, и разбить их.
Ко всеобщей печали, кулаки, посохи и цепы не смогли одолеть могучего лучера; слишком крепка была его чешуя, слишком сильны охраняющие его заклинания.
Волшебники же явились к князю и сказали:
– О великий! Слишком много сил и жизни вложено рекрани в эти чары, не сможем мы их расплести. Но зато мы познали их суть: они защищают Канху от плоти и рога, дерева и металла, камня и стекла. Также они отражают наши чары, посланные против него.
– Можно ли сразить его ядом? – спросил князь.
– Если только кто-то убедит Канху его испить, – ответили волшебники. Никто даже не заговорил о том, что лучера можно утопить или удавить – ибо, конечно, все помнили, что лучеры дышат под водой и обладают толстой чешуей на горле.
Повисло тяжелое молчание при дворе. Ибо Канха уже близился к столице, а остановить его было нечем.
И тогда из толпы придворных вышел чиновник по имени Тай-Сичжэнь. Был он невысокого ранга, но князь ценил его за острый ум, хотя и порицал склонность к извлечению выгоды.
– Государь, – сказал Тай-Сичжэнь. – Дозвольте мне попробовать избавить Ликитай от этой напасти.
– Что тебе для этого потребуется? – спросил князь.
Тай-Сичжэнь довольно пошевелил ушами и хвост его зашуршал по мраморным плитам.
– Самый сильный воин из дворцовой стражи, – молвил он, – волшебник, искушенный в особых чарах, и два круга сыра, по пятьдесят сё весом каждый.
Удивился князь, но доверял он хитроумию Тай-Сичжэня и велел дать ему все, что он просил.
Когда через два дня Канха подошел к воротам столицы, Тай-Сичжэнь встретил его за накрытым столиком, где стояли дымящийся чайник из расписного фарфора, две чашки и вазочка с ароматными сладостями.
– Прошу вас, о гость, – сказал Тай-Сичжэнь, учтиво поклонившись, – садитесь, отдохните, и выпейте со мной лучшего чая.
Громоподобно рассмеялся Канха, подошел к столику и одним взмахом меча разрубил его пополам, так что чайник и чашки полетели, словно подхваченные ветром.
– Ты думал обмануть меня, поросший шерстью безумец? – спросил лучер. – Думаешь, я не пойму, что за сладкими речами скрывается яд, подлитый в напиток?
Тай-Сичжэнь грустно покачал головой.
– Как истинный ценитель чая, о воин, я бы никогда не посмел осквернить его отравой. Как печально, что вы не поверили, и повредили сосуды, которым больше лет, чем вашему роду. За это вас постигнет гнев с небес.
И в тот же миг выпрямился на стене города воин из стражи. Знал он, куда бить, ибо Тай-Сичжэнь поставил столик так, чтобы лишь по одному пути Канха мог подойти к нему, чтобы нанести удар, в чем придворный не сомневался.
Стражник князя воздел над головой круг сыра и метнул его. Тяжел круг в пятьдесят сё весом, когда летит с высокой стены, и когда два дня над ним усердно колдуют. Не зачаровывал волшебник сыр, не придавал ему особые свойства – но вместо того ускорил его иссушение, и теперь круг стал тверд, словно камень.
Но сам сыр не был камнем. И плотью не был, пусть и сотворили его из молока, произведенного плотью. И никогда он не был он ни рогом, ни деревом, ни стеклом, ни металлом.
И потому ударил круг сыра в голову Канхи, сокрушил его чешую, разбил мозг. Рухнул великий воин-лучер, не издав ни звука, и лишь бессильно царапнули его когти ту землю, что он пытался завоевать.
Остальные рекрани, увидев это, бежали в страхе, зная, что их ничто не защитит от оружия ликитайцев. Восторг охватил весь остров, и было устроено великое празднование. Сыр, что убил Канху, поместили в храм и первый каллиграф Ликитая начертал памятную надпись. Воина, метнувшего сыр, повысили в звании и осыпали наградами. Волшебника отметили начертанной рукой князя грамотой и особыми почестями.
Тай-Сичжэня же одарили новым рангом и богатыми подарками. Но спросил у него князь:
– Скажи мне, ты попросил два круга сыра на случай, если воин промахнется?
– Нет, государь, – с поклоном ответил Тай-Сичжэнь. – В том случае Канха бы не стал стоять на месте, убил меня и кинулся бы сокрушать ворота. А тогда бы уже можно было кидать любой сыр.
– Тогда что ты будешь делать со вторым кругом? – спросил князь.
И Тай-Сичжэнь ответил искренне, поскольку не подобает подданному лгать государю:
– Три четверти я велю продать, сказав чистую правду – что это сыр из княжеских кладовых и брат сыра, что избавил нас от Канхи. Немало найдется тех, кто захочет его непременно купить за высокую цену.
Рассмеялся князь:
– А что же будет с оставшейся четвертью?
– Ее я со всей почтительностью съем сам, – ответил Тай-Сичжэнь. – Ибо всю жизнь люблю сыр, о государь. Иначе бы я о таком оружии и не подумал!

01.09.2016

@темы: Творчество, Ликитайские сказки, Пентакл

---

Дневник доктора

Первое написанное по Железным Королевствам, да. Фактически, это пересказ истории канонического персонажа, поэтому и цитаты из оригинала имеются... но его собственными глазами на эту историю фроде бы еще никто не смотрел. Что ж, вот я и решил посмотреть и увидеть, как это воспринимается самим доктором Аркадиусом. Вроде получилось.
(Тематическая музыка уже была в посте с ужасами, но прекрасно подходит и к доброму доктору)

Вести дневник — давняя и почтенная традиция Сигнара. Даже удивляюсь тому, что я дожил до девятнадцати лет и ни единой строчки в дневнике не написал! Что же, теперь я исправляюсь, и новый этап в моей жизни начнется с этой тетради. Не знаю, будет ли это кто-то читать, но отец всегда говорил, что надо писать с уважением к читателю и указывать все важное. Попробую.
Итак, меня зовут Эган Аркадиус, сын Александра и Элен Аркадиус, брат Табиты. Последней как раз недавно исполнилось семь лет, и болезненность нисколько не мешает ей оставаться чудесной, умной и доброй девочкой. Я уверен, что и со здоровьем у нее будет все в порядке, у семьи хватает денег, а врачей в столице больше, чем гаек на фабрике.

26 тринея 574 года
Вести дневник — давняя и почтенная традиция Сигнара. Даже удивляюсь тому, что я дожил до девятнадцати лет и ни единой строчки в дневнике не написал! Что же, теперь я исправляюсь, и новый этап в моей жизни начнется с этой тетради. Не знаю, будет ли это кто-то читать, но отец всегда говорил, что надо писать с уважением к читателю и указывать все важное. Попробую.
Итак, меня зовут Эган Аркадиус, сын Александра и Элен Аркадиус, брат Табиты. Последней как раз недавно исполнилось семь лет, и болезненность нисколько не мешает ей оставаться чудесной, умной и доброй девочкой. Я уверен, что и со здоровьем у нее будет все в порядке, у семьи хватает денег, а врачей в столице больше, чем гаек на фабрике.
А прежде всего должен поделиться на этих страницах главной радостью месяца. Я успешно поступил в Королевский университет! Причем продолжу профессиональную традицию нашей семьи — я стану волшебным мекаником. Таланты у меня есть, глаз острый, рука тверда. Я сумею вычертить любую руну и наделить ее должной силой. Собственно, у меня есть несколько идей насчет механизмов, и я еле удерживаюсь, чтобы не начать чертить их прямо тут, в дневнике.
Кстати, кое-что мне подсказала Табита. Она, ясное дело, еще ничего в этом не понимает, но глаз у сестренки острее некуда. Увидела чертеж, ткнула пальцем и спросила: «а тут так должно быть?» Я ошибку исправил и по-новому разместил поршни. Умница она.
Словом, вскоре мне предстоит настоящая учеба… А, да, совсем забыл! Ко мне не так давно подходил один из старших коллег и осторожно говорил о том, что меня были бы очень рады видеть в небольшом клубе в рамках Университета. Намек я понял легко: речь идет об одном из культов Кайрисс, Девы Шестерен и богини науки. Не буду называть имя коллеги — Винтер Третий, наш уважаемый король, с некоторой настороженностью относится к неофициальным церквям. В любом случае, я учтиво отказался. Кайриссиане известны своими блестящими достижениями в области меканики и науки в целом, но я лишь начинаю свой путь и пока не хочу подвергаться влиянию чужих идей. Сперва мне нужно выработать собственный стиль и понимание того, как работать с волшебными энергиями, металлом и паром. А вот уж потом стоит знакомиться с тонкостями иных идей.
Так, для первой записи этого хватит, все равно вечер на дворе. Родители на званом вечере, и за сестренкой присматриваю я. Вот уложу ее спать, почитаю «Жизнь Себастьяна Кервина» и сам отойду ко сну.
Новый этап. Жизнь становится все лучше.

8 солеша 576 года
Неделю назад умерла Табита.
Врачи ничего не смогли сделать, но хотя бы продлили ей жизнь на несколько месяцев. Вот только никто даже не сумел определить, в чем же крылась ее болезнь. Да, фразы вроде «быстрого физического и умственного регресса» звучали, но объяснения им не находилось.
Перо в руке, кажется, весит не меньше варджека. Не могу поверить в то, что это случилось, что моя сестренка потеряла такой живой и любопытный ум, что ее глаза навсегда закрылись. Просто не могу. Я повторял на похоронах «да примет ее чистую душу Морроу» вместе со всеми, но даже не понимал, что произношу. Кажется, и сбивался несколько раз.
Меня на некоторое время освободили от занятий. Спасибо профессорам, они понимают, насколько это тяжело переживать. Я даже начал делать ошибки в чертежах и изъясняться сумбурно, раньше-то думал, что для этого мне надо не иначе как с драконом встретиться.
Не смешно. Ничто вообще не радует.
Но хотя бы мне хватило недели, чтобы чуть-чуть оправиться и подумать над случившимся и будущим. Врачи ничего не смогли сделать для Табиты — это неправильно. Это совершенно неправильно. Даже если сделать усилие и отрешиться от собственного горя — такие случаи остаются вызовом всему прогрессу, всему научному пути, который прошло человечество. Мы научились вливать магию в предметы, мы научились делать меканические конечности и глаза, мы побеждаем дикую природу и хаотические силы — так почему, почему все еще случается подобное? Почему люди так легко умирают, не прожив и малой толики отпущенного им срока?
Именно это побудило меня принять окончательное решение. Я меняю специализацию, распрощаюсь со всеми и оставлю карьеру меканика.
Я стану биологом и врачом. Я найду причины слабости человечества и отыщу способы сделать людей сильными. Я сумею разобраться в том, как вылечить даже самые страшные болезни и исправить даже самые страшные увечья.
Сильные слова в моем-то возрасте? Нет. Записи о моей учебе полны похвал и успехов. Более того, эти годы не были потрачены зря: я понимаю принципы движения любых механизмов. А живой организм с ними схож, пусть даже и куда более сложен. Не зря это сравнение приводил сам великий Нивин, чьи работы заложили принципы современного стимджеко-строения. И не зря стимджеки отдаленно напоминают людей, исключая извращенные творения Крикса.
И если ранее я готовился собирать поршневые механизмы и кортексы, то теперь я займусь костями, плотью и мозгом. И выясню, как человечество может, сумеет, обязано достичь телесной силы.
Отец наверняка будет возражать. Но я сперва улажу все дела с документами, после чего извещу его о принятом решении письмом. Я уже вижу перед собой строки этого текста, но слова надо подобрать. Отец уважает гладкую речь и обоснованные логические доводы.
В любом случае, решение уже принято. Прочь, Эган-инженер, добро пожаловать в жизнь, Эган-врач.
А, да, еще пару дней назад, оказывается, умер король Винтер. Коронован его старший сын и тезка. Ну и ладно.

12 катеша 578 года
Не могу сказать, что когда-либо был опьянен гордыней, но такие высокие оценки моей работы мне определенно льстят. Хотя нет, лесть всегда связана с преувеличением, а все похвалы в адрес моих статей полностью заслужены, это я могу оценить.
Речь, конечно, о моих исследованиях в области наследования признаков и закрепления их в потомстве. Профессор Ортолло даже назвал мои работы «значительными без всяких сомнений». Некоторые даже удивляются, почему меня это так привлекает, я объяснял много раз и повторю на страницах этого дневника. Не зная механизма передачи признаков, нельзя абсолютно точно работать с имеющимся организмом; только полностью понимая принципы наследственности, можно определить, что именно должно быть исключено из-за потенциальной вредоносности.
Правда, декан Томпсон слегка упрекнул меня за то, что я заимствовал мышей и птиц из университетских запасников и занимался исследованиями в собственном жилище, и даже не оформил документы, разрешающие подобное. Я принес искренние извинения, объяснив, что теории нуждались в подтверждении, а скорость обработки заявок даже в Королевском университете оставляет желать лучшего. Декан заверил, что он прекрасно меня понимает.
Эх, видела бы Табита, каких успехов я добился! Она всегда так радовалась моим удачам. Впрочем, нет, неверное слово. «Удача» зависит от слепой случайности или воли богини Тамар, не к ночи будь помянута. В науке нет места непредсказуемости, тут важен исключительно точный и предельно скрупулезный расчет.
Ну и наличие соответствующего оборудования, конечно. Это, кстати, меня удручает: в Королевском университете прекрасно преподают основы, но мне начинает казаться, что научная мысль здесь движется очень медленно. Да, тут немало блестящих умов, но все они предпочитают улучшать и уточнять уже созданное вместо того, чтобы стремиться совершить прорыв в своей области.
Возможно, я несправедлив, но мне кажется, что тот же Серильский университет, уступающий по возрасту Королевскому, более активен и более открыт для инноваций. У меня бродят мысли о том, что стоило бы перебраться из Каспии именно туда, однако я еще ничего не решил.
Впрочем, будущее покажет.

6 октеша 583 года
Доктор Эган Аркадиус. Доктор Эган Аркадиус, профессор кафедры естественных наук Серильского университета. Должен признать, звучит неплохо, а главное — заслуженно. Потребовалось два года, чтобы научные умы Серила оценили мои работы и приняли к защите мою диссертацию, но все получилось совершенно безупречно. Я был прав, сравнивая Каспию и Серил — здесь к новым исследованиям относятся с куда большей симпатией!
Тем не менее, есть и определенные сложности. Буквально вчера я имел личную беседу с профессором Фаргином, и он высказал некоторые опасения на мой счет. Он совершенно правильно оценивает мои работы (и дал мне несколько очень полезных советов, очень ему благодарен), но считает, что я слишком увлечен идеями прорыва и вопросом устройства самой жизни. Я питаю большое уважение к профессору Фаргину, но я не смог понять, что он пытался мне сказать. Научные открытия вообще невозможны без стремления к чему-то новому, к прорыву и созданию того, что ранее не существовало. Точно так же рассуждали великие Кервин, Нивин, Сальворо и многие другие — я в этом уверен. Возможно, мы друг друга не поняли, я потом попытаюсь с ним поговорить, когда у нас обоих будет свободное время.
Сегодня я перечитывал речь, которую произнес в первые свои месяцы в Серильском университете. Не хочу хвастаться, но мне кажется, что первые же фразы идеально отражали всю суть текста. Перепишу, чтобы не забыть.
Моя предыдущая работа по поводу наследования признаков от родителей и категоризации перехода черт от родителя к потомку была лишь малым шагом на пути к значительно более великой цели — к превращению человека в истинного хозяина своей собственной судьбы.
Это суть того, чем я сейчас занимаюсь. Наследственность изучена до того предела, до которого вообще позволяют что-то изучить современная технология и магия. Следует сделать следующий шаг — изучение и модификация уже существующих организмов. Мы уже делаем это при потере человеком конечности, устанавливая меканический протез, но следует идти дальше. К моему огромному сожалению, репликация регенерационных талантов троллькинов в человеке пока что невозможна, хотя саму эту идею стоит записать — возможно, в будущем ее воплотят.
В некотором роде я сейчас возвращаюсь к истокам своей карьеры. Некогда я сравнивал человеческое тело с механизмом, сейчас я понимаю, что был значительно более прав, чем думал тогда. Что есть тело, как не совокупность деталей, которые движутся в безупречной механической гармонии? Что есть болезнь, как не разлад в этой системе? А если по-настоящему изучить работу этих элементов, то можно выяснить, как их заменять и трансформировать.
Системный и научный подход ко всему, будь то меканика, чистая магия или биология. В этом ключ к будущему.

25 темпена 586 года
Черный лик Тамар! Я думал, что, уехав из Каспии, избавлюсь от полной предрассудков части научного мира, но она догнала меня здесь, в Сериле, когда я менее всего этого ожидал!
Я уже три года читаю лекции, но почему-то инновационные детали в них никого не волновали. А стоило мне перейти к практике — и последовало это унижение!
Так, обо всем по порядку. Я решил продемонстрировать на практике студентам то, что имею в виду, говоря о модификации и работе с живыми организмами. Кролик был выбран в качестве подопытного животного, поскольку в них никогда нет недостатка и устройство их организма хорошо знакомо всем студентам старших курсов. Вопреки тому, что можно подумать, я не загрязнил аудиторию: ни единой капли крови не вышло за пределы демонстрационного стола, я даже перчатки обработал кровооталкивающим составом, перед тем как начать работу. Ответственность за загрязнение пола целиком и полностью лежит на студентах, которые зачем-то поступают на факультет естественных наук и не могут сдержать реакции своего тела.
И, должен сказать, все прошло безупречно. За эти годы я настолько отточил свои таланты, что первичную вивисекцию могу провести хоть с закрытыми глазами. Прямую установку меканических имплантов и алхимических капсул — тем более. Разработанные мной составы подействовали мгновенно и в точном соответствии со всеми расчетами, усилив скорость и силу укрепленных металлом мышц, а также обеспечив режущую вибрацию замененных сталью резцов. Разумеется, после радикальной модификации кролик прожил всего несколько часов — но это было ожидаемо! Это всего лишь демонстрационный экземпляр, Морроу свидетель!
А теперь декан Фаргин пишет мне письмо, от которого меня едва инфаркт не хватил. «Ваша работа оскорбляет все, что дорого этому учреждению». «Вы зашли слишком далеко, смешивая плоть и аппараты самым нездоровым образом». «Только активное вмешательство остановит вас, ибо ваши этические устои явно недостаточны». И после этого решение: отстранить меня от любого лабораторного оборудования, не допускать к любой практике на живых субъектах, запретить любое не-теоретическое исследование.
Подумать только, и этого человека я искренне уважал! Он совершенно не понимает тех просторов, которые открывает моя работа, того будущего, которое ждет человечество.
Мне придется пока что смириться, иного выхода у меня все равно нет. Придется. Тысяча проклятий!
Впрочем, есть еще один способ. Месяца через два в Серильском университете будет читать лекции профессор Виктор Пендрейк. Надо будет с ним поговорить, он-то никогда не отступал перед трудностями. Если я сумею его убедить, то авторитета Пендрейка хватит, чтобы доказать этим замшелым глупцам всю ценность моих исследований.

15 доловена 597 года
Сегодня меня официально уволили из Университета Корвиса и лишили должностей и званий. Мне даже думать об этом трудно, сердце наполняется яростью. Придется выплеснуть всю историю на бумагу, чтобы успокоиться и снова начать мыслить логично.
Благодаря заступничеству профессора Пендрейка я занял профессорскую должность в Корвисе и продержался на ней все эти годы. Несколько лет я действительно занимался одной только теорией, опасаясь, что здесь снова окажутся глухи к новизне исследований. Вдобавок мне действительно стоило отдохнуть и отточить свое умение излагать идеи, которые потом воплотятся на практике.
Но как можно лишь теоретически заниматься исследованиями, которые просто требуют практического аспекта? Что ж, мои опыты дошли до той стадии, когда животных стало уже не хватать.
Поразмыслив над вероятными объектами экспериментов, я остановил свой выбор на фэрроу, родственному свиньям народу из дикой части Имморена. Надо сказать, что их физиология завораживает: они удивительно легко адаптируются под любые условия и при сохранении того же фенотипа очень хорошо принимают изменения. Идеальные объекты для проведения исследований.
Благодаря многим исполнительным охотникам и следопытам я сумел добыть ряд фэрроу и провел все возможные опыты. Замена и имплантация дополнительных конечностей, алхимическое усиление и истощение, пересадка органов, замена крови… Все то, что было ранее размечено в моих исследованиях.
Составленная по итогам экспериментов научная работа была лучшей за мою карьеру. Гениальной, не побоюсь этого слова. Я даже не сомневался в результате, когда представил ее руководству университета.
И вот результат. Спасибо хоть, что в убийстве не обвинили!
Я больше не стану надеяться на прощение несуществующих грехов от близоруких глупцов. Я уже написал им прощальное письмо, где высказал все, что я думаю о лицемерах в мантиях ученых, тюремщиках свободной мысли и душителях прогресса. Да им в инквизиции короля Винтера самое место!
Я уже решил, что буду делать. Вряд ли где-то еще в Сигнаре я найду работу, так что придется продолжить исследования самому, на свободе. В тех самых местах, где обитают фэрроу и иные дикие народы. В конце концов, личное исследование — любимый метод профессора Пендрейка, стоит ему последовать. Все уже упаковано, я просто изливаю на бумагу свои чувства перед тем, как успокоиться и отправиться в дорогу.
Да, еще пару часов назад мне доставили письмо: умер отец. Что ж, все смертны.

17 ровена 606 года
Одна проблема работы в диких местах — меня все время отвлекают. Я только что закончил операцию по установке металлических когтей в одного боевого кабана, вставил орудийные гнезда другому. Сел отдохнуть и записать в лабораторный журнал данные о болевых реакциях этих экземпляров.
А потом за тонкими стенами лаборатории послышался шумный топот.
И на пороге воздвигся лорд Карвер, Причинитель Наиболее Обширного Разрушения Третий, эсквайр. Из попыток дать ему образование он вынес в основном любовь к длинным титулам. Что ж, многие студенты не выносят и этого.
— Аркадиус, — хрюкнул он. — Скоро будут готовы боевые кабаны?
— Процесс нельзя ускорять, милорд, — отозвался я. Это не низкопоклонство. Если я мог говорить «сэр» пням в мантиях, то я вполне могу назвать вождя свиней «милордом».
Карвер дернул пятачком.
— Я помню сроки. Но не затягивай, я через месяц начинаю кампанию. Люди совсем оборзели, надо им по рылу дать.
— Милорд Карвер, — вздохнул я. — Как я могу вас обеспечивать новыми бойцами, если вы постоянно теряете их в битвах? Поживите пару лет в мире, и у вас наберется по-настоящему мощная армия.
Карвер захрюкал — так он смеется.
— Тут тебе не твои города, Аркадиус. Тут если ты сам ни к кому не пойдешь — к тебе вломятся… и вломят. Хрррык.
Он считает, что умеет составлять каламбуры. Он глубоко ошибается, но я предпочитаю не спорить с шестифутовым кабаном, вооруженным громадным мечом и дикой магией. Хотя вот сейчас он меня раздражал.
— Милорд, — сердито заметил я, — если я не смогу работать, то мне останется только уйти.
Я не спорю — но и не боюсь Карвера. Он понимает, что без моих творений ему войны не выиграть. Однако фэрроу меня удивил; в ответ на мои слова он хмыкнул.
— Некуда тебе уйти, — веско сказал Карвер. — Ты здесь так на своем месте, что дальше некуда, Аркадиус. Все, работай дальше. Скажешь, когда кабаны будут готовы.
Он потопал прочь, а я невольно потер подбородок в задумчивости. При всей своей грубости Карвер оказался прав.
Я нахожусь в диких и неприветливых местах, отрезан от цивилизации, живу среди свиней в буквальном смысле. Но здесь есть то, чего не найти в великих городах Железных Королевств.
Свобода. Свобода заниматься любыми исследованиями и ставить любые опыты. Одно это стоит потери связи с цивилизацией. Да и вообще, чего стоит «развитое общество», изгоняющее острые умы? Если Карвер перестанет гнать мои творения на убой, я, чего доброго, оную цивилизацию построю прямо тут. Собственно, а почему нет? С моей помощью он покорит окрестные племена, и можно будет начинать строить настоящее общество. Мы уже на пути к этому.
А, да, сегодня я случайно нашел среди своих вещей медальон с портретом девочки лет восьми и пометкой «Т.» Едва вспомнил, кто это. Что ж, истинный ученый обязан уметь выбрасывать из головы ненужные воспоминания.
А я даже не сомневаюсь в том, что «истинный ученый» — это в полной мере про меня, доктора Эгана Аркадиуса.

@темы: Творчество, Iron Kingdoms, Летняя ФБ